Краснодарский распил

Чем больше денег вкладывается в юг России, тем почему-то беднее становится эта земля. Новые проекты федеральных и краевых властей заставляют местных жителей не радоваться, а хвататься за карман. Жители побережья беспокоятся, что у них задешево отберут землю. И не утешает их, что Москва собирается вложить в ласковые волны Черного моря десятки миллиардов рублей, и может быть, даже реализовать здесь некий новый, как теперь модно говорить, национальный проект.

Но если жители побережья тревожатся за свою землю, то все остальные россияне могут волноваться по другому поводу. Потому что перспектива получить в следующие президенты чиновника, отличившегося, прежде всего, на ниве организации досуга нынешнего российского лидера, вполне реальна. Помните советскую традицию: кто Хозяина отдыхает, тот ему и наследует.

В стране назрела острая необходимость в новой государственной резиденции. Все остальные российские проблемы могут подождать, а вот новую дачу на берегу Черного моря надо ставить. Представители местных властей передают мнение компетентных товарищей: «Бочаров ручей» у Красной Поляны, где президент России бывает не реже, чем в Кремле, расположен слишком близко к тропам, проторенным Шамилем Басаевым. К тому же МОК может вдруг решить рано или поздно провести в Сочи зимнюю Олимпиаду (город постоянно подает заявку), и тогда краснополянские склоны станут излишне населенными и шумными для полноценной безопасности верховного горнолыжника.

Логика странная. Зачем же было президенту в этом году открывать на реставрированной «Волге» движение по специально построенному тоннелю между побережьем и Красной Поляной? Возможно, две государственные резиденции на юге лучше, чем одна, и именно такие оперативно-тактические соображения привели к решению начать стройку у мыса Идокопас. Если с главной трассы побережья Новороссийск – Краснодар свернуть направо после Геленджика, потом после Дивноморска и Джанхота повернуть на Прасковеевку, а из нее по улице Морской направиться к морю, то вскоре мы увидим эту самую стройку. Примерно у Зеленской щели (так здесь называют ущелья) вбивают сваи под мост через речку Джанхот, от него ведет грунтовая пока дорога – девять километров через небольшой перевал. На подступах к морю ее прерывает высокий забор, за ним, по свидетельству местных депутатов, планируются десятиэтажное главное здание, бассейны, подъемники и прочие маленькие радости хорошо организованного быта высокопоставленных туристов.

Это место, выходящее к прелестной бухте, называется Молоканова щель, ее нет на карте, поэтому описываю так подробно. Несколько десятков лет назад ее освоила маленькая группа интеллигентных людей, которым нравилось, что к их палаткам приходят ручные еноты, что вдалеке от курортного шума можно увидеть крымских оленей, кабанов и белок-летяг. По речке Азмашах они шли в сторону горы Идокопас, где на высоте примерно 300 метров растянулось небольшое плато, на краю которого раньше горел маяк. В бухте стояла деревянная будка, устроенная местным авторитетом Сулейманом. Там в сезон жил уборщик мусора.

Теперь здесь будет новый хозяин. А рядом с ним будут отдыхать в единственной в России полосе произрастания реликтовой пицундской сосны его друзья и соратники. В Дивноморске уже освятили патриаршую резиденцию, по соседству – пансионат «Газпрома». В Красной щели, где плещет знаменитый водопад, – вотчина Кубанского казачьего хора, любимчика краснодарских и московских властей. Там расположен пансионат хористов. Красная щель, Темная щель, Березовская – ближайшие соседи Молокановой. Говорящие названия и дальше будут сопровождать мой репортаж, ради которого я прыгал по камням и гальке налево вдоль берега от знаменитого Паруса (это скала в море). Благо пограничники, чья застава стоит на левом берегу устья Джанхота, пока пускают. Вскоре и этот путь, вслед за дорогой через перевал, будет закрыт – по обеим сторонам бухты взорвут скалы.

Аэропорт для борта номер один

Зато дорога будет! Четырехрядная девятикилометровая магистраль будет манить путников, вглядывающихся в нее из-за шлагбаума. Стоимость ее подсчитать трудно: общественность не осведомлена о проекте. Может, гору там вообще сроют, распугивая енотов, а может, сделают путь более прихотливым – для сближения сиятельных проезжающих с крымскими оленями. В любом случае счет пойдет на десятки миллионов долларов.

А вот аэропорт приказали строить, вообще, видимо, денег не считая. Приказ госорганам есть, а бюджета пока нет. Ясно лишь, что фирма, которая под наблюдением госкомиссии ведет оценку отчуждаемой земли, за свои услуги возьмет несколько сот тысяч «зеленых». И лишь после ее работы станет ясно, сколько надо заплатить агрофирме-наследнице винсовхоза «Геленджикский» и сотням семей, хозяйства которых уйдут под бетон или будут снесены в пятикилометровой зоне отчуждения.

Вообще-то аэропорт в Геленджике есть. И аэровокзал стоит, сиротливо прикрывшись табличкой «Место регистрации пассажиров». Только пассажиров давно нет. Раньше в Геленджике садились небольшие самолеты, теперь они выработали свой ресурс. В последний раз СМИ упоминали об этой площадке, когда президенту показывали в действии гидросамолет Бериева.

