После БОЙНИ. Кенигсбергу-Калининграду нужен не фейерверк, а ПОКАЯНИЕ

...Вторая мировая война все еще не стала Историей, Которая Написана. Эту Историю до сих пор переписывают. Перекраивают. Перелицовывают, приспосабливая под политическую злобу дня. Спросите американского, английского или французского подростка, кто выиграл Вторую мировую войну - вам в лучшем случае ответят: "США в союзе с Англией и Россией". В худшем - "США разбили Сталина в союзе с Гитлером". И это, надо отметить, скажут еще "продвинутые" тинэйджеры. Потому что для обыкновенных война СССР (и его союзников) с фашистской Германией - нечто вроде битвы эльфов и гоблинов в какой-нибудь там фэнтэзийной пади. В смысле, ЭТО было давно и неправда.
Да что там западные подростки! Я, например, была чертовски озадачена, когда моя собственная четырнадцатилетняя (!) дочь спросила у меня, что такое гестапо. Для нас, выросших на военных фильмах и книгах, слова "гестапо", "аусвайс", "полицай", "хэнде хох" в переводе и расшифровке не нуждались - и ненависть к "фрицам" входила в плоть и кровь на генном уровне. А сегодня... даже "гестапо" заинтересовало мою дочь исключительно потому, что в одной из песен "Агаты Кристи" она не поняла какого-то там словосочетания.
Война, отгремевшая шестьдесят лет назад, для нас - такая же седая древность, как нашествие на Русь хана Батыя... А Германия - это прежде всего сытая и благополучная страна, откуда мама привозила белокурых куколок, смешных плюшевых ежиков в клетчатых штанишках и фарфоровых кошечек...
В учебниках истории - наших! - тоже понаписано всякого. А постепенно поколения, помнившие КАК ЭТО БЫЛО, сходят на нет. Поколения, усвоившие представление о Великой Отечественной войне как о, безусловно, безоговорочно справедливой
("Пусть ярость благородная
Вскипает как волна,
Идет война народная,
Священная война!" - и т.д.)
повзрослели и во всем уже практически разуверились. В том числе и в любимых с детства героях. Слишком часто за последнее время нас убеждали в том, что Гастелло направил горящий самолет на вражеский эшелон не потому, что хотел унести с собой как можно больше фрицев, а потому что не мог спрыгнуть с парашютом - его все равно расстреляли бы за утрату "боевой единицы"... И что Матросов упал на амбразуру фашистского дота случайно... и вообще, стояли насмерть наши бойцы лишь потому, что сзади их подпирали заградотряды...
Живой трофей
На фоне такого знания белые одежды героев заметно тускнеют. А ведь это еще цветочки. Пока наши историки и политологи или скучно пережевывают старые мифы о "великой и непобедимой" - или, задрав штаны, бегут к трибуне с очередными "сенсационными разоблачениями" - Историю переписывают без нас. Точнее, нам там отводится место - но о-очень малопочетное.
...Немецкие женщины военного поколения все еще называют военный мемориал Красной Армии в Берлине "Могилой Неизвестного Насильника", - утверждает журналист "The Daily Telegraph" Дэниэл Джонсон, рецензируя новую книгу известного в Великобритании военного историка Энтони Бивора.
Г-н Бивор, уже выпустивший бестселлер "Сталинград" (удостоенный ряда престижнейших западных премий), издал книгу "Берлин".
"К тому времени, когда русские подошли к Берлину, - пишет Бивор, - солдаты рассматривали женщин почти как "живой трофей"; они считали, что, поскольку они освобождают Европу, то могут вести себя, как им захочется. Это очень тревожно, потому что начинаешь осознавать, что цивилизация является ужасающе поверхностной, и ее фасад может быть сорван в очень короткое время".
А далее следует ряд тезисов, с которыми коллеги Бивора - зарубежные историки - соглашаются более чем охотно:
"Сталин и его командиры оправдывали и даже поощряли изнасилования Когда югославский коммунист Малован Джилас заявил протест Сталину, диктатор взорвался: "Как так, вы не можете понять солдата, который прошагал тысячи километров через кровь, огонь и смерть и хочет развлечься с женщиной или взять себе какую-нибудь безделушку?"
