"Три кита". Часть 2
06.02.2020 11:52
Краткое содержание предыдущей серии:
ГТК РФ получает информацию, что в мебельные центры «Три кита» и «Гранд» идет контрабанда: коррумпированные таможенники в три — пять раз занижают в документах вес импортированного товара (соответственно уменьшаются платежи в бюджет); МВД возбуждает уголовное дело.
Следователь Павел Зайцев убеждается: «Три кита» — организованное преступное сообщество. Оно обманывает поставщиков — крупнейшие мебельные дома Европы, отмывает деньги через «Бэнк оф Нью-Йорк» и, возможно, является составной частью чеченских бандформирований, финансирует боевиков (на дворе 2000 год, идет вторая чеченская).
На допросе случайный свидетель дает показания, что в интересах контрабандистов действует некий Евгений Жуков — офицер ФСБ, помощник замдиректора спецслужбы Юрия Заостровцева. Через два часа дело из МВД изымают.
Продолжение. Начало в номере за 29 января
Приехал в МВД прокурор Горшков — работник отдела, надзирающего в Генпрокуратуре за милицейским следствием. Допрос свидетеля Буркова был закончен в 14 часов 30 минут, прокурор приехал уже в 16.30. Эмоций никаких: его пнули под зад — «немедленно забирай», он и двинулся. А вот следователь Зайцев пришел в изумление.
— Когда мне сказали: «Отдавай дело», я сказал: «Не отдам». Как? Ведь не подшито, не пронумеровано...
...По «Трем китам» уже написаны тома — и, поскольку написаны они не очень достоверно, нам придется по ходу развенчивать мифы. Вот и политолог Сергей Кургинян в одном из своих трудов измыслил, что, поскольку формальности Генпрокуратура не соблюла, МВД могло дело не отдавать: «Ведь в любом случае Зайцев должен требовать санкции своего начальника. Он ее, несомненно, потребовал... И так — до самого верха. А наверху скажут: «Да пошлите вы этих прокурорских куда подальше! Мы сами с усами! И сами ого-го куда выходим!»... Короче — никак не работник Генеральной прокуратуры должен зайти и взять, что хочет, почти незаконным образом. Так зайти и взять может только лицо с особыми полномочиями... И они должны быть такими, чтобы начальники Зайцева... отпрыгнули как ошпаренные и завопили: «Отдавай все что угодно, быстро! Не понимаешь, с кем связался! ...» Как надо пугануть и какие ксивы предъявить? Вот вопрос» (http://www.kurginyan.ru/).
Хочется ответить автору цитатой из столь же фантастического произведения Стругацких: все эти «хитроумные построения... — легкомысленная чушь, очередная попытка взяться правой рукой за левое ухо через-под левое колено». Да, правильная процедура изъятия такова: Генпрокуратура присылает письмо на имя руководителя СК при МВД, бумагу расписывают исполнителю, он приводит дело в божеский вид...
Зайцев:
— Ничего этого сделано не было. Горшков позвонил в Генпрокуратуру, и оттуда по факсу пришел запрос: «Немедленно передать». Начальник следственной части наложил визу: «Незамедлительно».
И всего лишь только. Генпрокуратура для МВД — начальство ДОСТАТОЧНО высокое. Я лично наблюдала чудеса и поудивительнее: когда в Следственный комитет приходил факс с указанием даже не передать, а сразу ПРЕКРАТИТЬ дело. И ведь выполняли (хотя вид имели донельзя оплеванный)... Но — к Зайцеву.
— Знаете, как это происходило? Горшков взял коробку из-под ксерокса, прошлись по следователям: у каждого рабочий стол, кипы документов. Он: «Ну, что у вас там?» — открывает коробку, туда пачку — хоп, из сейфа — оп, и так у всех пятнадцати. Определить, сколько забрал, — это только на килограммы...
Брал прокурор протоколы следственных действий (выемок, допросов), не брал бумаги, изъятые у контрабандистов. Осталось, таким образом, в Следственном комитете бумаг томов на двести.
Потом, когда милиционеры поняли, что дело им не вернут, они попытались передать их новому следствию. Заказали грузовик — крытый ЗИЛ-130, загрузили под завязку и отвезли в Генпрокуратуру.
— Начальник управления по расследованию особо важных дел Лысейко отказался принимать, сказал: «Вообще на вас дела уголовные возбуждать надо», — и отправил грузовик обратно. Мы все опять разгрузили, и после следователи Генпрокуратуры за этими документами так и не пришли. Прислали двух сотрудников, и они прямо из здания Следственного комитета, не изучая, выдавали документы контрабандистам.
