Реновация задумана в интересах горстки застройщиков

А для этого необходимо в первую очередь убрать все административные барьеры, мешающие возведению многоэтажного жилья. И над этим, по словам Хуснуллина, ведется активная работа, удачно совпадающая с «регуляторной гильотиной» – программой сокращения повторяющих друг друга и противоречащих друг другу разнообразных документов, регулирующих нашу с вами жизнь и особенно бизнес.

РЕНОВАЦИЯ УЖЕ ЗДЕСЬ

Программа расселения аварийных строений действует в России без всякой реновации – хотя, чего греха таить, буксует. Даже Санкт-Петербург, где тоже есть и деньги, и спрос на жилье, катастрофически отстает от Москвы. Реновация в Санкт-Петербурге идет с 2009 года, на старте программы планировалось построить 8,4 млн кв. м, однако через десять лет после первого сноса власти отчитались лишь о 580 тысячах «квадратов» – и продлили программу еще на 10 лет. Для сравнения, в Москве за три года построено больше. Возможно, еще и потому, что под московскую программу принят федеральный закон, лишающий собственников права выбора жилья, тогда как питерская застройка идет по старым, «вегетарианским» правилам. Даже с возможностью выбора варианта.

Московская же реновация – это когда тебя выселяют из твоей квартиры и переселяют в другую на усмотрение реноватора. Налаженный быт, школа, соседи, милый вид из окна – все рушится, и ты будешь смотреть на соседнюю тридцатиэтажку, там, в окнах много интересного.

В целом по России на 2019 – 2024 год запланировано переселение более 530 тыс. граждан – за счет бюджетов всех трех уровней, а также привлечения инвесторов на «развитие застроенных территорий». Но бюджетов не хватает, а застройщики сами не рвутся строить жилье с заметным обременением, и здесь ситуацию действительно надо менять. Сейчас местные власти банально выкупают квартиры для жителей аварийных домов, а надо строить новые дома, где под переселенцев будет отведен определенный процент квартир. Проблема лишь в спросе: в Москве-то остальные квартиры разлетятся и компенсируют социальные расходы, а, простите, в Оренбурге? Там обрушения ждут 38 аварийных домов, 6 школ, детский сад и больница, и власть ничего не может с этим сделать – нет денег. Может быть, реновация Хуснуллина поможет?

Нет, он же собирается начать с больших благополучных городов. Мелкие за это время сами развалятся: нет города – нет проблемы.

Чтобы инициатива выглядела более пристойно, ее обычно сдабривают ссылкой на президента: дескать, упрощением процедуры получения разрешения на застройку Хуснуллин рассчитывает поспособствовать решению уже просроченной задачи из майских указов 2012 года. Тогда Владимир Путин потребовал к 2018 году поднять страну в международном рейтинге Doing Business («Ведение бизнеса») до 20-го места. Сейчас наша страна находится на 31-м месте, причем тянут ее вниз в числе прочего как раз барьеры для застройщиков. По удобству строительства наша страна лишь 48-я, а год назад и вовсе была 115-й – взлету помогла московская реновация, где участники программы как раз и стали получать разрешения с неимоверной легкостью.

СНЕСУТ ВСЕ

Надо понимать, что реновация безвозвратно меняет архитектурный облик городов. Мэр Москвы Сергей Собянин считает, что за девять лет его «княжения» на Москве было снесено всего 9 охраняемых зданий всех категорий. Формально мэр почти прав: просто усилиями его администрации и в первую очередь Марата Хуснуллина московские здания лишались статуса памятников и уже после этого сносились.

Так, в «Черной книге» «Архнадзора» – 113 снесенных Хуснуллиным памятников разной судьбы, и это только до конца 2016 года, до объявления о реновации. Всего же за время работы нынешней администрации в Москве было уничтожено не менее 200 архитектурных достопримечательностей. Прямо сейчас на Патриарших прудах собираются снести 6 особняков для строительства девятиэтажного дома. И это все кажется уже совершенно нормальным. Хуснуллин из городского правительства ушел, но дело его живет – и собирается, как коронавирус, распространяться все шире и шире. Но от вируса вылечить можно, тогда как реновация – дорога в одну сторону.

