Во исполнение задач государственной важности

Глава Внешэкономбанка Владимир Дмитриев сохранит свой пост. О том, что об отставке больше речь не идёт, стало известно после встречи главы ВЭБа с президентом России Владимиром Путиным, который подтвердил полномочия председателя института развития и пообещал поддержку. При этом в правительстве хорошо информированы о плачевном состоянии дел в ВЭБе. Таким образом Владимир Дмитриев в очередной раз доказал свою «непотопляемость»: напомним, что руководит институтом развития он уже больше 10 лет – достаточный срок, чтобы показать все, на что ты способен.

Коней на переправе не меняют

Разговоры о возможной отставке Владимира Дмитриева активизировались в конце ноября 2015 года, когда стало известно, что возглавляемому им Внешэкономбанку для выполнения всех обязательств потребуется в общей сложности фантастические 1,3 трлн. рублей поддержки до 2020 года. Причиной для слухов стали неудовлетворительные финансовые результаты работы Внешэкономбанка, несмотря на оказанную государством помощь в предыдущие периоды. Практически каждый год, после кризиса 2008-го, у института развития обнаруживался очередной феноменально убыточный проект, на что уже обращала внимание «Наша версия».

Среди возможных кандидатов на должность главы Внешэкономбанка называли сына экс-премьер-министра и директора Службы внешней разведки Михаила Фрадкова Петра Фрадкова, первого заместителя председателя Внешэкономбанка Михаила Полубояринова и бывшего заместителя министра экономического развития Кирилла Андросова. Многие эксперты обратили внимание на слова президента России, сказанные в послании к Федеральному Собранию об институтах развития, которые «превратились в настоящую помойку для плохих долгов». По мнению главы государства, необходимо «провести расчистку», оптимизировать структуру и механизм их работы. Не удивительно, что после таких слов аналитики сделали вывод, что в руководстве Внешэкономбанка могут произойти изменения. В 2014 году Внешэкономбанк получил рекордный чистый убыток по МСФО на 250 млрд рублей, а за первое полугодие 2015 года к нему добавились ещё 73,5 млрд рублей. По данным на конец июня 2015 года, общий долг ВЭБа составлял около 1,2 трлн рублей, что приблизительно соответствует $20 млрд (по курсу на конец 2015 года).

В начале декабря прошлого года министр финансов Антон Силуанов оценил спасение ВЭБа в 1,7% ВВП России, при этом активы группы, по данным РБК, составляют примерно 5,5% ВВП страны. Между тем поддержка стратегического института развития в России носит регулярный характер. В конце 2015 года правительство помогло ВЭБу, продлив ещё на 5 лет субординированные депозиты из средств Фонда национального благосостояния, одновременно снизив по ним ставку. Кроме того, был введен льготный период по уплате процентов на трёхлетний срок. И это ещё не все.

В целях поддержки системообразующего института развития Минфин разместит в госкорпорации до 50 млрд рублей бюджетных средств. Однако данные меры не решают всех проблем ВЭБа, и в настоящее время продолжается обсуждение вариантов поддержки, включая возможный выпуск ОФЗ. Учитывая масштаб озвученных проблем, возникают закономерные вопросы: каковы основные риски смены руководства госкорпорации, показывающей такой неудовлетворительный финансовый результат? В чем же секрет «непотопляемости» карьеры Владимира Дмитриева? Эксперты указывают на то, что резкое прекращение ранее начатых программ – вне зависимости от их эффективности, может вызвать цепочку банкротств вполне успешных предприятий-подрядчиков. Просчитать эти последствия объективно сложно, тем более в условиях кризиса.

За заслуги перед родиной

Ряд аналитиков считают, что в правительстве были оценены заслуги Владимира Дмитриева как исполнителя в сфере финансирования федеральных проектов. К примеру, Олимпиада в Сочи 2014 года стала убыточной, при этом она была организована и проведена на высоком уровне, что отмечали в том числе и зарубежные наблюдатели. В частности, глава Международного олимпийского комитета Томас Бах неоднократно делал заявления по этому поводу. Однако оценка финансирования строительства олимпийских объектов не раз привлекла к себе внимание СМИ. Убытки, полученные в ту пору, с баланса ВЭБа, насколько можно понять, не сняты до сих пор.