Шок? Еще бы! Еще вчера милиционеры ловили этих людей, изобличали, казалось, полностью изобличили...
— Несмотря на это, выдали изъятого нами — примерно половину. А половину бросили, и тома лежали у нас, захламляли помещения...
Из показаний Василия Зимарина — замначальника следственной части Следственного комитета (СК) МВД РФ на процессе против Павла Зайцева: «После того как Генпрокуратура забрала у нас дело, по прошествии какого-то времени нам стало известно, что возбуждено уголовное дело в отношении Зайцева... В СК это ЧП, которого на моей памяти не было...»
Формулировка была: «превышение служебных полномочий» и «незаконное задержание». Задержание — это неких Алины Пироговой и Виталия Емельянова: оба, по версии следствия, были активными членами команды «черных брокеров». «Превышение полномочий» — в том, что обыски Зайцев проводил без санкций Генпрокуратуры. Здесь тонко: по закону получить их следователь был обязан. Но де-факто не мог:
— Все обыски проводились на основании прослушивания телефонных переговоров: их нужно было делать в течение одного-двух дней. А чтобы попасть на прием к Бирюкову (санкцию мог дать только зам. Генпрокурора. — Авт.), нужно дней пять... На суде меня потом спрашивали: а ПЫТАЛСЯ ли я хоть раз получить разрешение на обыск? Ульяна, а вы пытались прыгнуть на луну? В ту часть здания, где сидели Бирюков и Колмогоров (второй зам. — Авт.), нам, сотрудникам МВД, просто вход запрещен. Я что, должен был прийти к подъезду и уйти обратно?
Следователь, в общем, к возбуждению дела отнесся спокойно. Был уверен: как возбудили, так и прекратят. Но действительность превзошла все его ожидания:
Когда в СК узнали, что «трехкитовое» дело получило продолжение, то поехали в Генпрокуратуру за постановлением. Горшков (тот самый) выдал бумагу, что новое дело возбуждено «по факту нарушений». А когда Зайцева пригласили знакомиться с материалами, в том же постановлении оказался другой текст: что дело возбуждено против него лично. То есть за одним номером существовали две разные бумажки. Фальсификация?
Следователь решил поговорить с прокурором «по душам», но с диктофоном... Зайцев — хороший человек. Его подвели под монастырь — а он до сих пор горюет о «неблаговидном поступке», который журналисты совершают через два дня на третий...
Разговор его с Горшковым прелестен. Милиционер «под дурачка» интересуется: чего ж постановление переделали? Или кого-то интересует именно он, Павел Зайцев?
Горшков по-доброму разъясняет: «Такому-то (фамилия ничего не скажет, этот человек на пенсии. — Авт.) за это (то есть за вписание Зайцева в постановление. — Авт.) пообещали генеральское кресло» (то есть да, интересует. — Авт.). Объясняет: «Ты стал жертвой этих интриг».
Зайцев возмущается: «Нет, ну там контрабанда-то железная!» Горшков: «Это чистая «заказуха», понимаешь, да? Почему у тебя это дело и забрали».
Вывод, что Зайцев виновен, был сделан на основании ряда осмотров — остатков дела «Трех китов», валяющихся в Следственном комитете, «прослушки» в ГУВД Московской области...
Первый, как вы понимаете, милиционеры могли наблюдать собственными глазами. Следователь Генпрокуратуры Кметь пришел, поглядел на пыльные коробки... Я бы с таким объемом бумаг копалась месяца два, но тот управился за полтора часа. В ГУВД из сорока томов «прослушки» просмотрел шесть, в Генпрокуратуре взял в понятые своих коллег.
Последнее обстоятельство Зайцев выяснил сам: взял протокол и поехал по домашнему адресу понятой (обвиняемый имеет право представлять доказательства); девушка мило ответила на вопросы. Зайцев очень обрадовался: понял, что и этот протокол в суде не устоит...
— Прошла неделя, сижу на своем рабочем месте — звонок от руководства: «За тобой ГУСБ (Главное управление собственной безопасности. — Авт.) приехало, приходи с вещами». Можно понять мои чувства. Арестовывают...
Гуэсбэшники показали бумагу о том, что он, Зайцев, совершил новое преступление: «проникновение в жилище работника Генеральной прокуратуры с использованием служебного положения» (он ведь представлялся девушке — а значит, показывал корочки. А за спиной Зайцева еще и СОБР топтался — следователю угрожали в тот момент, и МВД решило его охранять. — Авт.)... На счастье, Зайцев успел рассказать о визите судье (его первый процесс уже начался), и в протоколе заседания было отражено, что никто ни на кого не давил...