ВНЕЗАПНОЕ СТАРЕНИЕ

Жилье в России, по словам Марата Хуснуллина, стареет высокими темпами, поэтому его надо возможно чаще сносить и возводить новое. Отметим, речь идет о капитальных строениях из стекла, металла и бетона, о домах, соответствующим всем градостроительным и инженерным нормам. Но каким-то образом в Москве одновременно постарели и дореволюционные трехэтажки, и четырехэтажки тридцатых годов, и пятиэтажки шестидесятых годов прошлого века.

 

«Пока можем начать отрабатывать реновацию на крупных городах», – говорит Хуснуллин, делая вид, будто его интересуют города малые. Нет, Одинцово еще, куда ни шло, и даже, может быть, Балашиха, но за пределами 40-километровой зоны вокруг МКАД ни в какие небольшие города реновация не придет (исключение – Сергиев Посад, но там совсем другая история). И вот по какой простой причине.

Сносить дома и строить новые – удовольствие недешевое, и кто-то должен за это платить. Вице-премьер, конечно, надеется на государственный бюджет, тем более что в правительственной иерархии он теперь формально выше главы Минфина Антона Силуанова, но серьезных денег на снос крепких домов никто не выделит. Платить должны жители страны – путем покупки жилья в избыточном фонде, возникающем при реновации, ведь на месте пятиэтажек возводятся, где 17-, а где и 30-этажные здания. В Москве с ликвидностью жилья проблем нет, в Санкт-Петербурге почти нет, а как в регионах?

ДЛЯ КОГО СТРОИМ?

Только что подоспели свежие данные Росстата об изменении демографической ситуации в 2019 году. Кратко: естественная убыль составила 285 тысяч (Элиста, Пятигорск и Ростов «Великий» вместе взятые), но миграционная активность компенсировала 250 тысяч, так что общий урон оказался, в общем, незначительным, как раз с Ростов. Был город – и нету.

При этом в 39 из 85 регионов России одновременно зафиксированы, и естественная, и миграционная убыль. То есть люди там и детей рожать не хотят, и сами жить не стремятся. Встает вопрос: как провести реновацию там, где никто не станет покупать «лишние» квартиры? За свой счет государство не собирается улучшать жилищные условия граждан, это противоречит фетишу профицитного бюджета. Мы, повторимся, даже из аварийных домов, даже в Московской области людей переселить не можем, а что говорить о забытой Минстроем глубинке? Там у людей есть только одно жилищное право – платить налоги на недвижимое имущество.

Тот факт, что никаких государственных денег нет вообще, а есть только деньги налогоплательщиков, в России приравнен к лженауке, поэтому развивать эту тему не будем. А вот жертв новой реновации назвать надо.

Москва. Ближнее Подмосковье (первое место по миграционному приросту при заметной естественной убыли – жить здесь несладко). Санкт-Петербург и включенные в него окрестные города. Краснодар. Сочи. Тюмень. С большой натяжкой – Казань, Екатеринбург, Симферополь, Севастополь, Новосибирск. Омску и Волгограду просьба расслабиться – до них дело не дойдет. Или ишак сядет, или падишах передумает.

К сожалению, это практически полный перечень городов России (плюс ряд «спутников» и курортных местечек), жилье в которых пользуется сколько-нибудь заметным спросом. Именно на них будет обрушен карающий меч реновации – с облегченными разрешениями на застройку, с продажей нового жилья выходцам из регионов и государств с высоким естественным приростом населения. Прямо в процессе подготовки этой статьи стало известно об очередном упрощении процедуры предоставления российского гражданства. Другого решения демографических проблем, кажется, уже и не планируется.

