ОНА НЕ СТАЛА СЕКС-РАБЫНЕЙ. После допроса в НКВД Александра Буймистр попала в госпиталь

Окончание. Начало здесь:

Об этом сообщает Роспрес

1. Александру Буймистр привезли в Восточную Пруссию в 1943 году

2. 15-летняя Александра Буймистр считала немецкие танки

3. Партизаны сожгли в сарае всех батраков, но пощадили 17-летнюю Александру Буймистр

Александра Ивановна Буймистр живёт в Калининградской области с весны 1943 года. Правда, тогда земля эта называлась Восточной Пруссией и входила в состав Третьего рейха. Во время войны немцы забрали Александру вместе со старшей сестрой, затолкали в эшелон и увезли в Германию. Привезли на фольварк Линсгефанге, недалеко от городка Альтенкирх. Сейчас это посёлок Маломожайское Неманского района. С 4-х утра до позднего вечера девушки батрачили на хозяина имения – 60-летнего бюргера Макса Буннекера. По сути это было рабство.

С начала 1944 года Александра помогала партизанскому отряду, состоявшего из бежавших от немцев советских военнопленных. Она тайком снабжала их продуктами и добывала сведения о расположении немецких войск. Когда линия фронта стала приближаться, партизаны сожгли хутор, а его хозяина – расстреляли.

Допрос в НКВД

- После того, что произошло на хуторе, мы с сестрой поняли, что надо уносить ноги, - вспоминает Александра Ивановна. - Решили идти в сторону Тильзита. Так посоветовал нам командир партизанского отряда. Ну, мы и пошли…

- Дошли?

- За один день. Всего-то километров тридцать...

- Что в Тильзите?

- Город уже заняли наши войска. Попали в НКВД. Меня допрашивали часа четыре.

- Пытали?

- Нет, конечно. Я сама всё рассказала. И о том, как меня немцы угнали на работу из Новгородской области в Германию. И что батрачила на хуторе Линсгефанге. И о партизанском отряде…

- Поверили?

- Ну, у меня ведь и документ с фотографией был. Метрика. Мне её немцы выдали. Следователь расспрашивал меня про хозяев хутора, на котором я работала. Но больше всего – про тех партизан. И про их командира. Я объяснения всякие писала… Потом проверяли, какие-то сведения запрашивали.

- А дальше?

- С 20 февраля 1945 года меня с сестрой определили в войсковую часть 10855. Это полевой госпиталь. Помогали там по хозяйству. Потом эта часть передислоцировалась в Инстербург.

Паразиты гибнут!

- Ухаживали за ранеными?

- Мы с сестрой работали в банно-прачечном отряде. Жили в общежитии на третьем этаже большого пятиэтажного дома – напротив парка в нынешнем Черняховске. Дом этот сохранился до сих пор.

- Что вас заставляли делать?

- Стирали солдатское бельё. Рубахи и кальсоны.

- Работы было много?

- По норме – 100 комплектов за смену. Смена – 12 часов. Комплект – 50 рубах и 50 кальсон. Процесс шёл непрерывно, 24 часа в сутки. Всё вручную. На стиральной доске. Всего в отряде было 120 прачек.

- Тяжелее, чем батрачить на хуторе у Макса Буннекера?

- Вся беда в том, что бельё это – страшно грязное. Ужас! И отстирать его одним хозяйственным мылом было очень непросто…

- И вы нашли способ?

- Ну, это не мы придумали… Вымачивали бельё в хлорке. Это помогало. Но вместе с грязью, у нас и кожа с рук вся слезала. К тому же было столько вшей…

- Где солдатское бельё, там и вши…

- Я не про солдатское. Это в нашем белье – вши. Спасения, ну просто никакого. На немецком хуторе с этим получше было. В швах на одежде – полчища паразитов. А боролись мы с этим так: нагревали чугунный утюг на печи, в то время ведь электрических утюгов не было… И тщательно проглаживали все швы на нижнем белье. И как только услышим потрескивание – значит, в точку! Паразиты гибнут!

