Дроков дал показания на Кумарина
06.02.2020 13:54
Отчего Вячеслава Дрокова всегда называли Зиной, никто сегодня сказать не может, а сам Зина не хочет. Единственное, что можно утверждать точно, эта "погремуха" приклеилась к Дрокову точно не из-за женских черт. Он моложе своего шефа — Кумарина — и, как большинство его подельников по сообществу, родился в Мучкапском районе Тамбовской области.
Вячеслав Викторович появился в Ленинграде в середине 1980-х. Но питерский паспорт получил лишь в 2001 году. А к этому времени он вышел из 90-х с приговором за вымогательство (кстати, один из его подельников и земляков — Асташко — ныне арестован с ним по обвинению в рейдерских захватах), потрепанным в боях за империю Кумарина, собравшим свой собственный актив в миллионы долларов, легализовавшимся как учредитель серьезных фирм, но не растерявшим задорного отношения к жизни.
Дроков был весельчаком всегда. Он никогда не принадлежал к рэкетирам-силовикам, от которых исходил дух агрессии. Дроков — хваткий провинциальный мужик. Просто склонный к мошенничеству. Этакий Мирон Осадчий из киноленты "Адъютант его превосходительства".
Летом 1988 года о Дрокове услышали многие — он "работал" "нижним" у наперсточников и был самым подвижным. С него пошло шоу — колпаки. Конкуренцию ему составлял только другой "нижний" по прозвищу Земляника.
— Подходи народ на мой огород! — зазывал Слава на стихийной барахолке в Девяткине, сидя на корточках и ловко орудуя наперстками.
— Кто глазки пучит, ничего не получит, — залихватски подхватывал Земляника.
Вокруг стояли акционеры будущей "тамбовской" империи: Кумарин, Ледовских, братья Гавриленковы, Глущенко.
Пока вышеупомянутые деятели были живы или в силе, Дроков был уважаем, но лишь при троне. Фартовый игрок в карты, не злобный, не кровавый, он умело пользовался преимуществами той финансовой воронки, которую начал закручивать Владимир Кумарин. "Генералом" никогда не был, а его женщины всегда носили соболя побогаче генеральских жен. Вроде не заместитель Кумарина, а за столом рядом с "самим" чаще видели именно его.
А когда "рыцарей круглого стола" разметало предсказуемыми центробежными силами, а многие и вовсе ушли в мир иной насильственным способом, Дроков стал самым ближним. Но продолжал вести ресторанно-пиковый образ жизни — коньяк стаканами, картежные забавы, дамы, улыбка — как у чеширского кота.
Рейдерская волна пришлась ему по вкусу. Ведь рейдерство — это мошенничество, которое и квалифицируется статьей 159 УК как мошенничество. Тут Дроков вошел в раж. Ему, как в рулетке, поперло. Словно он вспомнил годы юности, когда начинал с фарцовщиков, беспрестанно бегая по Невскому проспекту в поисках простаков. Так и в середине 2000-х он сумбурно выискивал лакомые объекты недвижимости в самых сладких местах Петербурга. Затем буквально под хохот они подделывали правоустанавливающие документы на предприятия и выгоняли владельцев. Все это Дроков и компания, под непосредственным патронатом Кумарина, проворачивали под лозунгами ломщиков 1980-х: "Кидок не предъявляется" и "О возвратке не может быть и речи".
Его кураж дошел до самозабвения. Летом 2006 года на Караванной улице, на летней террасе кафе De Fe, случайно увидев его в гусарском настроении, я спросил: "Захват "Петербургского уголка" (хозяйкой которого являлась Шпакова — подруга губернатора Матвиенко. — Е. В.) — это рекламно-устрашающий ход по отношению к Смольному?" Дроков парировал на ходу: "На каждую Валентину Ивановну у нас есть своя Валентина Ивановна!" И вихрем исчез. Он рявкнул так громко, что публика уставилась на меня. Неловко стало, как будто это АЖУР захватывал известное кафе на углу Невского и Пушкинской.
Но именно после расстрела кортежа Сергея Васильева стало ясно, что веселье дошло до точки. Тем более что за месяц до этого "Тайный советник" дословно предупреждал о ситуации с Петербургским нефтеналивным терминалом: "Ожидается пальба" (это цитата).
При всем уважении к следствию, нетрудно было догадаться, кто являлся интересантами в покушении на Васильева. Дело в том, что еще в конце 1980-х в моем служебном кабинете фотографировали задержанных центровых: Дрокова, Старостина, Баскакова. Последние двое сегодня также арестованы по общим делам с Кумариным, и оба не являются уроженцами Тамбовской губернии. Они из Рязани — родины одной из самых кровавых банд 1990-х, так называемых "Слонов".
