Алексей Жало: В борьбе с террором шашлык незаменим

Взрывы в Америке породили смятение в умах: как могли американские спецслужбы допустить такое? Не грозит ли нам что-либо подобное? Что делают российские контрразведчики для нашей с вами безопасности? Об этом корреспондент "Газеты Дона" беседует с начальником отдела защиты конституционного строя и борьбы с терроризмом Управления ФСБ России по Ростовской области полковником Алексеем Жало.

- Алексей Петрович, после чудовищных событий в Америке многим пришла в голову одна и та же тревожная мысль: что если чеченские террористы захотят повторить такое в России?

- Они об этом говорят постоянно, например, через Интернет. Пока террористы существуют В Чечне, действуют и получают деньги от террористических организаций, они будут ставить подобные цели. Очень распространенными в их среде являются формы захвата заложников в большом количестве, чтобы поставить государство перед сложной дилеммой - жизнь людей или мирные переговоры. Но последние попытки, которые террористы предприняли в Ставропольском крае, показывают, что возможности у них уже не те. Многие их руководители погибли, ряд находится под следствием (скоро будет суд над Радуевым). Но они по-прежнему настроены агрессивно, и сказать, что наше общество застраховано от терактов, было бы самонадеянно. Мы принимаем все меры для того, чтобы этого не было, но противник силен. Борьба есть борьба, и государство обязано в этой борьбе победить. И, кстати, совершенно неправильно говорить "чеченские террористы". Нет ни чеченских террористов, ни афганских, ни иных. Террористы не имеют национальности. Есть международный сброд, который кочует из страны в страну, зарабатывает на убийстве невинных людей деньги и ничего иного делать не умеет.

- В дни второй годовщины волгодонской трагедии невольно возникает вопрос: окажутся ли виновные во взрыве когда-нибудь на скамье подсудимых?

ЖАЛО: Пятерых человек, причастных к этому преступлению, сотрудники ФСБ задержали в марте прошлого года. Они исполняли функции грузчиков и водителей. Материалы следствия уже переданы в суд. Основные исполнители взрыва в Волгодонске укрылись на неконтролируемых территориях. Здесь невольно возвращаемся к Америке. В определенной мере США пришли к этой трагедии из-за двойного стандарта в подходе к борьбе с терроризмом. Гибель людей - это страшная беда. Но забыта трагедия нашего пассажирского авиалайнера, когда террористы, отец и сын Бразинскасы, тяжело ранили летчика и убили бортпроводницу Надю Курченко. Они скрылись в Америке и не были выданы нашей стране. Это не красит Америку. Таких примеров несколько. Угон военного самолета летчиком Беленко в Японию - он опять же получил политическое убежище в США. События в Америке показали, насколько опасен угон воздушного судна.

- Но тогда причины были иными, человек бежал от режима, просил политического убежища...

- Да сказать можно все, что угодно. Вы представляете: новейший советский военный самолет, МИГ-25, нарушает воздушное пространство Японии. Как не развязалась третья мировая война! Любую ситуацию можно оправдать при желании. Предположим, завтра имена пилотов-камикадзе будут названы. Каждый сможет найти
маленькую-маленькую щелочку у себя в душе, чтобы пожалеть их: человек мог иметь личные претензии к Соединенным Штатам, допустим, его семья могла погибнуть при бомбардировках. Поэтому, если подходить с таких позиций, можно оправдать что угодно. Но существует закон. Человек угнал воздушное судно, поставил мир на грань мировой войны, поэтому должен ответить за это.

- Иногда звучат такие высказывания: ни с какими террористами - ни с единичными, ни с группами - нельзя договариваться, только захват и уничтожение. Существует ли единая концепция борьбы с терроризмом?

- Есть много научных разработок на эту тему с привлечением психологов и профессиональных управленцев, которые позволяют определить угрозы, возникающие при совершении тех или иных террористических актов. Логика развития событий и практика повседневной жизни показывают, что террористов отпускать нельзя. Ситуация Буденновска или Кизляра подтверждает, что, отпустив их, мы получаем новые жертвы. В нашей стране в период развала государственных структур была целая череда угонов самолетов в Европу. Это происходило только потому, что их там привечали, не зная, кто они: просит политического убежища, и весь разговор. Кто этого человека изучал, насколько была проработана его личностная биография, чтобы можно было сказать, что он не потенциальный камикадзе? События в Америке продемонстрировали, что можно сделать с самолетом в воздухе. Нужно уходить от политической конъюнктуры к реальной правовой оценке событий: вор должен быть оценен как вор, а не борец с режимом; террорист, который угоняет самолет, - как террорист, а не политический борец. Американский двойной стандарт привел к
тому, что в стране скопилось много взрывоопасного человеческого материала. Слишком вольготно там себя чувствуют отщепенцы разных мастей. Представители самозванного чеченского правительства в изгнании свободно разъезжают, встречаются с большими американскими политиками. Вот почему террористы знают, что где-то их могут любезно принять. Не будь этого, не было бы и террористов.

- Существуют ли при ФСБ спецподразделения быстрого реагирования в случае террористической угрозы?

