Сергей Нарышкин: первый на скамейке запасных

Закрытость Службы внешней разведки (СВР) не мешает медийной активности её руководителя Сергея Нарышкина. Только за последние месяцы он сделал ряд ярких заявлений: об усилиях Брюсселя по затягиванию регистрации «Спутника V» в ЕС, о гибридной войне против России и Белоруссии, подробностях отравления Алексея Навального, известных СВР, и готовящихся провокациях перед выборами в России.

Оценивая изменение имиджа главы ведомства, эксперты говорят о целенаправленной работе по постепенному превращению Нарышкина в публичного политика. Однако для каких именно целей, остаётся интригой.

Прогнозы, касающиеся ухода Сергея Нарышкина с поста главы Службы внешней разведки, дополнены списком должностей, которые он может занять в ближайшее время. Однако перемещение Нарышкина в Совет Федерации будет выглядеть как попытка забить гвоздь микроскопом. Он, разумеется, справится, как справился 10 лет назад с ролью председателя Госдумы, но опыт разведчика для этого не нужен. Его возможный переезд в Кремль эксперты связывают либо с президентскими выборами 2024 года, либо со сценарием «я устал, я ухожу», который если и готовится, то вряд ли будет запущен этой осенью.

Предложения назначить Нарышкина силовым вице-премьером или главой Министерства безопасности являются вариантами мобилизации силового блока. Но подчинение спецслужб вице-премьеру означает создание промежуточной инстанции, разрывающей прямую связь верховного главнокомандующего с силовыми ведомствами. А реализация идеи собрать все спецслужбы под крышей Министерства безопасности может повысить уровень координации и одновременно превратить новую структуру в мощного политического игрока, манипулирующего верховной властью, как это уже было с КГБ времён Юрия Андропова.

Прогнозы назначения Нарышкина главой МИД подразумевают существенную корректировку работы дипломатического ведомства.

Некоторые эксперты давно говорят, что российский МИД должен стать аналогом Госдепа США со своей службой разведки и другими специальными подразделениями, на базе которых нужно создать «машину влияния», имеющую в своём распоряжении разнообразные инструменты «мягкой» и «не очень мягкой» силы.

Должности, на которые сватают Нарышкина, подразумевают решение совершенно разных в содержательном плане задач. При этом практически никто не высказывает сомнений в его способности справиться с любой из них, и этот априорный оптимизм заставляет вспомнить популярный в начале 2000-х вопрос «кто вы, мистер… Нарышкин?».


Сергей Нарышкин родился в 1954 году в семье коренных ленинградцев, переживших блокаду. В 1972 году окончил школу, в 1978-м – Ленинградский механический институт по специальности «инженер-радиомеханик». Одновременно с дипломом получил предложение продолжить образование в системе специальных учебных заведений КГБ – сначала в Ленинграде, где в 1980 году познакомился с Владимиром Путиным, потом в Высшей школе КГБ в Москве. Параллельно с этим окончил Санкт-Петербургский международный институт менеджмента по специальности «экономист».

В 1982 году несколько месяцев проработал помощником проректора Ленинградского механического института, после чего началась служба в разведке. Нарышкин был командирован в Брюссель в качестве эксперта госкомитета по науке и технике при посольстве СССР в Бельгии. Почти 10 лет работы по линии научно-технической разведки позволили ему накопить опыт и завести знакомства в деловых кругах Запада.

После распада СССР Нарышкин вернулся в Россию и в 1992 году начал работать начальником одного из отделов комитета по экономике и финансам мэрии Санкт-Петербурга, который тогда возглавлял Алексей Кудрин.

Здесь Нарышкин неоднократно пересекался с руководителем комитета по внешним связям Путиным, но друзьями они не стали.

В конце 1995 года ушёл из мэрии в «Промстройбанк», где возглавил отдел внешних инвестиций.

С января 1997 и до начала 2004 года Нарышкин работал в правительстве Ленинградской области сперва начальником департамента инвестиций, потом главой комитета по внешнеэкономическим и международным связям. Здесь ему очень пригодились контакты с западным бизнесом, установленные в Брюсселе. Благодаря им Нарышкину удалось наладить сотрудничество с американскими компаниями «Форд», «Катерпиллар Тосно» и «Филип Моррис», приход которых в область означал увеличение инвестиций, открытие заводов и появление новых рабочих мест.


В начале 2004 года Нарышкина пригласили в Москву. Он стал членом команды Путина и за несколько месяцев совершил стремительный взлёт от заместителя начальника экономического управления Администрации президента (АП) до главы аппарата Правительства в ранге министра, сменив на этом посту Дмитрия Козака, заместителем которого он был до ухода Козака на пост полпреда президента в Южном федеральном округе.

