Активы Михаила Прохорова и Виктора Харитонина

Forbes потратил месяцы, чтобы выяснить, как и почему некоторые из самых богатых людей мира, в том числе Бернар Арно из LVMH и Амансио Ортега из Zara, разместили активы на сумму около $30 млрд — от самолетов и вертолетов до виноградников и роскошных отелей — в холдинговых компаниях в крошечном Люксембурге

 

В августе французский магнат Бернар Арно — человек с третьим по величине состоянием в мире и глава LVMH, компании по производству предметов роскоши, — продал свои 5,5% акций французского ретейлера Carrefour примерно за $850 млн. Согласно годовым отчетам, он владел большей частью этих акций через Cervinia Europe, компанию, зарегистрированную в крошечной европейской стране Люксембург. Арно основал Cervinia Europe в 2013 году, а затем передал часть своей доли в Carrefour фирме другой люксембургской компании — Blue Capital S.a.r.l. Эту компанию он учредил для хранения своих акций Carrefour в 2007 году, когда впервые приобрел 9,1% акций.

Это не единственные активы Арно, которые находятся в Люксембурге. Помимо доли в Carrefour, он владеет более чем двумя десятками расположенных там компаний, которые по состоянию на декабрь 2020 года управляли частными инвестициями на $1,6 млрд. И вот некоторые заметные преимущества такого подхода: если Арно ликвидирует Cervinia Europe, ничего из заработанного им (включая деньги от продажи акций Carrefour) не будет облагаться налогом. Так как в Люксембурге не нужно платить налоги на дивиденды (если в холдинговой компании будут храниться акции на сумму не менее $1,4 млн или доля 10% в компании в течение года), с 2007 года он, возможно, получил почти $900 млн с дивидендов по Carrefour. Представитель Арно от комментариев отказался.

Арно, может, и самый богатый человек, инвестирующий через люксембургские холдинговые компании, но далеко не единственный. Люксембург пользуется популярностью у миллиардеров и богатых инвесторов, поскольку там нет жесткого регулирования, благоприятный налоговый режим, большое количество налоговых юристов, бухгалтеров и консультантов, а два года назад Люксембург еще и ассоциировался с относительной секретностью данных.

В марте 2019 года власти страны запустили открытый реестр для отслеживания бенефициаров всех компаний в соответствии с директивой Европейского союза 2016 года, принятой после обнародования Панамских документов Международного консорциума журналистов-расследователей о скрытых офшорных состояниях. Реестр уже выявил владение более 140 000 компаний, зарегистрированных в стране, где проживает всего 626 000 человек.

В 2021 году некоммерческая организация Центр по исследованию коррупции и организованной преступности (англ. Organised Crime and Corruption Reporting Project, OCCRP) и французская газета Le Monde собрали данные реестра и сделали возможность поиска по имени физического лица. Совместно с Le Monde и проектом OCCRP OpenLux Forbes проанализировал базу данных и обнаружил, что десятки богатейших людей мира, в том числе двое из двадцати самых богатых людей, хранят активы стоимостью в миллиарды долларов в холдинговых компаниях в Люксембурге. В число активов миллиардеров, о которых ранее не сообщалось и которые хранятся в подобных компаниях, входят роскошные отели в итальянских Альпах и остров Сен-Барт в Карибском море, французские виноградники, стоянки для яхт на побережье Адриатического моря, а также акции, доли в непубличных компаниях и недвижимость на разных континентах на сумму не менее $29 млрд.

«В Люксембурге есть своего рода серая зона, где частные лица используют компании для хранения части своего богатства, — говорит Ян Фихтнер, старший научный сотрудник Университета Амстердама, который изучает офшорные финансовые центры. — Там есть политическая стабильность и очень проработанные юридические механизмы».

История Люксембурга как финансового центра началась в июле 1929 года, когда власти приняли закон, направленный на привлечение иностранных инвесторов и позволяющий всем желающим создать финансовую компанию, освобожденную от налогов на доход, дивиденды и прирост капитала, — причем без раскрытия владельца. Всего три месяца спустя, в октябре 1929 года, крах Уолл-стрит обрушил мировую экономику и убил надежды Люксембурга на превращение в финансовый центр.

Люксембург одним из первых провел размещение еврооблигаций, что привлекло крупные корпорации и состоятельные семьи, повысило популярность холдингов и привело к расцвету отрасли финансовых услуг Люксембурга. Мягкое законодательство в отношении финансовых холдингов (Soparfi) практически не менялось до 2006 года, когда Европейская комиссия потребовала от Люксембурга, члена-основателя ЕС с 1951 года, отменить закон 1929 года.

С 2011 года, после четырехлетнего переходного периода, Soparfi вынуждены платить налоги на корпорации и бизнес. Кроме того, у Люксембурга есть соглашения о налогообложении с некоторыми странами, в том числе США, Китаем, Россией и всеми членами ЕС, которые делают его привлекательным местом для инвесторов, пытающихся уменьшить налоговое бремя. [...]