Честно говоря, обычные пассажиры обошлись бы и без аэропорта в Геленджике. На побережье и около него хватает аэродромов, принимающих любые самолеты: Адлер, Анапа, Краснодар. Все они не так сильно задевают курортную зону, как аэропорт, проектируемый в Геленджике. Местные жители боятся (может, и напрасно), что реактивный рев над центром города распугает отдыхающих.

Но нельзя же самолету президента садиться там, где все садятся. Вот и приказано возвести отдельный воздушный порт у моря, чтобы рядом с ним могли швартоваться сиятельные яхты и катера. Для авиалайнеров компании «Россия» придется построить новую полосу, под углом к прежней. Сколько прибрежной земли надо будет срыть, тоже пока никто не считал. Мне называли приблизительную цифру первоначальных затрат: 20 миллиардов рублей. Хоть еще одного вице-премьера выделяй для курирования масштабной стройки!

Чиновники не зря, не бескорыстно любят подобные проекты. Во-первых, большое начальство обязательно заметит и заботу, и самих заботящихся. Во-вторых, с многомиллиардного пирога всегда осыпаются лакомые крошки. Речь идет не только о распределении подрядов, приписках и прочих нарушениях, естественных при отсутствии общественного контроля. Речь о том, что и свои коттеджики можно рядом приткнуть...

А пока трудяги из «Тоннельдорстроя» уверяют меня, что ведут трассу к резиденции президента. Местным депутатам говорили, что это будет резиденция руководителей СНГ. Но мы ведь не знаем, как будет называться должность В.В. Путина после 2008 года...

Если продолжить путь налево от Паруса, то километров через пятнадцать от Молокановой щели, на берегу бухты Инал, можно найти маленький поселочек, неприступный для посторонних. Он известен местным как дача Ткачева. Но проще добраться по дороге.

Для этого надо, вернувшись на федеральную трассу у Геленджика, доехать по ней до Бжида, а в селении свернуть направо, на улицу Демократическая. По этой дороге следуем до левого поворота, там, напротив пансионата «Известия», и будут губернаторские хоромы. Если Бжид напоминает о бывшем губернаторе-антисемите Кондратенко, то правые и левые повороты от Демократической – об извилистом политическом пути г-на Ткачева.

Напомним: Ткачев в ноябре 2001 года выступал против курса нового президента Путина. А в 2003 году стал членом высшего совета «партии власти» и объяснил: «Единая Россия» – партия президента Путина. Быть во главе этой колонны – большая честь для меня!»

Мощь своей губернаторской власти Ткачев направил против «инородцев». Этот курс завещал ему предшественник, «батька» Кондратенко. Действительно, миллион переселенцев на Кубани – это много. Но разве можно держать несколько тысяч турок-месхетинцев пятнадцать лет без паспортов, а потом радостно провожать их в Америку? Была еще и постыдная интермедия с мандаринами: чтобы повлиять на итоги выборов в соседней Абхазии, тамошним крестьянам не давали ввозить в Россию на продажу свои фрукты. Волю абхазского народа ткачевские заградотряды не изменили, но народ соседский обнищал еще больше. И все эти действия попахивают ультраправой идеологией.

Лево-патриотический уклон заметен в отношении губернатора к хлебу. Для левых патриотов, как известно, хлеб – всему голова. Именно к нему и апеллировал Ткачев перед выборами, обещая в январе 2004 года в интервью «Российской газете»: «Решено, что хлеб в новом году на Кубани дорожать не будет... Выделенная хлебопекарным предприятиям компенсация из краевого бюджета покроет их убытки». Через пару месяцев Александр Николаевич был избран на второй срок и заявил, что за главный продукт питания нужно платить столько, сколько он реально стоит. И хлеб сразу подорожал в полтора раза.

Но не хлебом единым... Среди проблем, которыми щедро делились с московским журналистом местные жители, выделяется одна «сладкая». Публикация о ней появилась в окружной газете «Южный репортер». Она посвящена попыткам Ткачева и его семьи отобрать сахарный завод «Кристалл» у московской фирмы «Русский сахар». Столичные бизнесмены оказались под нажимом в родном для Ткачева Выселковском районе, где борьбу с ними ведут отец и брат губернатора, руководящие местным ЗАО «Агрокомплекс».

Какое-то подобие выселок построено и на берегу бухты Инал. Стараясь не оборачиваться в сторону губернаторской дачи, местные жители рассказывают, что охрана Ткачева запретила долго смотреть в ту сторону – даже спасателям с пляжа «Известий», которые по долгу службы призваны обозревать всю акваторию. Однажды, видимо, обозревали слишком пристально – подъехала охрана. На мопедах и с автоматами.

Малоземельцы

Взаимоотношения прибрежного населения с краевым начальством отягчены не только контрастом их образа жизни с губернаторским – о Ткачеве ходят слухи как о «крупнейшем землевладельце Европы», но и проблемами с собственными маленькими участками. Грядет подлинная, официальная приватизация земли, а здесь все так запутано – с паями, кадастром, акциями и прочим наследием промежуточной эпохи.