— Я им: «Позвоните в суд, эта девочка уже допрошена, а Генпрокуратура вас подставляет!» Они сказали: «Ну и козлы же эти прокуроры!» — и уехали. Это была довольно серьезная попытка давления...
Об угрозе: угрожал Зайцеву сотрудник Генпрокуратуры.
Генпрокуратура подняла все уголовные дела Зайцева с 95-го года. Нашла древний материал: работавший с Зайцевым опер РУБОПа растратил деньги, а потом... умер. И Генпрокуратура отменила постановление о прекращении дела в отношении мертвого человека! Одна из газет разразилась тогда фельетоном: как прокуратура ползет на кладбище, допрашивает покойника...
Неизвестные подъезжали к директору Кимрского ликероводочного завода (там работала жена Зайцева), показывали удостоверения ФСБ, просили ПРОДАТЬ компромат на следователя, объясняли, что хотят его «ДОБИТЬ»... Директор отказал, через два месяца его убили.
Руководство СК просили дать «прослушку» зайцевских разговоров (могли и сами организовать, да проще взять ментовскую: не секрет же, что кабинеты сотрудников МВД и так слушаются).
В общем, складывалось впечатление, что у Генпрокуратуры нет врага более значимого, чем следователь (маленький человек, винтик системы)! Уважаемое ведомство, око государево, всей мощью обрушилось на него. Почему?
К сожалению, мы знаем почему. «Прослушка» членов предполагаемого ОПС (организованного преступного сообщества) не оставляет сомнений. Насладитесь.
15 августа 2000 года, звонок одного из лидеров ОПС, коммерсанта З.: «...Прокурор принял нашу сторону... Да посадим мы этих обэповцев... ну не посадим, из органов вылетят точно».
12 сентября, звонок близкого к З. коммерсанта В.: «...Завтра в 11.30 из Генпрокуратуры господин высокий будет звонить и назначать встречу... В общем, он начальник (названо одно из управлений. — Ред.) Генпрокуратуры России...»
Внимание: все цитаты приведены по «Новой газете». «Прослушка», которая хранилась в сейфе подмосковного УБЭПа, по распоряжению Генпрокуратуры в 2001 году была изъята ФСБ, ее судьба неизвестна. Зато известно, что зам. главного редактора «Новой» и депутат Госдумы Юрий Щекочихин успел получить копию — так что опубликованному можно верить...
Дальше — момент ключевой и одновременно забавный.
22 ноября дело «Трех китов» у МВД забрали. Но «прослушку» в его рамках ... не отменили! Забыла о ней Генпрокуратура? Или МВД «похимичило»? Суть, что УБЭП еще МЕСЯЦ таскал распечатки переговоров по-старому в Следственный комитет...
А контрабандисты не стеснялись.
7 декабря, звонок одному из членов ОПС: «Ситуация наша стала предсказуемой и понятной в плане чего, то есть дело по большой фирме (по «Трем китам». — Авт.) забрала Генпрокуратура к себе. Они там создают следственную группу, которая все это дело будет закрывать, прикрывать и разваливать... Сегодня поступил звоночек по поводу того, что ручка на бумажке занесена, и они просили первую проплату сделать, включая работу, 125 тысяч, то, что им надо сегодня привезти... люди наблюдают, и в прокуратуре, кто надзор делает, и так товарищи... говорят, что колесо крутится в обратную сторону».
В полном соответствии с этим 7 мая 2001 года Генпрокуратура прекратила дело «Трех китов» за отсутствием состава преступления.
Оперативные сотрудники УБЭПа устно передали в Следственный комитет информацию, что участники преступного сообщества проплатили в Генпрокуратуру 2 миллиона долларов.
...Генпрокурор Устинов в разговоре с членом Комитета по безопасности Госдумы генералом Гуровым прямо сказал ему про Зайцева: «Я посажу этого человека».
— Государственный обвинитель, объясните подсудимому Зайцеву, в чем его обвиняют. Он говорит, что не понимает.
Судье Мосгорсуда Марине Комаровой, может быть, самой было интересно, что же такое «превышение служебных полномочий из карьеристских побуждений».
Обвинитель встал. «Если бы Зайцев, — сказал он, — направил дело по контрабанде в суд, руководство МВД могло его поощрить».
Зайцев: «Так что, вы меня обвиняете в том, что я дело в суд хотел направить?»
Обвинитель: «Да...»
Процесс стал триумфальным для милиционера. Он предъявил суду вовремя спрятанную тетрадку «контрабандистки» Пироговой с планом противодействия расследованию (нынче девушка числилась потерпевшей). Неожиданно вызванный в суд Горшков подтвердил, что говорил Зайцеву «тебя заказали» (судья очень возмущалась по поводу «двойного» постановления).