Сегодня информация о том, что задержаны стрелки, имеющие непосредственное отношение к "Слонам", известна всему Яндексу.
Сегодня Дроков дал показания на босса всех боссов. Дал последним из "штабных". Предпоследние были как раз Старостин и Баскаков. Надо отдать должное Дрокову — он держался до конца. И лишь получив свои 15 лет, лишь осознав, что впереди добавка "мало не покажется", сдался.
С точки зрения мафиозного "человека чести", он испортил себе эпитафию. Но он никогда и не стремился быть лидером, не изображал из себя авторитета, ни бандитского, ни воровского. Он игрок. А игрок считает.
Дроков посчитал, что имел на руках "очко", а все прикупает да прикупает. Он просто скинул карты и выдохнул: "Я — пас". Вероятно, про себя ругнулся по-шнуровски: "Все прое..ть — это тоже талант".
Эта история говорит о полном фиаско организованной преступности. Они не смогли соответствовать столь любимой ими книге "Крестный отец". Этот текст оказался им не по зубам.
И только эхо осталось от завываний Дрокова-"нижнего": "Прилетел я из Америки на зеленом венике. Веник распался, один я остался".
Евгений Вышенков
Вячеслав Дроков, друг и ближайший соратник Владимира Барсукова (Кумарина), пошел на сделку с правосудием. Он обязался сообщить следствию важные данные, проливающие свет на инкриминируемые ему эпизоды, — в особенности об участии других фигурантов (читай — Барсукова) в преступном сообществе. Этот документ не оставляет Кумарину никаких шансов на оправдательный приговор.
Вячеслава Дрокова (по кличке Зина) задержали в декабре 2006 года в Москве. Но он ушел в "глухую несознанку", прикрывшись статьей 51 Конституции РФ. Не "поплыл" и на суде, в отличие от других "коллег по цеху" — Баскакова и Старостина, которые, частично признав свою вину в захватах, бросили тень на оставшихся фигурантов. Напротив, Дроков, говоря о своей причастности к легализации незаконно нажитого имущества, пытался воззвать к судьям, чтобы они не принимали на веру слова главного свидетеля обвинения Бадри Шенгелии, и щедро делился с участниками процесса своими знаниями об участии именно Шенгелии в рейдерских захватах в Петербурге.
Теперь же главным свидетелем обвинения по делам о рейдерских захватах и покушении на убийство, судя по всему, придется стать самому Вячеславу Дрокову. По данным "ТС" в Следственном комитете при прокуратуре РФ, вскоре после обвинительного приговора суда, по которому Дроков получил 15 лет колонии за захват ресторана "Петербургский уголок" и магазина "Смольнинский", он согласился пойти на сделку со следствием, а проще говоря — сдать своего патрона Барсукова.
По предварительной информации, первые показания Дроков дал по эпизоду о вымогательстве и легализации преступных средств, нажитых незаконным путем, по делу о торговом центре "Елизаровский". По версии следствия, в декабре 2005 года Владимир Барсуков организовал преступную группу, в которую вошли Вячеслав Энеев и один из его адвокатов Дмитрий Рафалович. Энееву, по мнению следствия, в январе 2006 года Барсуков и Рафалович дали указание "пообщаться" с гендиректором ООО "Парадиз сервис" и ООО "Дебют" (основным активом которого был ТЦ "Елизаровский") Павлом Орловым на предмет оказания им "спонсорской помощи" в ежемесячном размере 12 тысяч евро.
Ранее по этому делу свидетелем выступал Энеев, а Дроков, как говорят, даже не допрашивался. Поэтому, когда была назначена очная ставка между Рафаловичем и Дроковым, для многих это стало большим сюрпризом. Тем более что Зина собрался участвовать в следственных действиях без своего адвоката Владислава Дроздова, без которого ранее "не мог даже чихнуть". Юрист в этот момент находился в больнице: ему "посчастливилось" возвращаться с процесса из Москвы в Петербург на том самом "Невском экспрессе", который потерпел крушение. Говорят, в ходе этой очной ставки Дроков рассказал следствию и самому Рафаловичу об участии в преступлении Кумарина.
Однако, как полагают юристы, следствию, конечно же, нужны показания Вячеслава Дрокова по другим, более резонансным делам: оставшимся эпизодам рейдерских захватов, где Кумарину инкриминируется статья 210 УК (организация преступного сообщества), и покушению на фактического владельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева.
Пока факт подписания досудебного соглашения Дрокова со следствием официально не подтверждают ни Следственный комитет, ни вышедший из больницы адвокат Дрокова.