А когда немецкие коммунисты предостерегли его, что изнасилования отвращают от них население, Сталин вспылил: "Я никому не позволю втаптывать в грязь репутацию Красной Армии!"
Изнасилования начались сразу же, как только в 1944 году Красная Армия вошла в Восточную Пруссию Во многих городах и поселках была изнасилована каждая женщина в возрасте от 10 до 80 лет О масштабах изнасилований можно судить по тому факту, что ежегодно в период 1945-1948 годов примерно два миллиона женщин делали нелегальные аборты. Только зимой 1946/47 года советские власти, озабоченные распространение венерических заболеваний, ввели серьезные наказания для своих солдат в Восточной Германии за "братание с врагом".
Ненависть
" Советские солдаты рассматривали изнасилование, нередко осуществлявшееся на глазах мужа и членов семьи женщины, как подходящий способ унижения немецкой нации, считавшей славян низшей расой, сексуальные контакты с которой не поощрялись. Российское патриархальное общество и привычка к разгульным кутежам также сыграли свою роль, но более важным было негодование при виде относительно высокого благосостояния немцев" и т.д., и т.п. (inoSMI.ru)
...Давая интервью газете "The Guardian", историк Бивор "развил тему":
"Красноармейцам, по большей части малообразованным, были свойственны полная неосведомленность в вопросах секса и грубое отношение к женщинам Длинные колонны советских войск, вступивших в Восточную Пруссию в январе 1945 года, представляли собой необычную смесь современности и средневековья: танкисты в черных кожаных шлемах, казаки на косматых лошадях, к седлам которых было привязано награбленное, "доджи" и "студебеккеры", полученные по ленд-лизу, за которыми следовал второй эшелон, состоявший из телег.
Разнообразию вооружения вполне соответствовало разнообразие характеров самих солдат, среди которых были как откровенные бандиты, пьяницы и насильники, так и коммунисты - идеалисты и представители интеллигенции, шокированные поведением своих товарищей.
Маршал Рокоссовский издал приказ №006 с целью направить "чувство ненависти к врагу на поле брани". Это ни к чему не привело. Было несколько произвольных попыток восстановить порядок. Командир одного из стрелковых полков якобы лично застрелил лейтенанта, который выстраивал своих солдат перед немкой, поваленной на землю. Но в большинстве случаев или сами офицеры участвовали в бесчинствах, или отсутствие дисциплины среди пьяных солдат, вооруженных автоматами, делало невозможным восстановление порядка.
Выпивка (включая опасные химикаты, украденные из лабораторий) играла значительную роль в этом насилии. Похоже, что советские солдаты могли напасть на женщину, только предварительно напившись для храбрости. Но при этом они слишком часто напивались до такого состояния, что не могли завершить половой акт и пользовались бутылками - часть жертв была изуродована таким образом.
Один командир танкового подразделения вспоминал: "Они все поднимали юбки и ложились на кровать". Он даже хвалился, что "два миллиона наших детей родились в Германии".
Прибита гвоздями
" Можно только наметить психологические противоречия. Когда изнасилованные жительницы Кенигсберга умоляли своих мучителей убить их, красноармейцы считали себя оскорбленными. Они отвечали: "Русские солдаты не стреляют в женщин. Так поступают только немцы".
Другие факторы тоже играли свою роль... Сталин сделал все, чтобы советское общество стало фактически асексуальным (эту тему, кроме Бивора, активно разрабатывает известный британский историк и феминистка Сюзан Браунмиллер, - прим. авт.). Любовь и секс не вписывались в концепцию "дезиндивидуализации" личности. Естественные желания нужно было подавлять, Фрейд был запрещен, развод и супружеская измена не одобрялись компартией; гомосексуализм стал уголовно наказуемым. Половое воспитание полностью запрещалось. В искусстве изображение женской груди, даже прикрытой одеждой, считалось верхом эротики: ее должен был закрывать рабочий комбинезон.