Если хуснуллинская реновация действительно состоится, подавляющую часть территории России ожидает вымирание. Люди будут сконцентрированы:

а) в десятке мегаполисов типа Москвы или Казани;

б) в сотне промышленных городов типа Нижнего Тагила или Магнитогорска;

в) на полусотне миллионов гектаров сельскохозяйственных земель.

Плюс, разумеется, окрестности нефтегазовых месторождений, где сменяют друг друга суровые вахтовики. Остальную территорию, кажется, решено забросить – слишком дорого обогревать, обслуживать, ремонтировать все эти непонятно (для власти) зачем построенные в империи и Союзе отдаленные города и села. Оттуда уже сейчас убирают медицинскую помощь, укрупняют школы, туда не проводят газ и не прокладывают дороги. «А где здесь экономика?» – любимый вопрос министра финансов Антона Силуанова.

Даже в «проклятых девяностых» Россия так к самой себе не относилась.

РЕНОВАЦИЯ ЗДОРОВОГО ЧЕЛОВЕКА

При этом здравые голоса все-таки еще раздаются. Экономист Яков Миркин хорошо ответил Хуснуллину и Силуанову: «Мы часто забываем предназначение экономики. Это – само высокое качество жизни, не оптимизация, не сокращение издержек, не дешевизна каждого из нас. Это – человеческая среда обитания, в которой свободно, легко думается и дышится, в которой хочется «плодиться и размножаться», а не быть в бараке. «Человейники» – это и есть бараки, человеческие отстойники, жизнь – в толпе, окно в окно, быть – дешевкой, которой продали самый дешевый квадратный метр за максимальные деньги. Они похожи на казармы, на тюрьмы, минимум затрат на одну человеческую душу».

 

России, великой промышленной и сельскохозяйственной стране, вообще не нужна урбанизация по американскому образцу. Подлинно государственная политика выглядит следующим образом.

Резкое ограничение, вплоть до запрета экспорта леса-кругляка. Продавать надо хотя бы пиломатериалы, а лучше – готовые изделия (включая «конструкторы» деревянных домов).

Подготовка площадок для массового строительства деревянных домов в России вокруг нынешних городов – вместо новых спальных районов. Подводка к ним коммуникаций в некоммерческом порядке – расходы монополистов отобьются впоследствии платой за коммунальные услуги.

Такие поселения предполагают достаточно большие расстояния, поэтому необходимо массовое строительство хороших четырехполосных дорог. Если не воровать, это совсем не так дорого, как нам пытаются представить.

Себестоимость строительства двухэтажного деревянного дома экономкласса на 100 кв. м – не более 1,5 млн рублей под ключ, в некоторых регионах немногим более миллиона. Тем более что ограничение экспорта снизит цены на древесину внутри страны. То есть, это самое настоящее доступное жилье – в отличие от чуланов на 25-м этаже в Свиблове.

Земли у нас хватит. 10 млн домов с участками по 10 соток – это 35–45 млн человек, занимающих площадь всего в 1 млн га, то есть 10 тыс. кв. км, три территории Москвы. Для сравнения, площадь России – 17 млн кв. км. Это, конечно, не призыв массово строить деревянные коттеджи на Колыме, но в целом вопрос экономии земли не стоит.

ЗАПАДНЯ БОЛЬШИХ ГОРОДОВ

Эпидемия коронавируса показывает, что именно города становятся рассадником современных эпидемий: в поселках, где обмен биологическими жидкостями практически отсутствует, заразе просто негде развернуться, ее любимые места – общественный транспорт, офисы, супермаркеты, другие элементы. Сам по себе коронавирус ничем особенным не является, но когда, рано или поздно, появится мутация-киллер, легко передающаяся воздушно-капельным путем, большие города, куда она попадет, – будь то Ухань, Казань или тем более Москва – станут большими коммунальными кладбищами. В условиях противоестественной скученности с общим водопроводом, канализацией, вентиляцией выжить будет исключительно сложно.