Но на всякий случай напомним, что в соответствии с положениями подобной "сделки" к обвиняемому могут быть применены смягчающие обстоятельства, а именно: размер наказания не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания.
Алена Жданова
Весельчак и адъютант
Вячеслав Викторович появился в Ленинграде в середине 1980-х. Но питерский паспорт получил лишь в 2001 году. А к этому времени он вышел из 90-х с приговором за вымогательство (кстати, один из его подельников и земляков — Асташко — ныне арестован с ним по обвинению в рейдерских захватах), потрепанным в боях за империю Кумарина, собравшим свой собственный актив в миллионы долларов, легализовавшимся как учредитель серьезных фирм, но не растерявшим задорного отношения к жизни.
Дроков был весельчаком всегда. Он никогда не принадлежал к рэкетирам-силовикам, от которых исходил дух агрессии. Дроков — хваткий провинциальный мужик. Просто склонный к мошенничеству. Этакий Мирон Осадчий из киноленты "Адъютант его превосходительства".
Летом 1988 года о Дрокове услышали многие — он "работал" "нижним" у наперсточников и был самым подвижным. С него пошло шоу — колпаки. Конкуренцию ему составлял только другой "нижний" по прозвищу Земляника.
— Подходи народ на мой огород! — зазывал Слава на стихийной барахолке в Девяткине, сидя на корточках и ловко орудуя наперстками.
— Кто глазки пучит, ничего не получит, — залихватски подхватывал Земляника.
Вокруг стояли акционеры будущей "тамбовской" империи: Кумарин, Ледовских, братья Гавриленковы, Глущенко.
Чеширский раж
Пока вышеупомянутые деятели были живы или в силе, Дроков был уважаем, но лишь при троне. Фартовый игрок в карты, не злобный, не кровавый, он умело пользовался преимуществами той финансовой воронки, которую начал закручивать Владимир Кумарин. "Генералом" никогда не был, а его женщины всегда носили соболя побогаче генеральских жен. Вроде не заместитель Кумарина, а за столом рядом с "самим" чаще видели именно его.
А когда "рыцарей круглого стола" разметало предсказуемыми центробежными силами, а многие и вовсе ушли в мир иной насильственным способом, Дроков стал самым ближним. Но продолжал вести ресторанно-пиковый образ жизни — коньяк стаканами, картежные забавы, дамы, улыбка — как у чеширского кота.
Рейдерская волна пришлась ему по вкусу. Ведь рейдерство — это мошенничество, которое и квалифицируется статьей 159 УК как мошенничество. Тут Дроков вошел в раж. Ему, как в рулетке, поперло. Словно он вспомнил годы юности, когда начинал с фарцовщиков, беспрестанно бегая по Невскому проспекту в поисках простаков. Так и в середине 2000-х он сумбурно выискивал лакомые объекты недвижимости в самых сладких местах Петербурга. Затем буквально под хохот они подделывали правоустанавливающие документы на предприятия и выгоняли владельцев. Все это Дроков и компания, под непосредственным патронатом Кумарина, проворачивали под лозунгами ломщиков 1980-х: "Кидок не предъявляется" и "О возвратке не может быть и речи".
Рязань — родина слонов
Его кураж дошел до самозабвения. Летом 2006 года на Караванной улице, на летней террасе кафе De Fe, случайно увидев его в гусарском настроении, я спросил: "Захват "Петербургского уголка" (хозяйкой которого являлась Шпакова — подруга губернатора Матвиенко. — Е. В.) — это рекламно-устрашающий ход по отношению к Смольному?" Дроков парировал на ходу: "На каждую Валентину Ивановну у нас есть своя Валентина Ивановна!" И вихрем исчез. Он рявкнул так громко, что публика уставилась на меня. Неловко стало, как будто это АЖУР захватывал известное кафе на углу Невского и Пушкинской.
Но именно после расстрела кортежа Сергея Васильева стало ясно, что веселье дошло до точки. Тем более что за месяц до этого "Тайный советник" дословно предупреждал о ситуации с Петербургским нефтеналивным терминалом: "Ожидается пальба" (это цитата).
При всем уважении к следствию, нетрудно было догадаться, кто являлся интересантами в покушении на Васильева. Дело в том, что еще в конце 1980-х в моем служебном кабинете фотографировали задержанных центровых: Дрокова, Старостина, Баскакова. Последние двое сегодня также арестованы по общим делам с Кумариным, и оба не являются уроженцами Тамбовской губернии. Они из Рязани — родины одной из самых кровавых банд 1990-х, так называемых "Слонов".
Сегодня информация о том, что задержаны стрелки, имеющие непосредственное отношение к "Слонам", известна всему Яндексу.