На секретном объекте в Берлине

- День Победы встретили в Инстербурге?

- В банно-прачечном отряде мы трудились до 9 мая 1945 года.

- Воинское звание успели получить?

- Нет, мы с сестрой числились как вольнонаёмные. Поэтому и форму военную не носили.

- А потом?

- Нас забрал с собой один молодой капитан-медик.

- Куда забрал?

- В Калининград. Там я устроилась в военный госпиталь санитаркой.

- А капитан-медик?

- Через какое-то время мы расстались. Не сложилось… А замуж я вышла в 1948 году.

- За другого капитана?

- За младшего сержанта. Он – радист. Участник штурма Берлина. Был тяжело ранен 18 мая 1945 года при взрыве какого-то заминированного немцами секретного объекта. В пригороде Берлина. После госпиталя его перевели служить в Калининград. Здесь и демобилизовался. Жили мы с ним в гражданском браке несколько лет. А расписались лишь когда родилась дочь, в 1953 году.

Танцевали на шоссе

- Как познакомились с будущим мужем?

- На танцах в Ленинградском районе Калининграда.

- На танцах в парке?

- Не в парке. И не в Доме культуры. Мы танцевали прямо на шоссе.

- То есть на проезжей части?!

- Ну, да. Машин-то не было! А дорога гладкая, места много. Иногда патефон выносили. Или баянист играл. В Калининграде после войны было принято устраивать танцы на дорогах. Так мы с моим Михаилом Степановичем Буймистром и познакомились.

- А госпиталь? Вы так и продолжали работать санитаркой?

- Уже не в госпитале. Там военных много, а муж – ревнивый. Заставил уйти оттуда. В общем, устроилась я в городскую больницу. Затем перешла в психиатрическую больницу на Александра Невского.

- А муж?

- Работал шофёром. Жильё мы получили на Северной горе.

- Это был немецкий особняк?

- Чердак в немецком особняке. Там и прожили 25 лет. Картина получается такая… В 1943 году я попала в Восточную Пруссию. Хозяин хутора Макс Буннекер поселил меня на чердаке. Потом немцев отсюда всех выпроводили, и жилья много освободилось. Но вот ведь судьба-злодейка – я и при советской власти на чердаке оказалась.

- 25 лет на чердаке!

- С мужем и тремя дочерьми – Светланой, Любой и Лилей. Это только в последние годы, благодаря стараниям моей дочери и её мужу, я переехала в благоустроенную квартиру.

На угольной шахте в Германии

- Как сложилась судьба вашей семьи?

- Моя сестра Вера, с которой я батрачила на хуторе у бюргера Буннекера, после войны поселилась в Гурьевске. Старшая сестра Антонина… Её тоже немцы угнали на работу. Это произошло ещё в 1942-м, то есть за год до того, как забрали нас. Так вот, Тоня оказалась на угольной шахте в Германии, где-то в 300 километрах от Франции. И выжила! После войны ей удалось вернуться в СССР, и она поселилась в нашем родном посёлке Грузино Новгородской области.

- А про хозяев хутора что-нибудь известно?

- Вы про Марготу и её мать? Ничего. А вот с командиром партизанского отряда я долгое время переписывалась. После войны он обосновался где-то в Сибири. И я ему очень благодарна. Ведь именно он подтвердил, что я действительно участвовала в подпольном движении – добывала для партизан продукты и интересующие их сведения. А то моя жизнь сложилась бы совсем иначе. Запросто могла бы загреметь в ГУЛАГ.

Ведь официально считалось, что я работала на фашистов. Но после обращений этого командира и многочисленных проверок, мои заслуги военных лет были полностью закреплены в документах. В 1984 году меня приравняли к ветеранам войны. Вот и вся история.

Юрий Грозмани