Фейк-новости, звонки из Кремля и крик возмущенного губернатора
22.04.2021 10:23
«Пропаганда – это не страшное слово. В этом ничего страшного нет», – так неделю назад петербургский губернатор Георгий Полтавченко отреагировал на предложение членов Изборского клуба – прокремлевских политологов и публицистов – ввести в стране официальную госполитику по подаче информации и пропаганды.
К российским медиа за последние месяцы напряженной российско-украинской ситуации накопилось немало вопросов даже у их сограждан (впрочем, к украинским СМИ таких вопросов не меньше).
Часть новостей, которые тиражируются в российских СМИ, при первой проверке оказывается несуществующими. Так, к примеру, на прошлой неделе ведущий программы «Политика» на Первом канале Александр Гордон заявил, что во время официального брифинга в Госдепе пресс-секретарь этого ведомства Джен Псаки заявила, что в России нет беженцев из Украины, а в самой Украине ситуация спокойна и контролируется США. После этого, по словам Гордона, известный журналист агентства Associated Press Мэтт Ли спросил, что за женщины и дети прибывают в большом количестве в различные области России. Как утверждает Гордон, на это Псаки ответила следующее: «Это просто туристы. Например, говорят, в ростовских горах прекрасный лечебный горный воздух».
Однако история оказалась фальшивкой: через несколько часов сам Мэтт Ли написал в своём Twitter, что такого вопроса не задавал, и эпопея выдумана от начала и до конца.
Много шума наделало заявление журналистов телеканала «Звезда», которые освещали военные действия на юго-востоке Украины с пророссийских позиций и которых захватила в плен СБУ, позднее передав в Москву. В России журналисты заявили, что в ходе допросов СБУ применяла пытки. В ходе пребывания журналистов в СБУ, было опубликовано следующее заявление от их имени: «О темах для съемок мне говорило руководство телеканала в Москве. В том числе о фосфорных бомбах, которых лично не видел. Факты несоответствия обстановки той, которая показывает российское ТВ, наблюдал неоднократно. В связи с чем приносим извинение народу Украины». Это заявление было широко растиражировано украинскими СМИ, однако даже проукраински настроенные пользователи соцсетей отметили, что эти слова журналисты могли произнести под воздействием силового на них давления, и достоверной эту информацию считать нельзя.
Наконец, федеральные СМИ неоднократно уличали в прямой подмене фактов, когда текст не соответствовал теле- или фото-картинке. Так, к примеру, телеканал «Мир 24» был замечен в иллюстрировании сюжетов про украинских беженцев картинкой про сирийских беженцев, телеканал «Россия 1» ставил в сюжет о боевых столкновениях в районе Славянска картинку антитеррористической операции в Кабардино-Балкарии и так далее.
Каждый раз оппозиционная общественность трактовала эти события однозначно: сюжеты присылают напрямую из Кремля, цензура идёт в ручном режиме.
На самом деле ситуация обстоит несколько сложнее, хотя роль Кремля принижать не стоит.
«Темники», спешка, установки
В мае 2012 года один из журналистов НТВ уволился в разгар оппозиционных акций в Москве, объяснив это наличием на телеканале прямой цензуры.
«На НТВ я устроился сразу после Нового года в программу «Очная ставка» Андрея Куницына. Первые два месяца работа никак не была связана с политикой: занимался громкой историей с убийством маленькой девочки в Брянске. В марте меня перевели в программу «Чрезвычайное происшествие»… 8 мая мы снимали задержания людей, я записал на мобильный телефон тридцатиминутное интервью с Ксенией Собчак. Тут мне позвонил один из коллег и предложил поделиться этими материалами для нового фильма-компромата. Каким будет итоговое название фильма, ещё никто не знает. Но мне сказали, что собирают компромат на оппозицию. В том интервью с Собчак ничего негативного не было, не знаю, что они хотели нарезать из этого разговора. Нет. Но меня этот звонок сразу напряг: до устройства на НТВ я принимал участие в митингах на Болотной площади и на проспекте Сахарова. Все мои друзья сочувствуют оппозиционерам… А потом, в ночь с 12 на 13 мая, мне уже позвонило руководство «ЧП» и поставило задачу: «Езжай опять на Чистые пруды и сними, как блюют эти дебилы». Была спешка: нужного объёма материала к фильму не было, и старались найти хоть что-то. На Чистых прудах я видел засланных гопников, и подснять нужный материал не было проблемой. Но я не хочу идти на сделку с совестью и решил для себя, что не буду выполнять это задание», – рассказал корреспондент НТВ Константин Смирнов свою историю журналу The New Times.