Начальник следственной части СК генерал Новоселов показал, что, если бы Зайцев не произвел обыски у Пироговой и прочих, он, Новоселов, ходатайствовал бы о возбуждении против него уголовного дела за халатность.
Наконец, следователь СК Цымбал озвучил в суде про два миллиона долларов...
Зайцева оправдали, но приговор вскоре был отменен.
Опальная судья. За попытку разобраться в связанном с «китами» деле лишилась профессии
На втором процессе вышел достаточно громкий скандал. Суть конфликта гособвинитель Шохин и судья Кудешкина представляют по-разному. Первый говорит, что уловил необъективность суда (председательствующий и народные заседатели публично жалели Зайцева). Судья Кудешкина — что обвинитель срывал процесс: отказывался работать сам, запрещал работать другим (протестовал почти против каждого вопроса свидетелям и потерпевшим) и безостановочно хамил. Так хамил, что настроил против себя даже людей, чьи интересы представлял (потерпевших). Обоих заседателей — пожилых женщин — прокурор довел до сердечного приступа (про одну он прямо в процессе сказал: «И попалась же эта тетка»). Никак воздействовать на хама было невозможно...
Через пять дней такого бардака Кудешкину вызвала на ковер председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Егорова орала: «Вы какой цели следуете? Почему не удовлетворяете ходатайства прокурора? Что там собираетесь писать в определении?» (Кудешкина хотела описать художества прокурорского работника)... При этом председательша была на телефонной связи, как поняла Кудешкина, с Бирюковым и говорила ему: «Вот вызвала судью... Щас буду с ней разбираться» (напоминаем, это — версия Кудешкиной)...
Назавтра дело у судьи забрали. А потом — когда она обнародовала произошедшее — и выгнали из судей.
Кудешкина:
— Мне рассказывали, в Мосгорсуде было совещание. Судьи ужасались: что, если все обвинители станут так вести себя? Председатель успокоила: ЭТО, мол, дело особенное...
Теперь бывшая судья дружит с неправительственными организациями (фондом «Свободная Россия»)...
Третий суд признал Зайцева виновным и дал ему два года условно. В день вынесения окончательного судебного вердикта МВД вручило следователю медаль «За отличие в службе». Чем могли, как говорится...
Р.S. Зайцев и Кудешкина подали иски в Страсбургский суд по правам человека.
Мнение Генпрокуратуры
«Раз фирма подставная, контрабанды не было!»
По вопросу закрытия дела «Трех китов»:
— Дело («Три кита». — Авт.) было расследовано следователем Поповым (Генпрокуратуры. — Авт.), и им было принято решение прекратить его в мае 2001 года за отсутствием состава преступления в связи с тем, что регистрация фирмы «Лига-Марс» была признана Арбитражным судом незаконной («Лига-Марс» — та самая «пустышка», подставная фирма, которой прикрывались «Три кита». — Авт.). Никого из должностных лиц фирмы «Лига-Марс» мы не смогли установить...
(Зам. Генпрокурора Василий Колмогоров — на закрытом заседании Комитета по безопасности Госдумы 14 февраля 2002 года.)
По вопросу милицейского беспредела:
Незаконные задержания в «китовом» деле, видимо, все-таки были. Вот выдержка из диктофонной записи прокурора Горшкова:
«...больше вопросов-то было к операм из ГУВД... Областным. С этим вопросом я говорил, что надо с ними разбираться. Они там что хотели, то и делали... И задерживали там на десять суток... ой-ой мужик-то».
«Ой-ой» — это, видимо, безвестному задержанному пришлось несладко.
Если бы уголовное дело было возбуждено, как вначале, «по факту», оперов-беспредельщиков могли осудить. Но было решено «добить» Зайцева...
По поводу конфликта с Кудешкиной:
«Выступление г-жи Кудешкиной явно предвыборное... (судья обнародовала факты давления, когда баллотировалась в депутаты осенью 2003 г. — Авт.). Просто противно видеть откровенное желание любой ценой попасть в Думу, даже растаптывая судебную систему, служению которой она отдала не один десяток лет, и охаивая своих коллег...»
(Представитель Генпрокуратуры Наталия Вишнякова — в СМИ.)
Продолжение.
Ульяна Скойбеда
ГТК РФ получает информацию, что в мебельные центры «Три кита» и «Гранд» идет контрабанда: коррумпированные таможенники в три — пять раз занижают в документах вес импортированного товара (соответственно уменьшаются платежи в бюджет); МВД возбуждает уголовное дело.