Таким образом, попытки советского государства подавить либидо своих граждан привели к тому, что советские солдаты очень скоро начали рассматривать немецких женщин не как ответственных "за преступления вермахта, а как военно-сексуальную добычу", - и далее в том же духе.
После этих публикаций посол Российской Федерации Карасин выступил в прессе с заявлением, сделанным вполне "в струе" нашей сегодняшней дипломатии: трескуче, но беззубо:
"У меня нет никакого желания вступать в дискуссии по поводу этих очевидно лживых утверждений и инсинуаций. Позорно иметь какое бы то ни было отношение к явной клевете против народа, спасшего мир от нацизма".
А совсем недавно в "Daily Mail" - одной из самых респектабельных газет Великобритании - были напечатаны фрагменты книги еще одного "выдающегося военного историка Британии" Макса Гастингса "Армагеддон: битва за Германию, 1944-1945". Для нас, калининградцев, она представляет собой особый интерес. Вот лишь несколько выдержек.
"Первое вторжение русских в восточные районы Германии произошло в октябре 1944 году, когда части Красной Армии захватили несколько приграничных деревень. Через пять дней они были выбиты оттуда, и перед глазами гитлеровских солдат предстала неописуемая картина. Едва ли хоть один гражданский избежал смерти от рук русских солдат. Женщин распинали на дверях сараев и перевернутых телегах или, изнасиловав, давили гусеницами танков. Их детей тоже зверски убили...
"Во дворе фермы стояла телега, к которой, в позе распятых, были прибиты гвоздями за руки еще несколько голых женщин, - докладывал немецкий фольксштурмовец Карл Потрек. - Возле большого постоялого двора находился сарай, к каждой из двух его дверей была в позе распятой прибита гвоздями голая женщина. В жилых домах мы обнаружили в общей сложности 72 женщин и девочек, а также одного мужчину 74 лет - все они были убиты зверским образом Некоторым младенцам размозжили головы".
Расстреливали даже пленных
"Даже у самих русских эти зверства впоследствии вызывали неловкость. Авторы официальной истории так называемой "Великой Отечественной войны", обычно весьма сдержанные в подобных вопросах, признают:
"Не все советские солдаты правильно понимали, как им следует вести себя в Германии. В первые дни боев в Восточной Пруссии имели место отдельные нарушения норм правильного поведения".
На самом же деле то, что случилось в ходе этих первых атак, было лишь предвестником варварского поведения Красной Армии в страшные месяцы ее стремительного продвижения вглубь Третьего Рейха. Более 100 миллионов человек, находившихся в пределах гитлеровской Германии, оказались в темном лабиринте, где их ждали ужасы, намного превосходившие все, что пришлось испытать западным странам в годы второй мировой войны ".
Правда, Гастингс оговаривается:
‘’Для русских это стало местью за зверства, совершенные нацистами в их собственной стране. Три года германские войска неистовствовали на территории СССР, истребив множество людей и причинив его народам неимоверные страдания. Всего во время войны погибло около 8,7 миллионов советских солдат и 18 миллионов мирных граждан. (Цифра занижена, - прим. авт.)
Ненависть русских к врагу усилилась после освобождения районов, оккупированных немцами. Перед ними предстала настоящая пустыня - урожаи истреблены на корню, скот уведен, миллион домов сожжен, большинство жителей убиты или угнаны в рабство. Рядовой Советской Армии Витольд Кубашевский вспоминает, как солдаты его взвода в только что освобожденной деревне обнаружили, что из сарая возле местной церкви исходит зловоние. Войдя внутрь, они увидели, что помещение доверху забито гниющими трупами местных крестьян.
Еще более ужасные картины ожидали их в нацистских лагерях смерти. В крематории лагеря Майданек на территории Польши сталинские солдаты обнаружили прах 200.000 сожженных людей.