 

ФОТО: МАКСИМ ГРИГОРЬЕВ/ТАСС

Если новое правительство этого и не понимало, то сейчас, после начала эпидемии, оно просто обязано осознать всю пагубность своих планов.

Еще одна опасность огромных перенаселенных городов (а во многих кварталах Москвы будут строить в 3–4 раза больше квадратных метров, чем было до этого) – социальная нестабильность. Такое количество людей разных культур (не забываем про мигрантов), разных языков, разных уровней дохода неизбежно будет приводить к конфликтам. Все мы в последние годы слышали о митингах и столкновениях в Париже и Марселе, но никто – о бунтах в Провансе или Шампани. Нет, понятно, что столкновения возможны везде (Кондопога, Чемодановка), но их разрушительная сила велика только в мегаполисах.

И реновация – прямой путь к революции.

Наконец, большие города очень похожи на концлагеря в том смысле, что здесь очень легко и удобно следить за людьми. Житель высотки в московском квартале – поднадзорный человек, каждый его шаг наблюдается и анализируется сразу несколькими организациями. Сотовые операторы, приложения от IT-гигантов, общественный Wi-Fi, ГЛОНАСС и GPS, видеокамеры с распознаванием лиц, платежные системы… Безусловно, частные дома или комплексы таунхаусов также не свободны от всего этого, но личная, приватная территория здесь заметно больше, а затраты на слежку заметно выше. Еще раз вспоминаем «экономику» по Силуанову.

* * *

Нет никакой нужды вкладывать государственные деньги в большие города, и без того коммерчески привлекательные, хорошо себя чувствующие. Мы получим моральное право говорить о реновации только тогда, когда решим проблему действительно аварийных домов, когда переселим всех людей из бараков, когда газифицируем не только «перспективные», но и обычные населенные пункты.

Ушедшее правительство исходило из порочной логики: нет смысла вкладываться в «депрессивные» населенные пункты, потому что оттуда все равно уезжают люди. Между тем причина здесь перепутана со следствием: люди уезжают именно потому, что на их город или село махнули рукой. Есть выражение «Богом забытый уголок», но Бог ничего не забывает, в отличие от земных властей, понимающих под «экономикой» исключительно прибыль для государственного бюджета.

Судя по незначительности кадровых перестановок (по анекдоту, поменяли кровати, а надо было девушек), новое правительство намерено продолжить такую стратегию. Выгодную для бюджета и его бенефициаров, но губительную для России как элемента мировой цивилизации.

Общероссийскую, а на самом деле касающуюся лишь нескольких городов, реновацию следует отменить, а запланированные на нее средства и усилия направить на развитие «бесперспективных» регионов и населенных пунктов. Сейчас страна развивается абсолютно непропорционально. Так, за 10 лет с июня 2009-го до июня 2019-го в России открыта 101 станция метро. 82 – в Москве, 6 – в Санкт-Петербурге, 4 – в Казани, по 2 – в Нижнем Новгороде и Екатеринбурге, по 1 в Новосибирске и Самаре плюс включим сюда же 3 станции скоростного подземного трамвая в Волгограде.

Так мы «засасываем» людей в два больших города, оставляя на остальных территориях вакуум, куда с радостью устремляются «иные» – к слову, в большинстве своем носители той же религии, что и коренные жители Татарстана, родного региона вице-премьера. Отсюда итоговый вопрос: на кого вообще работает Марат Хуснуллин, чьи интересы он защищает?

Когда верстался номер, стали известны первые указания Марата Хуснуллина по подготовке всеобщей реновации. В поручениях Минстрою фигурирует «внесение изменений в Градостроительный кодекс РФ в части упрощения внесения изменений в генеральный план и правила землепользования и застройки». То есть, судя по всему, отменят общественные слушания (они часто были фарсом, но все же создавали проблемы недобросовестным застройщикам) и фактически уберут требования к инсоляции, минимальному расстоянию между зданиями и другие ненужные новым вандалам условности.