Следователь Павел Зайцев убеждается: «Три кита» — организованное преступное сообщество. Оно обманывает поставщиков — крупнейшие мебельные дома Европы, отмывает деньги через «Бэнк оф Нью-Йорк» и, возможно, является составной частью чеченских бандформирований, финансирует боевиков (на дворе 2000 год, идет вторая чеченская).
На допросе случайный свидетель дает показания, что в интересах контрабандистов действует некий Евгений Жуков — офицер ФСБ, помощник замдиректора спецслужбы Юрия Заостровцева. Через два часа дело из МВД изымают.
Продолжение. Начало в номере за 29 января
Как забирали дело
Слева — приговор «Именем Российской Федерации». Справа — медаль «За отличие в службе». Сличите дату документов: 3 ноября 2003 года!
Приехал в МВД прокурор Горшков — работник отдела, надзирающего в Генпрокуратуре за милицейским следствием. Допрос свидетеля Буркова был закончен в 14 часов 30 минут, прокурор приехал уже в 16.30. Эмоций никаких: его пнули под зад — «немедленно забирай», он и двинулся. А вот следователь Зайцев пришел в изумление.
— Когда мне сказали: «Отдавай дело», я сказал: «Не отдам». Как? Ведь не подшито, не пронумеровано...
...По «Трем китам» уже написаны тома — и, поскольку написаны они не очень достоверно, нам придется по ходу развенчивать мифы. Вот и политолог Сергей Кургинян в одном из своих трудов измыслил, что, поскольку формальности Генпрокуратура не соблюла, МВД могло дело не отдавать: «Ведь в любом случае Зайцев должен требовать санкции своего начальника. Он ее, несомненно, потребовал... И так — до самого верха. А наверху скажут: «Да пошлите вы этих прокурорских куда подальше! Мы сами с усами! И сами ого-го куда выходим!»... Короче — никак не работник Генеральной прокуратуры должен зайти и взять, что хочет, почти незаконным образом. Так зайти и взять может только лицо с особыми полномочиями... И они должны быть такими, чтобы начальники Зайцева... отпрыгнули как ошпаренные и завопили: «Отдавай все что угодно, быстро! Не понимаешь, с кем связался! ...» Как надо пугануть и какие ксивы предъявить? Вот вопрос» (http://www.kurginyan.ru/).
Хочется ответить автору цитатой из столь же фантастического произведения Стругацких: все эти «хитроумные построения... — легкомысленная чушь, очередная попытка взяться правой рукой за левое ухо через-под левое колено». Да, правильная процедура изъятия такова: Генпрокуратура присылает письмо на имя руководителя СК при МВД, бумагу расписывают исполнителю, он приводит дело в божеский вид...
Следователь по особо важным делам Павел Зайцев. Генпрокуратура «повесила» на милиционера два года условно, но МВД отказалось увольнять честного сотрудника
Зайцев:
— Ничего этого сделано не было. Горшков позвонил в Генпрокуратуру, и оттуда по факсу пришел запрос: «Немедленно передать». Начальник следственной части наложил визу: «Незамедлительно».
И всего лишь только. Генпрокуратура для МВД — начальство ДОСТАТОЧНО высокое. Я лично наблюдала чудеса и поудивительнее: когда в Следственный комитет приходил факс с указанием даже не передать, а сразу ПРЕКРАТИТЬ дело. И ведь выполняли (хотя вид имели донельзя оплеванный)... Но — к Зайцеву.
— Знаете, как это происходило? Горшков взял коробку из-под ксерокса, прошлись по следователям: у каждого рабочий стол, кипы документов. Он: «Ну, что у вас там?» — открывает коробку, туда пачку — хоп, из сейфа — оп, и так у всех пятнадцати. Определить, сколько забрал, — это только на килограммы...
Брал прокурор протоколы следственных действий (выемок, допросов), не брал бумаги, изъятые у контрабандистов. Осталось, таким образом, в Следственном комитете бумаг томов на двести.
Потом, когда милиционеры поняли, что дело им не вернут, они попытались передать их новому следствию. Заказали грузовик — крытый ЗИЛ-130, загрузили под завязку и отвезли в Генпрокуратуру.
— Начальник управления по расследованию особо важных дел Лысейко отказался принимать, сказал: «Вообще на вас дела уголовные возбуждать надо», — и отправил грузовик обратно. Мы все опять разгрузили, и после следователи Генпрокуратуры за этими документами так и не пришли. Прислали двух сотрудников, и они прямо из здания Следственного комитета, не изучая, выдавали документы контрабандистам.