Непосредственные "контакты" с вражескими солдатами, которые вели себя нагло и самоуверенно, только подливали масла в огонь ненависти. В полевом госпитале, где работал военврач Николай Сенкевич, группа немецких пленных на допросе отказалась отвечать: "Мы просто отвели их в сторону метров на 100 и там их расстреляли".
Большинство сдавшихся немцев так и не увидели лагерей для военнопленных. "Мы убивали пленных просто вот так, - говорит капитан Василий Крылов, и щелкает пальцами. - Если солдатам приказывали доставить пленных в тыл, чаще всего их "убивали при попытке к бегству".
"Разве таких остановишь?"
"...Особенное отвращение у русских вызывали претензии немцев на принадлежность к высшей цивилизации.
"Они полностью лишены стыда, - брезгливо отмечал советский военный корреспондент Алексей Сурков. - Чтобы помыться, они догола раздеваются перед женщинами. Они взбираются на женщин верхом, как на жеребцов. Они пускают газы за столом во время еды. У себя дома они так же себя ведут?"
Сталинским солдатам рекомендовали вести "реестры возмездия", записывая данные о немецких зверствах, и фиксируя личный вклад в "сведение счетов" с врагом. Политруки в тех же целях проводили "митинги возмездия".
Когда эта жаждущая отмщения орда вошла в Германию, она представляла собой грозное зрелище. Сталина совершенно не волновало, сколько людей погибнет, обеспечивая ему победу, и успешные атаки его пехоты и танков основывались скорее на самопожертвовании солдат, чем на хитроумной тактике или предусмотрительности.
Десяток "тридцатьчетверок" наступал в одну шеренгу, чуть ли не борт к борту. Немцы подбивали четыре-пять штук, но на их месте неизменно появлялись новые танки, а за ними волнами шла пехота.
Как вспоминает один немецкий солдат:
"Вы просто не поверите - они все шли и шли, их пехота буквально бросалась на наши танки, бегом, с криками, даже когда перед нашими позициями уже громоздились горы трупов. Появлялась мысль: "Разве таких людей можно остановить?"
...Русские были беспощадны в рукопашной, и особенно грозными противниками являлись они в ночном бою. Все немецкие солдаты, побывавшие на Восточном фронте, а затем оказавшиеся на Западном, в один голос отмечают, что во время боев с американцами и англичанами они могли свободно передвигаться по ночам, тогда как русские ни на минуту не давали покоя врагу.
Одним из излюбленных трюков советских разведгрупп, действовавших ночью, было перерезать горло немецким часовым, а затем оставлять изуродованные трупы в назидание их уцелевшим товарищам.
Храбрость и упорство красноармейцев сочетались с крайней недисциплинированностью, подпитываемой чудовищным пьянством: неумеренное потребление водки было единственным, что хоть как-то помогало выносить фронтовые будни.
Даже неустанные усилия расстрельных команд - Сталин предпочитал держать своих солдат в узде именно таким способом - не могли удержать людей от эксцессов, зачастую смертельно опасных.
Когда солдаты одной бригады захватили цистерну с чистым спиртом, они открыли по ней пальбу, а когда алкоголь брызнул из сотни пробоин, просто подставляли рот под струю. Многие напились до бесчувствия и едва не поплатились за это жизнью, когда немцы пошли в контратаку.
Трое солдат, попытавшихся проделать такой же трюк с громадной бочкой в одном из венгерских винных погребов, просто утонули в потоке вина".
Или убьешь ты, или убьют тебя
"Безрассудство советских солдат за рулем вошло в легенды. Автотранспортная служба расставляла на дорогах надписи "Тормози или погибнешь!" Но десятки водителей грузовиков легкомысленно игнорировали эти предостережения - и действительно погибали. Владимир Гордин однажды видел, как три грузовика из автоколонны один за другим свалились в пропасть.
...Конечно, не все советские солдаты были дураками - или героями. В первом же бою семнадцатилетний Анатолий Осминов поседел, когда по броне его танка градом застучали пули. Он признает и то, что наложил в штаны от страха - это случалось со многими солдатами на всех фронтах.