Forbes выявил два основных способа, посредством которых миллиардеры инвестируют в зарубежные активы через люксембургские холдинги. Некоторые, такие как Арно и испанский магнат Амансио Ортега, владеют акциями публичных компаний, непубличными компаниями или недвижимостью через люксембургские компании, пользуясь освобождением от налога на дивиденды в Люксембурге. Другие, такие как российский бизнесмен Михаил Прохоров и итальянский миллиардер Джон Элканн, владеют через люксембургские компании менее крупными активами вроде отелей или непубличных фирм и иногда ликвидируют их (без уплаты налогов), когда продают свои доли.

 

Для миллиардеров с крупными компаниями в Люксембурге ключевые преимущества — это возможность без уплаты налогов реинвестировать дивиденды и прирост капитала в другие активы. Реинвестиции позволяет инвесторам пользоваться полным освобождением от налогов на дивиденды.

 

Создание фирмы в Люксембурге не обойдется дорого. По словам Тома Таунсенда, исполнительного директора некоммерческой организации OpenOwnership, которая занимается вопросами прозрачного корпоративного управления, нужно от $5 млн до $10 млн, чтобы создать юридическое лицо и переводить через него деньги.

Forbes связался с миллиардерами, которые владеют активами в Люксембурге, перечисленными в этой статье: все они либо отказались дать комментарии, либо не ответили на наш запрос. Вот список европейских миллиардеров и принадлежащих им люксембургских холдингов:

Помимо активов на $1,6 млрд, Бернар Арно владеет долей 28% в L Catterton, инвестиционной фирме, в которую с 2016 года он вкладывает деньги наряду с LVMH. L Catterton управляет активами на $30 млрд, включая доли в фитнес-брендах Equinox и iFIT, немецком производителе сандалий Birkenstock, а также недвижимостью на сумму около $460 млн через люксембургскую фирму L Catterton Real Estate. Forbes оценивает долю Арно в L Catterton примерно в $380 млн. LVMH владеет 12% фирмы, тогда как генеральные директора фирмы, Дж. Майкл Чу и Скотт Данке, владеют каждый долей 30% стоимостью около $405 млн. Возможно, Арно, Данке и Чу сами инвестировали в различные фонды L Catterton. Фирма отказалась прокомментировать, кто инвестировал в фонды.

Амансио Ортега, сооснователь испанской розничной сети Zara и ее материнской компании в области «быстрой моды» Inditex, владеет объектами недвижимости на сумму $3,7 млрд в Великобритании через две люксембургские компании, Adelphi Property S.a.r.l. (99,99% принадлежат Ортеге) и Hills Place S.a.r.l. (99,7% принадлежат Ортеге).

Джованни Ферреро, богатейший человек Италии, владеет долей75% в принадлежащей его семье одноименной кондитерской империи Ferrero International S.A., зарегистрированной в Люксембурге. Его доля оценивается в $32 млрд. Ему принадлежат также другие люксембургские компании, в том числе инвестиционный фонд его семьи Teseo Capital, которые владеют долями в непубличных компаниях, недвижимостью, акциями, облигациями и другими активами на сумму более $23 млрд в Австралии, Чили и Южной Африке. Династии Ферреро принадлежит также семейный офис в Монако.

 

Леонардо дель Веккио, второй богатейший человек Италии. Большая часть его состояния в $37 млрд — доходы от акций таких компаний, как производитель очков EssilorLuxottica, итальянский инвестиционный банк Mediobanca и французский инвестиционный траст в области недвижимости Covivio. Дель Веккио владеет ими через люксембургскую фирму Delfin S.a.r.l. Forbes обнаружил, что Delfin владеет и другими активами на сумму не менее $60 млн, включая недвижимость на Лазурном бБерегу и в Люксембурге, гавань для роскошных яхт на итальянском побережье Адриатического моря и джет Gulfstream G650 стоимостью $48 млн, который компания сдает в аренду частной чартерной авиалинии Global Jet. Delfin также принадлежит доля в 13% в люксембургском флагманском авиаперевозчике Luxair, которая была приобретена за неназванную сумму в 2015 году. Forbes подсчитал также, что за последнее десятилетие дель Веккио получил не менее $5 млрд в форме дивидендов от акций публичных компаний через Delfin — возможно, без уплаты налогов. Италия облагает дивиденды налогом по минимальной ставке 26%, а Франция — 30%. Это значит, что дель Веккио, вероятно, сэкономил почти $1 млрд налогов, получив дивиденды в Люксембурге и реинвестировав их. В отличие от США большинство европейских стран не облагают налогом доходы граждан, полученные за рубежом.