Премьер-министром в это время был Михаил Фрадков, а Нарышкин вёл всю техническую работу и курировал внешнеэкономическую деятельность, ход административной реформы и ряд других направлений. Рассказывают, что в этот период Нарышкин провёл аппаратную спецоперацию, по итогам которой контроль над бюджетом перешёл от министра финансов Кудрина к главе Правительства Фрадкову.

В 2007 году Нарышкин, уже в ранге вице-премьера, был третьим (после Дмитрия Медведева и Сергея Иванова) в списке возможных преемников Путина на посту президента.

Выбор, как известно, пал на Медведева, а Нарышкин стал руководителем АП. Злые языки утверждали, что его назначили на эту должность, чтобы «присматривать за Медведевым», и что в ходе подготовки к парламентским выборам 2011 года на фоне агрессивной кампании Алексея Навального против «Единой России» Нарышкин вместе с Ивановым и другими политиками участвовал в аппаратной игре, нацеленной на то, чтобы «не допустить в Госдуму людей Медведева».

В декабре 2011 года Нарышкин был избран депутатом Госдумы, затем стал её председателем, сумел быстро и без лишнего шума превратить нижнюю палату парламента в бесперебойно принимающий законы «бешеный принтер» и полностью контролировал её деятельность до следующих выборов. В сентябре 2016-го Нарышкина снова избрали депутатом Госдумы, но меньше чем через месяц он получил новое назначение, которое резко повысило его статус и подвело черту под первым этапом его работы в органах федеральной власти.

За это время Нарышкин успел дважды побывать «вторым номером» при Козаке и Фрадкове, четыре раза менял место работы (АП – Правительство – АП – Госдума), прекрасно справлялся со всеми обязанностями, показал себя умелым аппаратчиком и никогда не сопротивлялся новым назначениям. Некоторые комментаторы объясняли его сговорчивость и лояльность «патологической несамостоятельностью», другие – «склонностью к командной игре».


В октябре 2016 года Путин назначил Нарышкина директором Службы внешней разведки РФ. Вместе с формальным повышением статуса новый глава СВР получил фронт работ, который формировался ещё до распада Союза. Переориентация на Запад, начавшаяся в конце 80-х, и серия сопровождавших этот процесс предательств ослабили разведку в организационном и кадровом плане. А фактический отказ от самостоятельной внешней политики привёл к обесцениванию разведывательной деятельности.

Восторги по поводу «присоединения к цивилизованному западному миру сопровождались призывами ликвидировать занимавшееся внешней разведкой Первое главное управление (ПГУ) КГБ СССР и «разогнать работавших там дармоедов». До столь радикальных мер дело не дошло. На базе ПГУ была создана СВР, но её первый руководитель Евгений Примаков был вынужден тратить колоссальные усилия для того, чтобы сохранить службу и созданную в советское время разведывательную сеть.

К началу 2000-х из трёх главных направлений – политическая, экономическая и научно-техническая разведка – остались два последних, но практически вся деятельность по ним была сосредоточена на добывании конкретных данных по запросам оборонного комплекса и бизнеса.

Отказ от комплексного подхода стал следствием недостаточного финансирования и сокращения кадров. Политическая разведка была не нужна. Новое направление по постсоветским государствам не развивалось. Подготовка кадров должным образом не велась.

Ещё одним свидетельством деградации стали участившиеся провалы российских разведчиков на западном направлении. Самыми громкими из них были «шпионский скандал» 2010 года, спровоцированный одновременным арестом в США 11 агентов, включая внедрённых ещё в советское время нелегалов, и задержание в 2015 году сотрудника представительства Внешэкономбанка в Нью-Йорке Евгения Бурякова.

К середине 2010-х на фоне «арабской весны», переворота на Украине, операции в Сирии, ухудшения отношений с Западом и других событий, свидетельствующих о росте международной напряжённости, на первое место вышли вопросы реанимации политической разведки, в том числе в ближнем зарубежье, и подготовки кадров, глубоко погружённых в специфику отдельных стран и регионов.

Для решения всех этих проблем Путин выбрал Нарышкина, но из-за закрытости СВР сегодня трудно оценить, насколько удачным было это назначение.

Квалифицированно судить о реальном положении дел может знающий внутреннюю кухню СВР президент. Но, судя по росту медийной активности Нарышкина и многочисленным утечкам информации о его предстоящем повышении, серьёзных претензий к его работе нет.


До недавнего времени Нарышкин настолько редко появлялся перед камерами, что значительная часть населения страны до сих пор не знает его в лицо. Даже на посту спикера Госдумы он выглядел закрытым для публики (застёгнутым на все пуговицы), а его комментарии для прессы касались в основном работы парламента.

Формальное присутствие Нарышкина в публичном поле обеспечивалось за счёт его деятельности на посту председателя комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России (2009–2012 годы) и председателя Российского исторического общества (с 2012 года по настоящее время) и серии статей, которые с 2012 года периодически печатались в «Российской газете». Но ни одна из этих крайне взвешенных публикаций не вызвала широкого резонанса.

