«Вот тут у меня сидят Игорь Малашенко и Олег Добродеев»

Чубайс обсуждает с Березовским ТВ-войны и обзывает Лужкова

«Аневризма грудной части аорты разорванная», — такая причина смерти журналиста Сергея Доренко указана в заключении проведенной судебно-медицинской экспертизы. Однако, как мы и предполагали, смерть бывшего телекиллера уже начала обрастать конспирологическими версиями. Причём, самыми разными: от бытовых до политических. Старшие дочери Доренко попросили правоохранительные органы расследовать обстоятельства смерти отца, заявляя, что он мог быть отравлен. При этом женщины намекают на нынешнею жену журналиста Юлию. В подтверждение говорят, что она настаивала на кремации Сергея и они подозревают, что таким образом заметала следы. Daily Mail и Bild припомнили, что Доренко бывало критиковал нынешнею власть. В частности, жестко выступил после гибели подлодки «Курск», за что лишился работы на Первом канале.

Издание «подкинуло» любителям «теории заговора» пищу для размышлений. В России Борис Березовский записывал абсолютно все свои разговоры с другими персонами. Таким образом у него скопился «архив прослушек», который из-за вынужденного и неожиданного бегства олигарха остался в РФ у ряда лиц, близких к Березовскому в 90-е годы . И не стоит думать, что это ненужное старье. Архив открывает глаза на многие тайных 90-х и начала 2000-х годов. Он может решить судьбу миллиардов долларов. Источники Rucriminal.info говорят, что во время суда в Англии Березовский и Абрамович пытались получить доступ к архиву, но безуспешно.

Один из главных хранителей архива был задержан ФСБ в начале 2018 года. Впрочем, в рамках совсем другого расследования и «прослушками» контрразведчики не интересовались. А в начале 2019 года поисками архива, как по команде, занялись оперативники сразу двух управлений ГУ МВД по Москве. Причём, работу они вели в рамках нескольких уголовных дел. Источники говорят, что неожиданно крупную премию за архив объявил миллиардер из списка «Форбс», человек как раз из 90-х годов. По мере того, как ведутся поиски и находятся, раскиданные по разным людям, записи, гибнут лица, близкие к закулисным играм Березовского в 90-е годы и беседы с которыми присутствуют в архиве. Сначала Игорь Малашенко, затем Сергей Доренко, Есть и другие. Об этом, как и о других подробностях «охоты» за архивом, мы расскажем в другой раз. Пока же приводим одну из прослушек. Эта беседа Бориса Березовского и Анатолия Чубайса. Рядом с первым в этот момент находятся Игорь Малашенко и Олег Добродеев.

Во время этого разговора Чубайс и Березовский обсуждают ряд совместных действий, различные совместные интриги против других политиков. При этом интеллигент Чубайс особо не стесняется в выражениях. Так, Юрия Лужкова он называет «говноедом».

Б: Але.

Ч: Але?

Б: Да-да.

Ч: Борис Абрамович!

Б: Да, слушаю.

Ч: Вот я продолжаю размышлять…

Б: Да.

Ч: И у меня чего-то появляется больше сомнений, чем позитива. Значит, какие контраргументы…

Б: Да.

Ч: Ну собственно, один главный контраргумент.

Б: Да.

Ч: Все это было бы неплохо, если бы не общий наш фонд. Это, по сути дела, такая стратегия, как бы поймать противника на движении, его усилить, и на этом же направлении как-бы раскачать и победить.

Б: Да.

Ч: Но сама раскачка, которая здесь появляется, …

Б: Да.

Ч: Мне кажется болезненной по последствиям. Особенно на фоне нашей будущей недели, со всеми делами, там с 5-м ноября, с всероссийскими забастовками и так далее и так далее…

Б: Все просчитано. Вот, я тебе, один из… ровно с этих позиций и рассуждаю. Значит, вот так нам очень сложно будет объяснять, а ведь не слышат. И что слышно — слышно вот этот акт, правильно? А все остальное слышно значительно меньше. Каких-то там заявлений не делал никто официально, правильно?

Ч: Да нет, как раз этот факт не очень слышно.

Б: Этот факт очень слышно.

Ч: Этот факт пока только, значит, в известиях, и не более того…

Б: Нее.

Ч: Если день заканчивается комментарием о поездке, то есть о деловой части.

Б: Ага.

Ч: Не о том, значит, кто кого в чем обвинил, кто про кого чего сказал, какой там новый скандал возник с Березовским. А вместо этого, просто что на самом деле делал Березовский в этот день. То есть здесь как бы переход из скандальной плоскости в плоскость совершенно рабочую, без усиления скандальной составляющей.