Шок? Еще бы! Еще вчера милиционеры ловили этих людей, изобличали, казалось, полностью изобличили...
— Несмотря на это, выдали изъятого нами — примерно половину. А половину бросили, и тома лежали у нас, захламляли помещения...
Обратка
Из показаний Василия Зимарина — замначальника следственной части Следственного комитета (СК) МВД РФ на процессе против Павла Зайцева: «После того как Генпрокуратура забрала у нас дело, по прошествии какого-то времени нам стало известно, что возбуждено уголовное дело в отношении Зайцева... В СК это ЧП, которого на моей памяти не было...»
Формулировка была: «превышение служебных полномочий» и «незаконное задержание». Задержание — это неких Алины Пироговой и Виталия Емельянова: оба, по версии следствия, были активными членами команды «черных брокеров». «Превышение полномочий» — в том, что обыски Зайцев проводил без санкций Генпрокуратуры. Здесь тонко: по закону получить их следователь был обязан. Но де-факто не мог:
— Все обыски проводились на основании прослушивания телефонных переговоров: их нужно было делать в течение одного-двух дней. А чтобы попасть на прием к Бирюкову (санкцию мог дать только зам. Генпрокурора. — Авт.), нужно дней пять... На суде меня потом спрашивали: а ПЫТАЛСЯ ли я хоть раз получить разрешение на обыск? Ульяна, а вы пытались прыгнуть на луну? В ту часть здания, где сидели Бирюков и Колмогоров (второй зам. — Авт.), нам, сотрудникам МВД, просто вход запрещен. Я что, должен был прийти к подъезду и уйти обратно?
Следователь, в общем, к возбуждению дела отнесся спокойно. Был уверен: как возбудили, так и прекратят. Но действительность превзошла все его ожидания:
1. Сотрудник Генпрокуратуры подтвердил: Зайцева заказали
Когда в СК узнали, что «трехкитовое» дело получило продолжение, то поехали в Генпрокуратуру за постановлением. Горшков (тот самый) выдал бумагу, что новое дело возбуждено «по факту нарушений». А когда Зайцева пригласили знакомиться с материалами, в том же постановлении оказался другой текст: что дело возбуждено против него лично. То есть за одним номером существовали две разные бумажки. Фальсификация?
Следователь решил поговорить с прокурором «по душам», но с диктофоном... Зайцев — хороший человек. Его подвели под монастырь — а он до сих пор горюет о «неблаговидном поступке», который журналисты совершают через два дня на третий...
Разговор его с Горшковым прелестен. Милиционер «под дурачка» интересуется: чего ж постановление переделали? Или кого-то интересует именно он, Павел Зайцев?
Горшков по-доброму разъясняет: «Такому-то (фамилия ничего не скажет, этот человек на пенсии. — Авт.) за это (то есть за вписание Зайцева в постановление. — Авт.) пообещали генеральское кресло» (то есть да, интересует. — Авт.). Объясняет: «Ты стал жертвой этих интриг».
Зайцев возмущается: «Нет, ну там контрабанда-то железная!» Горшков: «Это чистая «заказуха», понимаешь, да? Почему у тебя это дело и забрали».
2. Следствие велось несколько странно
Вывод, что Зайцев виновен, был сделан на основании ряда осмотров — остатков дела «Трех китов», валяющихся в Следственном комитете, «прослушки» в ГУВД Московской области...
Первый, как вы понимаете, милиционеры могли наблюдать собственными глазами. Следователь Генпрокуратуры Кметь пришел, поглядел на пыльные коробки... Я бы с таким объемом бумаг копалась месяца два, но тот управился за полтора часа. В ГУВД из сорока томов «прослушки» просмотрел шесть, в Генпрокуратуре взял в понятые своих коллег.
Последнее обстоятельство Зайцев выяснил сам: взял протокол и поехал по домашнему адресу понятой (обвиняемый имеет право представлять доказательства); девушка мило ответила на вопросы. Зайцев очень обрадовался: понял, что и этот протокол в суде не устоит...
3. Зайцева травили
— Прошла неделя, сижу на своем рабочем месте — звонок от руководства: «За тобой ГУСБ (Главное управление собственной безопасности. — Авт.) приехало, приходи с вещами». Можно понять мои чувства. Арестовывают...
Гуэсбэшники показали бумагу о том, что он, Зайцев, совершил новое преступление: «проникновение в жилище работника Генеральной прокуратуры с использованием служебного положения» (он ведь представлялся девушке — а значит, показывал корочки. А за спиной Зайцева еще и СОБР топтался — следователю угрожали в тот момент, и МВД решило его охранять. — Авт.)... На счастье, Зайцев успел рассказать о визите судье (его первый процесс уже начался), и в протоколе заседания было отражено, что никто ни на кого не давил...