В 2018 году Нарышкин оказался в центре внимания СМИ вместе с директором Федеральной службы безопасности (ФСБ) Александром Бортниковым и руководителем главного управления Генштаба Игорем Колобовым в связи с их поездкой в США и закрытыми переговорами с главой ЦРУ Майком Помпео. Эта история наделала много шума, но не имела продолжения и вскоре была забыта.

Ситуация начала меняться летом 2020 года, когда СМИ в течение полутора недель обсуждали резкий комментарий Нарышкина о ситуации, сложившейся в связи с обвинением в шпионаже сотрудника «Роскосмоса» Ивана Сафронова.

Осенью 2020-го внимание привлекли поездки Нарышкина в Минск для переговоров с Александром Лукашенко и большое интервью, данное главой СВР ведущему программы «Вести недели» Дмитрию Киселёву. Оно не содержало громких заявлений, но сработало на повышение узнаваемости Нарышкина среди рядовых граждан. Эмоциональную окраску образу главы СВР придала его реплика на телеканале «Звезда» о предателях, которые «или уже сгорели в огне ада, или обязательно сгорят».

О росте медийной активности Нарышкина заговорили этим летом, когда вслед за интервью британской телекомпании ВВС и ТАСС на главном государственном телеканале и в сети появился его полуторачасовой разговор с Владимиром Соловьёвым. Злободневные комментарии о западном сценарии «отравления» Навального, играх вокруг хакерских атак и провокациях, которые готовятся к сентябрьским выборам в Госдуму, вызвали достаточно широкий резонанс и сработали на рост популярности Нарышкина.

Все понимают, что Киселёв и Соловьёв случайных интервью не берут.

Но кто стоит за медийной раскруткой Нарышкина – одна из башен Кремля или какие-то другие группы влияния, – пока неясно. Тем не менее процесс, как говорится, пошёл и первые результаты уже достигнуты.


В 2004 году сразу после приезда Нарышкина в Москву СМИ зачислили его в группу «питерских чекистов», что не противоречило его биографии: родился и долгое время жил в Ленинграде, был сотрудником КГБ. Но его никогда не считали принадлежащим к кругу «друзей Путина». То есть в иерархии путинских элит Нарышкин так же, как глава ФСБ Николай Патрушев, занимал место во втором эшелоне политической команды Путина.

При этом ходят слухи о том, что в начале 2000-х Нарышкина продвигали во власть люди, хорошо знавшие Путина со времён его работы в мэрии Санкт-Петербурга – основатель компании Gunvor Геннадий Тимченко и владелец «Промстройбанка» Владимир Коган. А в исполнительной власти Нарышкина поддерживал министр транспорта РФ Сергей Франк, сын которого был женат на дочери Тимченко.

Занимая разные должности в Правительстве Фрадкова, Нарышкин прекрасно сработался как с самим премьером, так и с руководителем аппарата Правительства Козаком, который сегодня, 20 лет спустя, снова оказался на посту заместителя главы АП. Затем, став при президенте Медведеве главой АП, Нарышкин играл против своего шефа вместе с бывшим министром обороны Ивановым и одновременно помогал братьям Ковальчук создавать «Национальную Медиа Группу» (НМГ).

Сегодня ориентированные на «силовой блок» эксперты называют Нарышкина вторым Евгением Примаковым и неформальным лидером партии ПГУ, которая, по их мнению, должна стать главным игроком в новой конфигурации власти.

Этот сценарий подразумевает назначение Нарышкина руководителем единой, выстроенной по аналогии с КГБ суперспецслужбы (Министерства безопасности) или – более мягкий вариант – главой обновлённого МИД, который будет наделён расширенным функционалом, прежде всего в сфере разведки.

Одновременно с этим в экспертных кругах идут разговоры о тесных связях Нарышкина с главой Правительства Михаилом Мишустиным (эти связи то ли возникли, то ли ещё более укрепились во время их совместной работы на белорусском направлении осенью 2020 года) и якобы уже сформировавшейся связке Мишустин – Нарышкин – Козак.

Если попытаться обобщить эту жгучую смесь достоверной информации, слухов и далеко идущих фантазий, получается, что у разведчика и мастера аппаратных игр Нарышкина есть связи в самых разных сегментах российской элиты. Но сам он в силу своей идеологической заряженности памятью о войне, ненавистью к предателям и неприятием ориентированного на Запад либерализма принадлежит к партии убеждённых государственников.

Ещё один интересный нюанс состоит в том, что за почти 20 лет хождения Нарышкина по коридорам власти борцы с коррупцией так и не нашли у него ни дворцов, ни яхт, ни зарубежных счетов, а это значит, что он либо отличается удивительной по нашим временам честностью, либо – важное качество для разведчика – умеет очень хорошо прятать концы в воду.