"Потом к опасности привыкаешь, как привыкаешь убивать людей, - рассказывает он. - Поначалу я думал: "Как я смогу убить человека?" Но потом я понял: либо убьешь ты, либо убьют тебя".
Даже сегодня многие россияне - да и само правительство - отказываются признать подлинный размах жестокостей, которые творила Красная Армия на пути к Берлину. Сильнее всего пострадала Восточная Пруссия - на ее обширных холмистых равнинах раскинулись поместья многих германских аристократов. В первые годы войны это было тихое захолустье, жившее почти как в мирные времена. Теперь она превратилась в кромешный ад.
В свидетельствах очевидцев недостатка нет. "Все мы знали, что немецких девушек можно насиловать и убивать, - писал Александр Солженицын, в годы войны - офицер-артиллерист. - Это воспринималось чуть ли не как отличие в бою".
Ему вторит и Гавриил Темкин, служивший переводчиком в 78-й стрелковой дивизии: "Самый простой способ отомстить - это овладеть женщинами врага".
В Восточной Пруссии красноармейцы насиловали женщин в таком количестве, что речь явно шла не о чисто сексуальном удовлетворении, а о стремлении надругаться над целым народом.
Ярость завоевателей только возросла, когда они впервые увидели своими глазами, насколько богато живут немцы.
"Их деревни и городки, по сравнению с нашими, выглядели как рай земной, - говорит лейтенант Геннадий Клименко. - Все было так ухожено. Столько красивых зданий. Они были настолько богаче нас. Почему же они напали на нас в 1941 году и так с нами обращались?"
Месть
"То, что увидели солдаты, противоречило многолетней пропаганде о преимуществах социалистической экономики. Возможно, именно ярость, вызванная благосостоянием врага на фоне собственной нищеты после десятилетий "затягивания поясов", объясняет, почему советские солдаты, как безумные, крушили все, что попадалось под руку.
Мародерство приобрело эпический размах - этому способствовал и существовавший в Красной Армии порядок, согласно которому каждый солдат раз в месяц мог отправлять домой посылку с трофеями. В Россию отправлялось все - еда, напитки, скот, одежда, драгоценности. Если гражданские жители по глупости жаловались на грабежи, солдаты просто поджигали их дома.
Перед лицом этого яростного наступления немецкое население Восточной Пруссии бежало без оглядки: по своему ужасу этот исход был одним из самых мрачных в истории.
В одну из самых холодных зим двадцатого столетия сотни тысяч мирных жителей (немногие счастливчики - на телегах, а большинство пешком) устремились на Запад по узкому коридору заснеженной равнины между сжимающимися клещами советского наступления. Только одно имело значение - спастись от русских. Дороги были забиты живыми, а обочины - трупами. Мертвые младенцы лежали прямо на снегу. Некоторые беженцы, придя в ужас от этого смертоносного хаоса, поворачивали домой, говоря: "Может быть, русские не так страшны, как про них говорят".
Позднее им оставалось только пожалеть об этом решении. Поравнявшись с колоннами беженцев, русские войска расстреливали их из пушек и пулеметов. В этом не было никакой военной необходимости - речь шла только о мести.
Те, кто не мог уйти по суше, пытались бежать морем - это стало одним из самых мрачных эпизодов войны. В балтийских портах Германии тысячи людей дрались за место на кораблях, отплывавших на Запад. Некоторые срывались в воду, поскользнувшись в давке на пирсе, кого-то другие пассажиры сбрасывали за борт.
В порту Гдыня, недалеко от Данцига, встал под погрузку старый корабль "Вильгельм Густлов" (на самом деле "Густлов" был спущен на воду в 1937 году, - прим. перев.) - до войны он был круизным лайнером. В мирное время корабль брал на борт 1.900 пассажиров и членов экипажа. Но в тот день в списке пассажиров значилось более 6.000 душ - в том числе раненые из военных госпиталей с ампутированными конечностями и беременные женщины, для которых на прогулочной палубе было оборудовано родильное отделение".