— Я им: «Позвоните в суд, эта девочка уже допрошена, а Генпрокуратура вас подставляет!» Они сказали: «Ну и козлы же эти прокуроры!» — и уехали. Это была довольно серьезная попытка давления...
Об угрозе: угрожал Зайцеву сотрудник Генпрокуратуры.
4. На милиционера искали компромат
Генпрокуратура подняла все уголовные дела Зайцева с 95-го года. Нашла древний материал: работавший с Зайцевым опер РУБОПа растратил деньги, а потом... умер. И Генпрокуратура отменила постановление о прекращении дела в отношении мертвого человека! Одна из газет разразилась тогда фельетоном: как прокуратура ползет на кладбище, допрашивает покойника...
Неизвестные подъезжали к директору Кимрского ликероводочного завода (там работала жена Зайцева), показывали удостоверения ФСБ, просили ПРОДАТЬ компромат на следователя, объясняли, что хотят его «ДОБИТЬ»... Директор отказал, через два месяца его убили.
Руководство СК просили дать «прослушку» зайцевских разговоров (могли и сами организовать, да проще взять ментовскую: не секрет же, что кабинеты сотрудников МВД и так слушаются).
Причина
В общем, складывалось впечатление, что у Генпрокуратуры нет врага более значимого, чем следователь (маленький человек, винтик системы)! Уважаемое ведомство, око государево, всей мощью обрушилось на него. Почему?
К сожалению, мы знаем почему. «Прослушка» членов предполагаемого ОПС (организованного преступного сообщества) не оставляет сомнений. Насладитесь.
15 августа 2000 года, звонок одного из лидеров ОПС, коммерсанта З.: «...Прокурор принял нашу сторону... Да посадим мы этих обэповцев... ну не посадим, из органов вылетят точно».
12 сентября, звонок близкого к З. коммерсанта В.: «...Завтра в 11.30 из Генпрокуратуры господин высокий будет звонить и назначать встречу... В общем, он начальник (названо одно из управлений. — Ред.) Генпрокуратуры России...»
Внимание: все цитаты приведены по «Новой газете». «Прослушка», которая хранилась в сейфе подмосковного УБЭПа, по распоряжению Генпрокуратуры в 2001 году была изъята ФСБ, ее судьба неизвестна. Зато известно, что зам. главного редактора «Новой» и депутат Госдумы Юрий Щекочихин успел получить копию — так что опубликованному можно верить...
Дальше — момент ключевой и одновременно забавный.
22 ноября дело «Трех китов» у МВД забрали. Но «прослушку» в его рамках ... не отменили! Забыла о ней Генпрокуратура? Или МВД «похимичило»? Суть, что УБЭП еще МЕСЯЦ таскал распечатки переговоров по-старому в Следственный комитет...
А контрабандисты не стеснялись.
7 декабря, звонок одному из членов ОПС: «Ситуация наша стала предсказуемой и понятной в плане чего, то есть дело по большой фирме (по «Трем китам». — Авт.) забрала Генпрокуратура к себе. Они там создают следственную группу, которая все это дело будет закрывать, прикрывать и разваливать... Сегодня поступил звоночек по поводу того, что ручка на бумажке занесена, и они просили первую проплату сделать, включая работу, 125 тысяч, то, что им надо сегодня привезти... люди наблюдают, и в прокуратуре, кто надзор делает, и так товарищи... говорят, что колесо крутится в обратную сторону».
В полном соответствии с этим 7 мая 2001 года Генпрокуратура прекратила дело «Трех китов» за отсутствием состава преступления.
Оперативные сотрудники УБЭПа устно передали в Следственный комитет информацию, что участники преступного сообщества проплатили в Генпрокуратуру 2 миллиона долларов.
...Генпрокурор Устинов в разговоре с членом Комитета по безопасности Госдумы генералом Гуровым прямо сказал ему про Зайцева: «Я посажу этого человека».
Три суда
— Государственный обвинитель, объясните подсудимому Зайцеву, в чем его обвиняют. Он говорит, что не понимает.
Судье Мосгорсуда Марине Комаровой, может быть, самой было интересно, что же такое «превышение служебных полномочий из карьеристских побуждений».
Обвинитель встал. «Если бы Зайцев, — сказал он, — направил дело по контрабанде в суд, руководство МВД могло его поощрить».
Зайцев: «Так что, вы меня обвиняете в том, что я дело в суд хотел направить?»
Обвинитель: «Да...»