Напомним, сочинская Олимпиада вошла в историю движения как одна из самых дорогих. На этот спортивный праздник из бюджета было напрямую выделено 100 млрд рублей, ещё столько же – из внебюджетных источников. Остальные 1,3 трлн рублей потратили не на сами игры, а на развитие региона – курортной зоны Краснодарского края. По данным заместителя председателя правительства Дмитрия Козака, к Олимпиаде было создано 800 объектов капитального строительства. Другими словами, по официальным данным расходы на строительство именно спортивных объектов составили чуть более 200 млрд.рублей. При этом Фонд борьбы с коррупцией в России оспаривает официальные данные затрат на Олимпиаду, считая, что сами игры в Сочи обошлись гражданам России значительно дороже — почти в 1,5 трлн рублей (приблизительно $48,2 млрд из расчета среднегодовой стоимости доллара в 2012 году в 31,09 руб).

Борцы с коррупцией утверждают: напрямую бюджетных денег было выделено 822 млрд руб (практически в 4 раза больше, чем утверждают официальные власти), остальные привлечены из других государственных источников, а частного капитала было не более 4%. Цифры эти весьма настораживающие. Для сравнения, летняя Олимпиада в Пекине обошлась китайцам в $43 млрд. Кроме того, ряд вопросов возникает при сравнении стоимости возведения стадионов на средства частных инвесторов и на государственные. К примеру, конькобежный центр «Адлер-Арена» представляет собой стадион на 8 тыс. зрителей: его возведение обошлось государству в $217 млн. При этом строившийся частным инвестором исключительно за свой счёт олимпийский объект «Шайба» — ледовая арена для хоккея с вместимостью 7 тыс. зрителей, обошлась миллиардеру Искандеру Махмудову в $100 млн. Возникает вопрос и к системе внутреннего контроля самого ВЭБа: почему такая разница в расходах?

На первом из обсуждаемых стадионов мест на 15% больше, чем на втором, да и предназначения у стадионов разные, но при этом стоимость первого отличается от второго более чем в 2 раза. Никаких официальных комментариев на этот счёт нет, однако приведенные цифры наводят на невеселые размышления о финансовой благонадежности исполнителей госзаказа, которых почему-то никто не контролировал.

Задачи государственной важности

Расходы на Олимпиаду положили начало истории убытков ВЭБа, а обострение конфликта с Украиной только добавило красок в эту картину. Напомним, что Внешэкономбанк является крупнейшим владельцем активов в не сходящем с новостных лент Донбассе. Ещё 19 ноября 2009 года занимавший в тот момент пост премьер-министра России Владимир Путин одобрил приобретение ВЭБом корпорации «Индустриальный союз Донбасса». По мнению ряда экспертов, таким образом был дан старт масштабной операции по постепенной национализации Россией экономики Украины. Она обошлась ВЭБу в $10 млрд. Но случившийся государственный переворот, а также вооруженный конфликт на Донбассе нивелировали инвестиции ВЭБа в металлургические активы Украины.

При этом удивительно, но ответственность за триллионный долг ВЭБа возложить… не на кого. В стратегии Внешэкономбанка, опирающейся на требования закона, указаны критерии проектов, которые он может реализовывать.

«Учитывая особое положение ВЭБа в структуре российской экономики, появление «плохих» долгов является вполне закономерным и прогнозируемым процессом, — считает Тимур Нигматуллин, финансовый аналитик группы компаний «Финам». — В частности, согласно стратегии ВЭБа, он участвует только в тех проектах, которые не могут получить финансирование частных инвесторов». А какие проекты не интересны частным инвесторам? Как раз те, что не сулят прибыли. Вот и получается парадокс: триллион рублей, взятых из казны, вернуть не получится, но в этом нет ничего «криминального»: ВЭБ в целом и Владимир Дмитриев в частности просто выполняли задачи государственной важности. Государство поручило провести Олимпиаду — профинансировали, государству нужно купить металлургический заводик – купили. А насколько экономнее и эффективнее можно было распорядиться громадным денежными потоком, спросите у кого-нибудь ещё. Очень хочется, чтобы помимо финансирования политических инициатив, контроль за расходованием средств осуществляла бы не только Счетная палата, но и сам институт развития нес какую-то ответственность за свои триллионные долги, ведь были истрачены средства из государственной казны, а она и без того переживает сегодня не лучшие времена.

К настоящему моменту ВЭБ стал своеобразным хранилищем для «токсичных» долгов, плохих активов и прочих не оправдавших себя расходов. Кстати, в России полным ходом идёт подготовка к Чемпионату мира по футболу 2018 года. ВЭБ взял на себя новые обязательства по финансированию объектов строительства к этому спортивному событию. Неужели и этот праздник станет самым дорогим за всю свою историю? Сегодня и курс рубля к доллару не такой комфортный как пять лет назад, и Россия находится в более тяжелом кризисе, чем в 2008-2009 годах, и дефицит бюджета очевиден. Сможет ли ВЭБ под руководством Владимира Дмитриева рачительно расходовать государственные средства в этот сложный для страны период?