Некоторое время назад анонимный блог «Шалтай-Болтай», публикующий документы, якобы «утекшие» напрямую из Кремля, выложил несколько файлов, являющихся, по мнению авторов блога, так называемыми, «темниками» – инструкциями администрации президента непосредственно для руководителей федеральных телеканалов.
Документ озаглавлен «К итоговым программам». Далее в таблице в два столбца даются события и пометки, как именно их стоит освещать. К примеру, «Встреча с Председателем Правительства Д. А. Медведевым (27 марта)»: «Следует разъяснять, что за 23 года нахождения в составе независимой Украины Крым по вине киевских властей в основном деградировал. Цель российской власти сейчас – обеспечить становление новой жизни на полуострове, привести Крым к общероссийским стандартам в качестве жизни. Разгрести «авгиевы конюшни», оставленные украинской властью, в одночасье не получится; но работа в этом направлении ведётся, и результаты крымчане будут ощущать ежедневно. На прошлой неделе по поручению В. В. Путина Крым и Севастополь посетил ряд министров силового блока. На следующей неделе ожидается поездка ряда других членов кабинета».
«С одним медиа я расстался после фразы главного редактора «темы Развозжаева для тебя не существует», ещё в одном слушал истерики на тему «писать о молебне “Богородица Путина прогони” – это дезинформация, потому что в храме они такого не пели». Про «в храме не пели» – насколько знаю, это дословная цитата из Громова на планерке с главными редакторами, – рассказывает журналист Оле1 Кашин. – Сейчас такое время, когда действительно журналисту комфортнее в условном ТАССе, который министерство, и не скрывает того, что он министерство, чем в формально независимом формально частном СМИ, принадлежащем условному Мамуту. Когда люди из таких условно частных СМИ уходили в ТАСС и РИА, им вслед смеялись – ха, вы жаловались на цензуру, а сами в госСМИ уходите. Но госСМИ в этом смысле честнее. Кто кому звонит, не знаю. Мне нравится формула […], что звонить можно только в том случае, если на другом конце провода знакомый голос. Вот идеальная ситуация – когда у тебя нет знакомых голосов. Про конкретную Псаки я думаю, что там что-то личное на уровне, скорее всего, [Маргариты] Симоньян. Псаки и Симоньян – две женщины одного возраста, похожего образования и примерно одной профессии. Внутривидовая борьба. Хочешь порадовать Симоньян – выставь Псаки дурой, и завтра тебя Маргарита на планерке похвалит. И дальше такой снежный ком. Вообще, все такие истории – это комплекс первого ученика. Начальство ждёт от тебя новостей о геноциде. Анонимный ополченец на твой вопрос, есть ли там геноцид, говорит «да». Ну и все, у тебя геноцид в заголовке. Смесь инициативы и негласного заказа», – характеризует механизм работы цензуры в госСМИ Кашин.
Стоит отметить, что о «планерках» с главными редакторами федеральных телеканалов, регулярно проводимых первым замглавы администрации президента Алексеем Громовым, в журналистской среде говорят давно. Также со СМИ в администрации активно работает пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, по темам внутренней политики – управление внутренней политики, которое курирует другой замглавы администрации Вячеслав Володин.
Впрочем, в «темниках» указания ставить «фейк-новости», как видим, нет, ничего не говорится и о путанице с картинками.