Процесс стал триумфальным для милиционера. Он предъявил суду вовремя спрятанную тетрадку «контрабандистки» Пироговой с планом противодействия расследованию (нынче девушка числилась потерпевшей). Неожиданно вызванный в суд Горшков подтвердил, что говорил Зайцеву «тебя заказали» (судья очень возмущалась по поводу «двойного» постановления).
Начальник следственной части СК генерал Новоселов показал, что, если бы Зайцев не произвел обыски у Пироговой и прочих, он, Новоселов, ходатайствовал бы о возбуждении против него уголовного дела за халатность.
Наконец, следователь СК Цымбал озвучил в суде про два миллиона долларов...
Зайцева оправдали, но приговор вскоре был отменен.
Опальная судья. За попытку разобраться в связанном с «китами» деле лишилась профессии
На втором процессе вышел достаточно громкий скандал. Суть конфликта гособвинитель Шохин и судья Кудешкина представляют по-разному. Первый говорит, что уловил необъективность суда (председательствующий и народные заседатели публично жалели Зайцева). Судья Кудешкина — что обвинитель срывал процесс: отказывался работать сам, запрещал работать другим (протестовал почти против каждого вопроса свидетелям и потерпевшим) и безостановочно хамил. Так хамил, что настроил против себя даже людей, чьи интересы представлял (потерпевших). Обоих заседателей — пожилых женщин — прокурор довел до сердечного приступа (про одну он прямо в процессе сказал: «И попалась же эта тетка»). Никак воздействовать на хама было невозможно...
Через пять дней такого бардака Кудешкину вызвала на ковер председатель Мосгорсуда Ольга Егорова. Егорова орала: «Вы какой цели следуете? Почему не удовлетворяете ходатайства прокурора? Что там собираетесь писать в определении?» (Кудешкина хотела описать художества прокурорского работника)... При этом председательша была на телефонной связи, как поняла Кудешкина, с Бирюковым и говорила ему: «Вот вызвала судью... Щас буду с ней разбираться» (напоминаем, это — версия Кудешкиной)...
Назавтра дело у судьи забрали. А потом — когда она обнародовала произошедшее — и выгнали из судей.
Кудешкина:
— Мне рассказывали, в Мосгорсуде было совещание. Судьи ужасались: что, если все обвинители станут так вести себя? Председатель успокоила: ЭТО, мол, дело особенное...
Теперь бывшая судья дружит с неправительственными организациями (фондом «Свободная Россия»)...
Третий суд признал Зайцева виновным и дал ему два года условно. В день вынесения окончательного судебного вердикта МВД вручило следователю медаль «За отличие в службе». Чем могли, как говорится...
Р.S. Зайцев и Кудешкина подали иски в Страсбургский суд по правам человека.
Мнение Генпрокуратуры
«Раз фирма подставная, контрабанды не было!»
По вопросу закрытия дела «Трех китов»:
— Дело («Три кита». — Авт.) было расследовано следователем Поповым (Генпрокуратуры. — Авт.), и им было принято решение прекратить его в мае 2001 года за отсутствием состава преступления в связи с тем, что регистрация фирмы «Лига-Марс» была признана Арбитражным судом незаконной («Лига-Марс» — та самая «пустышка», подставная фирма, которой прикрывались «Три кита». — Авт.). Никого из должностных лиц фирмы «Лига-Марс» мы не смогли установить...
(Зам. Генпрокурора Василий Колмогоров — на закрытом заседании Комитета по безопасности Госдумы 14 февраля 2002 года.)
По вопросу милицейского беспредела:
Незаконные задержания в «китовом» деле, видимо, все-таки были. Вот выдержка из диктофонной записи прокурора Горшкова:
«...больше вопросов-то было к операм из ГУВД... Областным. С этим вопросом я говорил, что надо с ними разбираться. Они там что хотели, то и делали... И задерживали там на десять суток... ой-ой мужик-то».
«Ой-ой» — это, видимо, безвестному задержанному пришлось несладко.
Если бы уголовное дело было возбуждено, как вначале, «по факту», оперов-беспредельщиков могли осудить. Но было решено «добить» Зайцева...
По поводу конфликта с Кудешкиной:
«Выступление г-жи Кудешкиной явно предвыборное... (судья обнародовала факты давления, когда баллотировалась в депутаты осенью 2003 г. — Авт.). Просто противно видеть откровенное желание любой ценой попасть в Думу, даже растаптывая судебную систему, служению которой она отдала не один десяток лет, и охаивая своих коллег...»
(Представитель Генпрокуратуры Наталия Вишнякова — в СМИ.)
Продолжение.
Ульяна Скойбеда