Страшнее "Титаника"
"Позднее, когда "Густлов" уже отошел от пирса, его окружила целая флотилия лодок, набитых беженцами, умолявшими, чтобы их взяли на борт - женщины поднимали на руки детей. Сжалившись, команда спустила с бортов погрузочные сети. Как считается, по ним на корабль взобрались еще 2000 человек. Те, кому это удалось, испытали огромное облегчение - но, увы, они были обречены. Покинув гавань, перегруженный "Густлов" медленно преодолевал штормовые воды, раскачиваясь на резкой балтийской волне.
Он стал легкой мишенью для советского капитана-подводника Александра Маринеско, перехватившего лайнер и выпустившего по нему в упор торпеды, как обычно, украшенные лозунгами: "За Родину!", "За Сталинград!", "За советский народ!".
Раздались три оглушительных взрыва, "Вильгельм Густлов" сильно накренился и через 70 минут затонул. Жертвами этой катастрофы - крупнейшей в истории мореплавания, затмившей гибель "Титаника" или "Лузитании" - стали 7.000 человек.
На борту разыгрывались ужасные сцены. Сотням молодых женщин из вспомогательного подразделения германского ВМФ посчастливилось погибнуть мгновенно - одна из торпед разорвалась прямо под помещением, где их разместили. Старики, больные и раненые не могли передвигаться - их смерть была долгой и мучительной.
Раздавались крики людей, запертых, как в ловушке, между водонепроницаемыми переборками, которые опустились сразу после взрыва. Матросы выстрелами из винтовок пытались обуздать обезумевшую толпу, бросившуюся наверх с нижних палуб. Стюард, пробегая мимо одной из кают, услышал выстрел. Открыв дверь, он увидел офицера ВМФ, стоявшего с пистолетом в руке над трупами женщины и ребенка: другой ребенок в ужасе хватался за его ногу. "Убирайтесь!" - крикнул офицер, и стюард закрыл дверь, не мешая отцу закончить дело.
Даже из тех, кому удалось попасть в шлюпки, многие замерзли насмерть, не дождавшись спасателей, прибывших на место катастрофы с рассветом. Всего выжило 949 человек. Однако страшная участь "Вильгельма Густлова" затерялась на фоне всемирной трагедии 1945 года, и сегодня о ней знают лишь некоторые немцы да горстка историков.
Теперь в Восточной Пруссии в руках немцев осталась лишь ее осажденная столица - укрепленный город Кенигсберг. Некоторые горожане хотели сдаться - но потом увидели тела 80 немецких солдат, казненных за дезертирство, выставленные на всеобщее обозрение у городского вокзала с прикрепленными к одежде надписями "Они были трусами, но все равно погибли".
Расплата
"Русские разбомбили город до основания, и все же штурмовым группам пришлось сражаться за каждый метр, используя огнеметы, чтобы уничтожить защитников, не желавших сдаваться. "Никогда не встречал такого яростного сопротивления, как в Кенигсберге", - вспоминает один русский офицер.
Когда красноармейцы в конце концов овладели городом, они перебили тысячи жителей. Женщин насиловали прямо в родильных отделениях больниц. Один врач вспоминает их отчаянные крики "Пристрелите меня!", "Пристрелите меня!", но мучители выбирали для своих жертв медленную смерть.
Михаэль Вик (Michael Wieck) - один из тех, кто выжил в этой бойне - рассказывает:
"Каждого встреченного мужчину они убивали, а каждую женщину - насиловали. В ночи отовсюду слышались крики и мольбы о помощи. Они запирали людей в подвалах и поджигали дома. Они сгоняли мирных жителей на бывшие поля сражений в окрестностях города, и там расстреливали или сжигали".
От еврея Вика не укрылся и мрачный парадокс ситуации: "Сначала нас пытались уничтожить Гитлер и нацисты, теперь этим занялись русские".