Собеседник Znak.com, сотрудник одного из центральных телеканалов, объясняет регулярные проблемы с несоответствием «картинки» тексту, а также историю о том, что «журналистам присылают текст из Москвы», следующим образом:
«Сделать сюжет – это целый процесс, занимающий часто несколько часов. Вот, к примеру, вам говорят: на город пошли танки, идите и снимите их. Вы с оператором выезжаете, снимаете эти танки, на это у вас уходит минимум полчаса. Допустим, ещё полчаса занимает дорога туда и обратно. Уже час прошел. Далее – «перегонка» материала, его монтаж… Если даётся ещё и прямое включение, текст тоже согласовывается в такой ситуации часто. Процесс выглядит примерно как у вас, пишущих журналистов: корреспондент пишет свою версию, редактор правит, высылает обратно, корреспондент возмущается, переписывает и так далее. В результате даже без «прямого включения» или с «прямым включением» без процесса согласования процесс создания сюжета занимает несколько часов. Вам дали задание в 12 дня, к 2-3 часам дня сюжет готов. Но прошло несколько часов, а зрителю надо что-то показывать. В итоге часто пользуются банальными «фотобанками» – как это делают и газеты, выставляющие оперативные репортажи, когда фотографы ещё не успевают обработать свои материалы. Просто лезут в архивы и берут фото, которое кажется наиболее подходящим», – рассказывает сотрудник телеканала.
Съёмкой спецпроектов, аналогичных недавнему фильму про Петра Порошенко, занимается на каждом федеральном канале отдел, независимый от редакций других программ, рассказали Znak.com сотрудник «Первого канала» и один из сотрудников НТВ. Никакой плановой деятельности корреспонденты «спецредакций» не ведут. Плоды их творчества оказываются для корреспондентов обычных редакций каждый раз неожиданными, обсуждать эту тему они не любят, говорят собеседники. Знакомый корреспондента Znak.com, много лет работающий на телевидении, рассказал, что поставщиком корреспондентов, которых отправляют на спецзадания, обычно выступает отдел криминала НТВ. «Туда довольно легко устроиться. Часто туда идут журналисты с региональных телеканалов или из интернет-изданий типа LifeNews, где большая текучка кадров», – говорит источник.
Наиболее важная часть работы по подготовке подобных политических сюжетов проходит в монтажной, рассказывает сотрудник федерального телеканала. По его словам, там же вырезаются и нежелательные комментарии персон, которые находятся в неформальном «стоп-листе» канала. За руку никого не поймать: такой список не существует ни в печатном, ни в электронном виде, говорят источники Znak.com из числа сотрудников «Первого канала» и «России-1».
«Когда человек устраивается работать на НТВ, он понимает, куда идёт. Многие верят в то, что делают, искренне ненавидят ту же оппозицию. Там работают такие же люди, как те, которые выходили на митинги «Крым наш». Ведь оппозиционны журналисты, когда освещают свои митинги, пишут про них положительно? Или пишут восторженные репортажи с Майдана, не видя отрицательных сторон? Тут то же самое, в 90% случаев никакого давления не нужно: все понимают, где работают, многие считаю такую политику правильной. Да, конечно, есть условно-цензурная цепочка по линии «администрация президента – руководство телеканала – редакция программы – корреспондент программы». Корреспонденту могут дать задание подчеркнуть определенные акценты, но скажите, что в либеральных СМИ этого не происходит. Система на федеральных телеканалах налажена так хорошо, что вмешательства «по вертикали» особо не требуется, – все всё понимают по умолчанию. Да, на планерках обсуждается и подача – но посмотрите, к примеру, планерки телеканала «Дождь», которые они некогда транслировали онлайн, – они обсуждают не только фактуру, но и «про что эта история». Тут то же самое. Можете назвать это самоцензурой, как угодно, но оппозиционеры такие же», – объяснил Znak.com знакомый сотрудник федерального телеканала.
«Давление происходит по линии собственника»
В негосударственных СМИ с цензурой дела обстоят сложнее.
Петербургская журналистка Александра Гармажапова, ранее работавшая в издании Fontanka.Ru, летом 2011 года столкнулась с прямой цензурой, когда её заметку об административных способах увеличения явки на грядущие выборы в МО «Красненькая речка» удалили с сайта. Тогда Александра покинула издание (сейчас она работает в петербургской «Новой газете»).