Б: Понимаете, вот мы сейчас как бы, вот здесь сидит Игорь Милашенко.

Ч: Да.

Б: И Добродеев.

Ч: Да.

Б: Значит, Игорь против этой идеи. Игорь против этой идеи, а Добродеев за.

Ч: Понятно.

Б: Значит, при этом вот сейчас мы оценили, на самом деле никакого скандала мы, контры, делать серьёзного не можем, потому что первый не сможет отрабатывать, поехал, правильно, поэтому должен молчать. НТВ тоже никто ставить не будет, значит будет отрабатывать только второй, правильно? Але!

Ч: Чего? Что отрабатывать?

Б: Ну, эту информацию. Реально.

Ч: Какую «эту», я не понял.

Б: Ну вот ту, что я вам сейчас говорил.

Ч: А, вот эту…

Б: Да.

Ч: Да.

Б: То есть это будет достаточно слабо, и поэтому это как раз и хорошо. Но на этом, как я для себя…

Ч: Ничего себе слабо, второй канал на всю страну.

Б: Да нет, это слабо все равно. Сейчас скажу. Но на этом как бы мы сможем получить комментарий главных редакторов, да? Они прокомментируют это. Причём с большим удовольствием. А вот это очень важно. «Известия», «Комсомольская правда», «Московский комсомолец» … Понятно, да?

Ч: Да, по-моему, это все неправильно. Это все московские штучки, эти все главные редактора, которых никто в России не читает. Для страны в целом, ещё пол страны узнает о том, что, что значит вот, уехал, как и говорилось, что вообще совершенно «озверели», черти-что, потом опровержение дойдет до половины тех, кто слышал про первое… Все это лишние, лишние, лишние элементы раскачки, которые на общем нашем фоне, по-моему, сейчас крайне рискован. Крайне рискован. По-моему, грамотная тактика состоит в том, чтобы вообще снижать масштаб события, о чем я и просил Игоря и Олега. Снижать масштаб события, и переходить к содержательной части, комментарии к которому по содержанию сделаны.

Б: Хорошо. Давайте тогда сделаем так, мы сейчас ещё подумаем, я принимаю ваши аргументы, принимаю. Просто как бы идея красивая, и поэтому …

Ч: Я понимаю, это я прекрасно понимаю. Понимаете, если бы была, если бы была предвыборная кампания, такого рода вещи – это вот ровно то, что надо, а поскольку вместо предвыборной компании всероссийская забастовка, (Чубайс ухмыляется, Березовский смеется в голос) пятого числа.

Б: Хорошо, значит, дайте подумать ещё, если не возражаете.

Ч: Ладно.

Б: В любом случае, как бы, время моё на исходе, да? Постольку поскольку у меня рейс, да?

Ч: Ага.

Б: Вот, и если позволите, тогда, ну я не знаю, или Игорь или Олег тогда уж, не знаю, проаргументируют ту или иную позицию, ладно?

Ч: Да ладно, ну я собственно, все равно, улечу с утра, так что уж как решите, так и решите, но просто присоедините мой голос к Игорю, у меня…

Б: Спасибо, я сейчас скажу, озвучу вот то, что вы сказали. Анатолий Борисович, значит, теперь дальше, как вы смотрите на то, если завтра, вот перед вашим отлетом, или… ну да, там появится камера? Это плохо, или нет?

Ч: Так, а со мной же летят журналисты.

Б: А, все понятно. Ну очень важно, что вы вместе, с Юрием Михайловичем?

Ч: Ну да, да, да.

Б: То есть все это будет, как бы (неразборчиво) .

Ч: Да, я только ради этого и лечу с этим говноедом.

Б: Я сейчас…

Ч: Ты ждёшь успокоения ситуации

Б: Абсолютно, абсолютно…Да, кстати, там ещё одна идея появилась, нужно всё-таки вам ещё с Виктором Степановичем появиться несколько раз вместе.

Ч: Да, я согласен.

Б: Да, ну это как бы есть ряд идей, сейчас мы продумали уже…

Ч: Слушай, если уж я с Юрием Михайловичем появляюсь, так остальное мне просто…

Б: Да, да, да. Я с ним общался вот сейчас, любопытно, ну это при встрече…

Ч: А?

Б: При встрече обсудим.

Ч: Хорошо, ладно.

Б: Всего наилучшего, Анатолий Борисович.

Ч: А, ну счастливо.

Б: Спасибо. Счастливо.