Кровавая зима Восточной Пруссии - один из самых страшных эпизодов второй мировой войны. Немцы по сей день испытывают ярость от того, что мир так мало о ней знает. Одна женщина из Восточной Пруссии сказала мне: "Это был наш Холокост, но всем на это наплевать".
Русские пытаются оправдаться. "Вспомните, что делали немцы в нашей стране", - говорят они. И действительно, на каждого немца, убитого Красной Армией, приходится трое, четверо, или пятеро русских, павших от рук вермахта, люфтваффе или СС в дни их триумфа. У большинства русских солдат всякое чувство жалости и сострадания умерло еще раньше - на сотнях полей сражений. И все же мало кто способен без негодования думать об участи, постигшей Восточную Пруссию, тем более что это не диктовалось военной необходимостью. В ходе наступления на Берлин ее можно было просто обойти и "зачистить" позднее.
Русские сразу же начали расплачиваться за свою жестокость. Ненужная победа в Прибалтике стоила Советской Армии 600.000 убитых и раненых - это чуть меньше общих потерь англо-американских войск во всей кампании на Западном фронте.
Позднее им пришлось заплатить еще дороже. Видя, что произошло в Восточной Пруссии, немцы поняли, что пытаться дожить до советской победы просто не имеет смысла. У них не оставалось иного выхода, кроме как сражаться до конца. Из-за того, что победители приготовили для побежденных лишь смерть и немыслимые страдания, сталинские армии на пути в Берлин понесли огромные потери".
Оттокар II и Калинин
...Особенно любопытно, что эта книга: "Армагеддон..."
а) написана англичанином, который даже не обмолвился на ее страницах о жуткой бомбардировке Кенигсберга английской авиацией;
б) появилась именно тогда, когда в Европе началась оживленная дискуссия: не пора ли возродить Восточную Пруссию, вернув в границы 1939 года территории, часть которых теперь принадлежит вошедшим в НАТО Польше и Литве (как "неофиты", они вряд ли посмеют спорить) и ... Калининградской области. Особый регион - Пруссия - должен, по идее, озвученной довольно широко, находиться под эгидой Евросоюза - и управляться неким "объединенным европейским правительством".
Так История вновь становится разменной картой в руках политиков. Аккурат накануне 750-летнего юбилея Кенигсберга, который мы - здесь - собираемся отмечать по очень странной схеме! 750-летие КАЛИНИНГРАДА (!) и 60 лет Калининградской области. (Типа, Михайла Иваныч Калинин, пресловутый Всероссийский староста, основал "сей град" вместе с королем Оттокаром. Или - вместо короля?!)
А мы - по-прежнему в неведении, ибо политически ангажированная версия ТОГО, КАК ВСЕ ЭТО БЫЛО, вряд ли может считаться объективной. Правда - гораздо сложнее. И хотя частенько говорят "Врет, как очевидец" - истина, как мозаика, складывается из отдельных воспоминаний.
Так в самом начале перестройки на русском языке была опубликована книга уроженца Восточной Пруссии, затем - известного немецкого писателя Арно Зурмински "Путь на Йокенен". Зурмински, покинувший предместья Кенигсберга семилетним мальчиком, навсегда запомнил и "узкоглазого смуглого солдата, который вытащил из дома фрау Б. здоровенные стенные часы, швырнул в открытую дверь гранату, взвалил часы на спину и куда-то побрел, сгибаясь под их тяжестью" - и солдата "с пшеничными усами, который разъезжал по улицам поселка на лошади, запряженной в полевую кухню и кормил немецких детей, наливая им в миски пшенную кашу".
Два эти солдата - с гранатой - и с полевой кухней - как два полюса в некоей системе координат. Системе, которую нам, сегодняшним, понять очень сложно.