Она описывает цепочку давления на журналистов следующим образом:
«Текст согласовывали дня три, поскольку прямо перед публикацией главред Александр Горшков показал его главе АЖУРа («Агентство журналистских расследований» – компания-владелец «Фонтанки») Константинову. Константинов решил согласовать его со Смольным. Смольный, разумеется, его послал. Мне был предложен вариант – чуть-чуть изменить его и поставить в рубрику «Особое мнение», то бишь, вариант колонки. Я отказалась, поскольку колонка – это мнение, а репортаж – это факты. Предлагала другой вариант – отдать репортаж «Новой газете». НГ были согласны его взять, но мне заявили, что это собственность редакции. Затем был предложен третий вариант – пост в блоге «Фонтанки» с выходом на первую полосу. Мы пошли по этому пути – смягчили концовку. То есть, немного отцензурировали и поставили. Главред уехал в свой домик в Финляндию, через три часа мне позвонил выпускающий редактор и сказал, что заметка снята, поскольку мы, по словам юриста, нарушаем избирательное законодательство. Как потом выяснилось, Валентина Матвиенко (тогда – губернатор Санкт-Петербурга, сейчас – глава Совета федерации) любила читать посты в блоге на Фонтанке и во время интервью, которое она давала как раз-таки Константинову, увидела, что заметка всё-таки опубликована, и стала на него орать. Он наорал на редактора и далее по цепочке, скажем так. На «Фонтанке» была установка в те времена – не трогать Матвиенко и «Газпром». И да, тогда звонили и требовали, чего не ставить. Сейчас, по моей информации, тоже присутствуют некоторые договоренности со Смольным. Но надо обратить внимание, что главным оружием Смольного является газета «Петербургский дневник». На «Петербургский дневник» из бюджета выделяются чудовищные суммы», – рассказала Znak.com Гармажапова.
Но подобные громкие скандалы всё-таки случаются нечасто.
В ситуации с массовой перепечаткой фейковых новостей – например, про Псаки, часто виноват главным образом личный непрофессионализм корреспондентов большинства изданий, а не звонки из Кремля с требованием непременно поставить ту или иную новость, считает экс-главный редактор издания Lenta.Ru Галина Тимченко.
«Никто никому не звонит, просто дураки работают везде. В 90% случаев, когда выясняешь, почему была перепечатана несуществующая новость, оказывается, что люди просто решили её не проверять. Это как раз не цензура, а халтура и лень», – говорит Тимченко.
По наблюдениям корреспондента Znak.com, во многих редакциях место в отделе новостей – это стартовая позиция, часто на ней работают студенты, требований перепроверять информацию со стороны редакторов отделов может не звучать: важнее «успеть первыми» и набрать цитируемость.
Тимченко видит ещё одну причину появления откровенно халтурных репортажей, употребления крайне эмоционально окрашенной лексики в российских СМИ последнего полугодия: во многих редакциях отсутствует внятная редакционная политика.
«Есть те, кто искренне верит в то, что пишет или говорит… Но проблема в том, что многие редакции в течение долгого времени не озаботились редакционной политикой и не доносят её до сотрудников. К ним особо не придираются, сильно ничего не требуют, в итоге уровень падает. Сейчас немодно ссылаться на западный опыт, но ведущие мировые СМИ имеют гайды (guides) и правила того, как они пишут о том или ином событии. Мне почему-то кажется, что в России это – редкость. Требования же властей к СМИ выражаются скорее в неофициальной форме – кто во что горазд», – отметила Тимченко.
Саму Тимченко, когда она ещё была главредом Lenta.Ru, в день выборов в Госдуму в 2011 году просили снять опубликованную заметку авторства Ильи Азара о том, как он ловил «карусель» – массовые фальсификации на выборах в Госдуму (вместе с корреспондентом Znak.com, тогда работавшей в Газете.Ru).
«Давление шло по линии собственника», – уточнила Тимченко.
Федеральные журналисты негосударственных изданий отмечают, что лично им никто из Кремля не звонит – просто некоторые острые тексты «не выходят», потому что не нравятся руководству редакции. Стоит отметить, что знакомые разных журналистов в администрации, в региональных правительствах и так далее могут периодически звонить и предлагать обратить внимание на ту или иную новость, но точно так же поступают и коммерческие пиарщики, и пресс-службы партий.
Частных СМИ, впрочем, осталось мало. Znak.com уже писал, что 2013 год стал трагичным для многих независимых или оппозиционных СМИ в России: менялись собственники, главные редакторы, политика редакции. В начале 2014 года тенденция продолжилась – увольнение Тимченко с поста главреда Lenta.Ru, раскрутка кремлевскими СМИ публичного скандала с телеканалом «Дождь», в результате которого он оказался на грани закрытия, блокировка ресурсов Грани.ру, Каспаров.ру, ЕЖ.ру и так далее.