- Есть такая книга - "Альфа" - спецсекретный отряд КГБ". Подразделения "Альфы" разбросаны по всей стране, они в любой момент готовы подняться по тревоге. Есть воздушные средства - самолеты, вертолеты. Эти группы хорошо обучены и оснащены технически. И при Ростовском управлении ФСБ есть подразделение специальных операций. Когда в 1994 году в Луганске двое детей, воспитательница детского садика и водитель "скорой" были захвачены террористом, который намеревался улететь в Англию и приехал на микроавтобусе в Ростовскую область, мы своими силами провели освобождение заложников. Террорист был задержан и потом судим. Если бы террористов была целая группа, мы попросили бы помощи в других подразделениях. Как в декабре 1993 года, когда был захвачен целый класс школьников, потом они перелетели из Ростова в Минводы. Тогда приезжала "Альфа" в своем звездном составе, во главе с Героем Советского Союза генералом Зайцевым. Вообще бойцы из "Альфы" бывают у нас довольно часто. В первую чеченскую кампанию общественность Дона будоражило: есть у нас стратегический объект; если произойдет его подрыв, то будет ЧП серьезного масштаба. Были признаки разведки этого объекта. Мы не смогли в полной мере оценить степень угрозы и пригласили специалистов из "Альфы". Они посмотрели и сказали: "Речь идет о вагонах взрывчатки, которую в принципе невозможно туда доставить, там нет подъездных путей". Меры безопасности были усилены, но именно тот сценарий, который волновал общественность, после проработки был признан нереальным. Таких стратегических объектов у нас много, не стоит их называть, люди и так взволнованны. Несколько дней назад мы проводили прямой эфир в Волгодонске и слушали вопросы жителей. Чисто по-человечески жалко этих людей, они чувствуют себя заложниками в осажденной крепости. Даже звучали просьбы закрыть город, обнести его стеной, построить над ним купол.

- Как раз по поводу недавних учений на атомной станции: есть ли от них реальная польза, или это показательные выступления, игра в поддавки? Можно ли в результате таких учений увидеть слабые места в охране?

- Для этого и проводятся учения. Каждая сторона заинтересована в победе. В качестве "террористов" на этот раз выступала группа из Московского управления. Нашей задачей было не допустить захвата станции. Опыт, а особенно разбор подобных учений, необходим всем как воздух. Мы регулярно проводим такие эксперименты: посылаем наших сотрудников, и они пытаются пройти через проходную режимного предприятия, преодолеть защитную зону, получить информацию о закрытом объекте. Потом мы приходим к руководству предприятия и проводим анализ полученных результатов. С учетом ошибок пишутся новые инструкции для охраны. Это постоянная работа, совершенству предела нет. Люди привыкают, устают, уходят, меняется ситуация: рядом проложили железнодорожную ветку или открылась новая автодорога, значит, создались новые условия, которые надо учитывать при охране. На вокзалах, в поездах, в гостиницах проверяем эффективность мер общепрофилактического характера: запускаем сотрудника и смотрим, где он будет зафиксирован, где нет. Человек с поддельными документами проходит через проходную режимного предприятия. Для чистоты эксперимента мы не делаем эти документы один к одному, как настоящие, а стараемся придать им заведомые признаки подделки. Если этого не увидели, значит, система не работает. Почему? Может, люди устали, и смены надо менять чаще. Учитывается множество разных нюансов. Несколько лет назад в одном из районов города проходили учения - выброс ядовитого вещества. Речь шла об объекте, на котором его было несколько тонн. Случись
такое в реальности - центр города лег бы. Мы поджигаем имитационную шашку, облако взлетает на шестьдесят метров, пожарные должны залить водой. И тут выясняется, что у них брандспойты бьют только на тридцать... А на тактических учениях мы проверяем наши собственные возможности: информационные, аналитические, оперативные, силовые.

- Кстати, не припасены ли у вас на случай выкупа поддельные доллары? С возможностями ФСБ, вероятно, можно сделать такую фальшивку, которую без сложной аппаратуры не отличишь. Террорист требует какие-то сумасшедшие миллионы, а ему приносят мешки хорошо выполненных фальшивых долларов...

- Зачем нам фальшивки? На случай, если возникнет реальная угроза жизни, существует механизм принятия решений: деньги изымаются из соответствующего банка. Кстати, на учениях как раз прорабатывается все, вплоть до мелочей. Из прецедентов известно, что террористы могут потребовать, к примеру, шашлык. В районе возможного захвата заложников ФСБ известны все шашлычные. Во время учений "террористы" - хорошо тренированные сотрудники спецподразделений. А вы знаете, что когда их "ловят", то задержание проводится в жестокой форме?

- Всерьез?

- Ну а как же! Его хватают, скручивают, а он же сопротивляется по-настоящему. Ему тоже нужно победить. Иногда случаются травмы. Или сидит наш "террорист", знает, что сейчас его будут брать, и начинает над нами, откровенно говоря, "издеваться": несите сигареты, шашлык, хлеб! Значит, у нас должны быть деньги, место, где взять, и человек, который все доставит, и в сроки надо уложиться. Все отрабатывается по-настоящему, наши сотрудники едут и закупают, что требуется. Реальный террорист может потребовать связь, наркотики, оружие - все должно быть отработано.

- А настоящий террорист не боится, что в еду или наркотик добавили, например, сильнодействующее снотворное?

- Этого нельзя делать. Террорист может заставить посыльного съесть это на его глазах или дать кому-то из заложников. А вдруг там беременная женщина или человек с больным сердцем, который умрет? У нас есть другие методы борьбы.