Два врага, две жертвы
...Первые советские переселенцы в Восточную Пруссию вспоминают:
"Ведь не было же такого, когда мы зашли на территорию Германии, что, кто попался на глаза первый - стреляй его. У нас мести такой не было... В первые дни апреля сорок пятого года, накануне штурма крепости, когда советское командирование гуманно предоставило возможность мирным жителям покинуть ее люди, уже достаточно оголодавшие в городе, не имеющие никаких запасов с собой, потоками шли туда, где их никто не ждал. Окружали советские кухни, и женщины молча подталкивали своих детей, чтоб они попросили хлеба. Как правило, мы не отказывали, когда была возможность, жалели. Хотя были и примеры жестокого обращения с немцами - грабежи, часто - изнасилования... Война - большая трагедия".
"Прибыли на станцию Калининград. Из эшелона много не рассмотришь, вагоны-теплушки закрывались плотно. Остановились, открыли двери... Когда мы собирались, ехали, естественно, не могли не думать о немцах, и ненависть заочно была большая. А тут вагон обступили немецкие ребятишки, аккуратно одетые, но очень худые и бледные. Они просили подаяние. В поезде нашлись такие, кто кое-что понимал по-немецки. И даже завязался какой-то разговор... Какая там ненависть!"
"...Когда мы жили в поселке Дружба Правдинского района, к нам ходила одна старушка-немка. Жила она с двумя внучками. У нас от коровы по три ведра молока надаивали. Так мама ей молоко давала. Старушка все хотела что-то для нас сделать. То носочки поштопает, то еще что-то. Пыталась в обмен на молоко вещи приносить, а мама не брала. Что же брать-то, если у нее самой две маленькие девочки остались. Брат наловит рыбы и тоже ей давал..."
"Голодовали они и ко мне ходили просить молока. Я все время давала. Один старичок-немец ко мне приходил. Всегда налью ему. Так он не хотел оставаться в долгу: накосит тележку сена, привезет мне. Когда он не приходил, так я ему относила. Однажды мальчишки прибежали, говорят, что этот немец меня зовет. Жил-то он совсем-совсем один в избушке на окраине. Пришла я, а он лежит - помирает. Так долго смотрел на меня и все повторял: "Алес капут, алес капут", - все, значит, конец пришел..." (Чем не сюжет для фильма? Женщина, потерявшая на фронте мужа, приехавшая по вербовке из сожженной смоленской деревни - и старик, чей сын погиб в заснеженной России... И молоко - как символ жизни, утекающей капля за каплей... Два врага, две жертвы - и тоненькая ниточка человечности между ними, - прим. авт.) ("Восточная Пруссия глазами советских переселенцев. Первые годы Калининградской области в воспоминаниях и документах")
Утром - салат, вечером - салют?
...Так что же получается в итоге? Мучительная, страшная правда, которая не совпадает с "официозом" - ни с нашим, ни с "ихним". Но... это правда, со знанием которой можно и нужно жить. И снова напрашивается мысль о предстоящем юбилее. Будет ли он бездарно провален, или превращен в VIP-массовое гулянье с грандиозной пьянкой и фейерверком (по Задорнову: "утром - салат, вечером - салют. Из того же салата") - все это одинаково скверно.
ЭТОТ юбилей должен, на наш взгляд, быть не праздником - а поводом вспомнить, КУДА могут завести свои страны приверженцы "сильной руки" и твердого "орднунга". Даже если все еще не так плохо... если разговоры о возрождении "Пруссии" не есть реваншизм, а попытки ВВП посадить на место губернаторов - гауляйтеров (в смысле, назначенцев, "завязанных" на него лично и лишь ему, стало быть, подконтрольных) не есть диктатура... - нам всем не помешает ПОКАЯНИЕ. И если мы не хотим каяться перед прежними жителями этого края (тысячи которых, погибли, а остальные навсегда простились с родиной... да минует нас чаша сия!) - то почему бы не покаяться перед нашими ветеранами, так и не пожившими заслуженно-достойно... и перед собственными детьми, которым тоже еще неизвестно что суждено на этом свете?
Видит Бог, в ДАННОЙ ситуации этот выход представляется самым разумным. И цивилизованным. Но... именно поэтому его на "повестке дня" не рассматривают. Фейерверки, знаете ли, привычней. И ни к чему не обязывают.
Д. Якшина

Об этом сообщает Роспрес