Я уже писал летом 2005 года о махинациях с разделом имущества и земли агрофирмы «Дивноморская»; спустя полгода ясности не прибавилось. Николай Федорович Солодких, кавалер ордена Ленина, на пенсии превратился из бывшего директора совхоза в знатока современной юриспруденции и теневой экономики. Его активность не позволяет местным властям, пользующимся поддержкой краевых органов, окончательно объявить, что лучшие земельные доли давно неофициально поделены. Делить их снова и по правилам – запускать цепную реакцию разборок.

И сейчас еще на этих берегах предлагают покупать участки в бухтах между президентской и губернаторской резиденциями по пять тысяч долларов за сотку. А сотки – включая пляж, официально – приобретать не в собственность, а заключать договор об аренде на 49 лет. За это время, как учит нас Ходжа Насреддин, или ишак сдохнет, или султан... А местный султан примерно раз в полгода на специальных совещаниях с гневом говорит о незаконных постройках и выделениях участков. Инспектировать обстановку приезжал знаменитый московский гость Олег Митволь, и тоже говорил о сотнях нарушений законодательства – земельного и экологического.

Я спросил о перспективах этой «борьбы нанайских мальчиков» заместителя прокурора Новороссийска Овакима Авакова и помощника прокурора Владимира Петина, отвечающих за эти разделы законодательства. Петин объяснил, что, конечно, у самого уреза строить особняки нельзя. Указом Ткачева установлена в крае водоохранная зона – 100 метров. Даже движение транспорта в ней запрещено, кроме специального. Но и сам ткачевский дом в бухте Инал, и все остальные на побережье стоят у кромки прибоя. Потому что при кройке Черноморского побережья действует старое советское правило: если нельзя, но очень хочется, значит, можно.

Можно оставить дачу на пляже, если дом был построен до публикации Положения №1404. Или если владелец укрепил берег набережной. А если совсем нельзя, то все равно ничего нельзя сделать, поскольку ответственность нарушитель несет только административную. Аваков предлагает сделать ее уголовной, но для новой статьи в Уголовном кодексе необходима не только инициатива Генпрокуратуры, но и согласие Думы.

Поэтому и стоят себе спокойненько у самого уреза крепкие особняки на прославленной Малой земле. Глядя на президентскую стройку, спокоен за свою дачу и губернатор. Наблюдая за активностью выбранных без всякого конкурса фирм, не стесняется и мэр Новороссийска Синяговский закладывать весь город гранитной плиткой фирмы «Выбор-С», где «С» горожане расшифровывают как «Синяговский». Зато мостовые все в ямах – там плитку не положишь. Но мэру хочется установить памятник... воде. За 35 миллионов рублей. И он просит в банке ссуду в 10 миллионов для обеспечения города водой, которой не всегда хватает даже в зимние месяцы. Не правда ли, вполне столичный подход?

Не думаю, что только дачами срослись на благословенных берегах Черного моря интересы Москвы и Краснодара. Есть еще и нефтяные терминалы по обе стороны Малой земли. От старой трубы уходят к Босфору танкеры с азербайджанской и российской нефтью, а от нового терминала в Южной Озерейке – сернистая казахстанская. Помню, лет десять назад довелось смотреть документы об исчезновении стотысячетонного танкера, вышедшего из Новороссийска почему-то в порт Поти, куда он никак не мог поместиться. Теперь, конечно, подобный примитив не проходит, но в любом случае выгодно держать руку на задвижке нефтяной трубы. За последние годы, уже при Ткачеве, вокруг новороссийского порта прошло несколько разборок, одни из которых завершились судебными процессами, другие – убийствами.

У причальной стенки новороссийского морского вокзала встал на вечном приколе вышедший из употребления крейсер «Кутузов». Несколько лет назад на этом месте стоял пришедший с дружеским визитом итальянский крейсер. Сошедшие с него на берег моряки в пьяной драке у борта зарезали 16-летнего Александра Розенбаха.

Ткачев высказался в том смысле, что негоже спускать иностранцам убийства наших детей. Но когда понадобилось отправить мать убитого на суд в Италию, у краевой администрации средств на это не оказалось, хотя до того губернатор обещал помощь. Может быть, дело в том, что в эти же дни открывалось представительство Краснодарского края в Италии. Средства для многочисленной делегации нашлись, но никто не нашелся поехать из Милана в Таранто защитить интересы российской стороны.

Обо всем этом написал в своей газете новороссийский журналист Валерий Волков, за эту публикацию он получил диплом на конкурсе Артема Боровика. И за это же его газету закрыли – слишком много неприятностей она стала приносить издателям и спонсорам. А на господдержку Волкову рассчитывать не приходилось. Хотя в краевом бюджете на поддержку печати в этом году было выделено 250 миллионов рублей. Но, очевидно, деньги пошли другим газетам. Которым нравится писать о возможном преемнике нынешнего президента.

Иосиф Гальперин