 

Французская миллиардерша Кэрри Перродо унаследовала нефтяную компанию Perenco своего супруга Хуберта после его смерти в 2006 году. Через траст, расположенной в островном государстве Сент-Китс и Невис, она и трое ее детей, Франсуа, Натали и Бертран, владеют Margaux Vignobles Investments S.a.r.l., люксембургской компанией, управляющей винодельней Château Labégorce площадью 70 га, расположенной в Бордо, и доле 22,63% в доме шампанских вин Taittinger. В декабре 2019 года эти активы оценивались в общей сложности почти в $250 млн. Через три траста на Багамах ее дети совместно владеют также двумя люксембургскими фирмами, которым принадлежит доля 62% во французской медиагруппе Konbini (в 2019 году оценена в $21 млн) и долей 9,5% во французском SaaS-стартапе Wynd (в 2019 году оценена в $24 млн).

Другие миллиардеры реже пользуются возможностями, которые предлагает Люксембург, и создают холдинги, чтобы инвестировать в роскошный отель или купить небольшую долю в непубличной компании. Люксембург не облагает налогом прибыль от ликвидации активов, и прирост капитала также защищен от налогов, если холдинг владеет в компании долей не менее 10% или акциями на $7 млн на протяжении хотя бы 12 месяцев. А следовательно, любой миллиардер, который продает актив, а затем ликвидирует компанию, которая им владела, может оставить прибыль себе, не платя налог.

Forbes обнаружил несколько холдингов, которым принадлежат объекты недвижимости премиум-класса и доли в непубличных компаниях, о которых ранее не сообщалось. Миллиардеры владеют ими через люксембургские юридические лица. В их числе:

Джон Элканн, потомок состоятельной итальянской семьи Аньелли и CEO Exor — конгломерата, которому принадлежат доли семьи в автопроизводителях Stellantis и Ferrari, — инвестировал в вертолетную авиакомпанию из Монако Monacair через Люксембург. Ему принадлежала доля 25% в Eola Luxembourg S.a.r.l., которая, в свою очередь, владела половиной Monacair, пока в 2018 году он и его деловые партнеры (три члена королевской семьи Монако) не продали свои доли примерно за $1 млн и не ликвидировали компанию год спустя.

Российский миллиардер Виктор Харитонин владеет четырехзвездочным отелем Lajadira в курортном городе Кортина-д’Ампеццо в итальянских Альпах (в 2020 году оценен в $27 млн) через фирму Mountain Resorts S.A., зарегистрированную в Люксембурге.

 

Российский миллиардер Михаил Прохоров, которому раньше принадлежала доля в команде НБА «Бруклин Нетс», владел двумя юридическими лицами в Люксембурге (через кипрскую фирму Flister Limited), которые совместно управляли объектами недвижимости стоимостью около $2,2 млн в Гайаре, городке на границе между Францией и Швейцарией, недалеко от Женевы. В декабре 2020 года он ликвидировал обе компании.

 

 

Пятеро детей американского миллиардера Дэвида Бондермана владеют люксембургской фирмой Irenne S.a.r.l через Lucayan Partners L.P. Irenne владеет пятизвездочным курортом Rosewood Le Guanahani на острове в Карибском море и Сен-Бартсе и совокупными активами стоимостью $122 млн по состоянию на декабрь 2019 года.

 

До открытия реестра Люксембург обеспечивал инвесторам определенный уровень секретности. Теперь этой возможности нет, и она, вероятно, скоро исчезнет и в некоторых других офшорных гаванях: ряд карибских финансовых центров, которые пользуются популярностью из-за своей секретности, в том числе Каймановы и Британские Виргинские острова, взяли на себя обязательство к 2023 году создать публичные реестры владельцев компаний.

Тем временем США не планируют создавать публичный реестр, хотя в январе Конгресс принял Закон о корпоративной прозрачности (Corporate Transparency Act), который предписывает Агентству по борьбе с финансовыми преступлениями в составе Министерства финансов создать первый подобный реестр к январю 2022 года. Однако к нему будут иметь доступ только правоохранительные органы, федеральные ведомства и некоторые финансовые учреждения, а не широкая общественность или истцы в частных делах, например кредиторы или бывшие супруги.

Реальность такова, что богатейшие люди мира десятилетиями хранят активы в местах вроде Люксембурга или Южной Дакоты так, что их сложно отследить. Ситуация может немного измениться благодаря появлению люксембургского реестра. По крайней меремногие на это надеются.

«Можно создать [компанию] в Нидерландах, которая принадлежит компании в Люксембурге, которая принадлежит компании на Каймановых островах, которая принадлежит трасту на Британских Виргинских островах. Чем длинее цепь, тем сложнее обнаружить конечных владельцев, — говорит Хавьер Гарсиа-Бернардо, доцент Университета Утрехта и бывший дата-сайентист некоммерческой организации Tax Justice Network. — Вот почему реестры бенефициаров так важны».