Пародия на "Крестного отца"
Сегодня Дроков дал показания на босса всех боссов. Дал последним из "штабных". Предпоследние были как раз Старостин и Баскаков. Надо отдать должное Дрокову — он держался до конца. И лишь получив свои 15 лет, лишь осознав, что впереди добавка "мало не покажется", сдался.
С точки зрения мафиозного "человека чести", он испортил себе эпитафию. Но он никогда и не стремился быть лидером, не изображал из себя авторитета, ни бандитского, ни воровского. Он игрок. А игрок считает.
Дроков посчитал, что имел на руках "очко", а все прикупает да прикупает. Он просто скинул карты и выдохнул: "Я — пас". Вероятно, про себя ругнулся по-шнуровски: "Все прое..ть — это тоже талант".
Эта история говорит о полном фиаско организованной преступности. Они не смогли соответствовать столь любимой ими книге "Крестный отец". Этот текст оказался им не по зубам.
И только эхо осталось от завываний Дрокова-"нижнего": "Прилетел я из Америки на зеленом венике. Веник распался, один я остался".
Евгений Вышенков
Кумарина покинул последний соратник
Вячеслав Дроков, друг и ближайший соратник Владимира Барсукова (Кумарина), пошел на сделку с правосудием. Он обязался сообщить следствию важные данные, проливающие свет на инкриминируемые ему эпизоды, — в особенности об участии других фигурантов (читай — Барсукова) в преступном сообществе. Этот документ не оставляет Кумарину никаких шансов на оправдательный приговор.
Вячеслава Дрокова (по кличке Зина) задержали в декабре 2006 года в Москве. Но он ушел в "глухую несознанку", прикрывшись статьей 51 Конституции РФ. Не "поплыл" и на суде, в отличие от других "коллег по цеху" — Баскакова и Старостина, которые, частично признав свою вину в захватах, бросили тень на оставшихся фигурантов. Напротив, Дроков, говоря о своей причастности к легализации незаконно нажитого имущества, пытался воззвать к судьям, чтобы они не принимали на веру слова главного свидетеля обвинения Бадри Шенгелии, и щедро делился с участниками процесса своими знаниями об участии именно Шенгелии в рейдерских захватах в Петербурге.
Теперь же главным свидетелем обвинения по делам о рейдерских захватах и покушении на убийство, судя по всему, придется стать самому Вячеславу Дрокову. По данным "ТС" в Следственном комитете при прокуратуре РФ, вскоре после обвинительного приговора суда, по которому Дроков получил 15 лет колонии за захват ресторана "Петербургский уголок" и магазина "Смольнинский", он согласился пойти на сделку со следствием, а проще говоря — сдать своего патрона Барсукова.
По предварительной информации, первые показания Дроков дал по эпизоду о вымогательстве и легализации преступных средств, нажитых незаконным путем, по делу о торговом центре "Елизаровский". По версии следствия, в декабре 2005 года Владимир Барсуков организовал преступную группу, в которую вошли Вячеслав Энеев и один из его адвокатов Дмитрий Рафалович. Энееву, по мнению следствия, в январе 2006 года Барсуков и Рафалович дали указание "пообщаться" с гендиректором ООО "Парадиз сервис" и ООО "Дебют" (основным активом которого был ТЦ "Елизаровский") Павлом Орловым на предмет оказания им "спонсорской помощи" в ежемесячном размере 12 тысяч евро.
Ранее по этому делу свидетелем выступал Энеев, а Дроков, как говорят, даже не допрашивался. Поэтому, когда была назначена очная ставка между Рафаловичем и Дроковым, для многих это стало большим сюрпризом. Тем более что Зина собрался участвовать в следственных действиях без своего адвоката Владислава Дроздова, без которого ранее "не мог даже чихнуть". Юрист в этот момент находился в больнице: ему "посчастливилось" возвращаться с процесса из Москвы в Петербург на том самом "Невском экспрессе", который потерпел крушение. Говорят, в ходе этой очной ставки Дроков рассказал следствию и самому Рафаловичу об участии в преступлении Кумарина.
Однако, как полагают юристы, следствию, конечно же, нужны показания Вячеслава Дрокова по другим, более резонансным делам: оставшимся эпизодам рейдерских захватов, где Кумарину инкриминируется статья 210 УК (организация преступного сообщества), и покушению на фактического владельца Петербургского нефтяного терминала Сергея Васильева.
Пока факт подписания досудебного соглашения Дрокова со следствием официально не подтверждают ни Следственный комитет, ни вышедший из больницы адвокат Дрокова.
Но на всякий случай напомним, что в соответствии с положениями подобной "сделки" к обвиняемому могут быть применены смягчающие обстоятельства, а именно: размер наказания не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания.
Алена Жданова