Нормальной конкуренции на рынке российской журналистики практически не осталось, констатирует главный редактор журнала The New Times Евгения Альбац.
«Сотрудники гостелеканалов вообще журналистами не являются – они пропагандисты. Там идёт очевидная подмена повестки: новости заменяются псевдоновостями, картинка не соответствует тексту и так далее. Это все – классические мероприятия КГБ. Сотрудники телеканалов могут говорить любую ложь, за непрофессионализм их не накажут. А вот если они скажут правду – будут последствия», – считает Альбац.
Главный редактор радиостанции «Говорит Москва», известный журналист Сергей Доренко сказал Znak.com, что формальная цензура в России была только при Горбачеве в 91-ом году, когда в Останкино появились формальные цензоры.
«Тогда была мобилизована некая женщина из Главлита, и она имела право осуществлять формальную цензуру. К марту 91-го года меня из Останкино выгнали, и я не знаю, когда именно она прекратила своё существование в таком виде. Сейчас мы имеем дело с другим: с пониманием сотрудниками СМИ некоего [идеологического] мейнстрима. Но это не цензура. Мне кажется, мы сейчас, может, свободнее, чем в 90-е годы. В 90-е мы были повстанческой, миссионерской журналистикой, в известной степени похожей на нынешнюю украинскую. Но несвобода от эмоций даёт и несвободу в журналистской деятельности. Мы же стали сейчас спокойнее, холоднее. Есть ощущение, что на ситуацию можно посмотреть так, а можно иначе, у украинцев же – баррикады», – сказал Доренко Znak.com.
Медиааналитик Василий Гатов сравнивает нынешнюю ситуацию, сложившуюся между медиа, властью и обществом с ситуацией «частных информационных волн» и отмечает, что цельная картина сложнее, чем кажется на первый и даже на второй взгляд.
«В случае с Украиной мы видим несколько процессов. С одной стороны, есть условное «государство», «Путин», которое решает свои задачи, оттуда исходит некоторый набор образов и «первичных сообщений». Это там придумали, что «Украина – несостоявшееся государство», там же изобрели «Правый сектор» и галичан-фашистов, благо прикарпатские идиоты давали поводы для таких гипотез. А вот все дальнейшие экстраполяции и т.д. – это уже плод коллективного бессознательного, которому дали «точку опоры», и оно метнулось выдумывать. В качестве акторов в этом информационном конфликте также присутствуют несколько «независимых» сторон – есть российские силы, которые играют свои игры, совершенно не обязательно согласованные с Кремлем, есть украинские, которые выполняют собственные или инспирированные задачи, – они отслеживают направление фобий и слухов и сознательно подбрасывают туда дополнения, есть «добровольные истерики» типа Тымчука. Даже если все они говорят, что за правду и истину, за достоверность, – они все работают на рост недоверия, что, в свою очередь, ложится на хорошо подготовленную телевидением почву (не Дмитрием Киселевым, а просто всем телевидением)», – сказал Гатов Znak.com.
Он напомнил, что один из отцов теории коммуникаций, Джордж Гербнер, выдвинул в своё время гипотезу, что вещательные СМИ транслируют зрителю «mean world» – полупридуманную реальность, в которую специально добавлен (для решения задач внимания, рейтинга, вовлечения) элемент излишнего криминала, культа силы, преувеличенного значения зла в мире и т.д.
«Зритель ТВ воспринимает мир более жестоким и подозрительным, чем он есть на самом деле. Если его и в новостях «докармливать» злом и преступностью, он вообще сходит с ума и начинает видеть в любом соседе врага и криминал. А поскольку российскому населению вообще не очень свойственен критический подход к СМИ, то получается результат тотальной дезориентации и разрушения разумной картины мира. Журналисты такие же люди, как и все остальные, редакторы такие же люди. Плюс, некоторые из них понимают, что если «подработать» на слышимые ими месседжи власти, могут похвалить и продвинуть. Вот такая сложная картина», – резюмирует Гатов.
