"В ЦБ все берут, и Френкель участвовал в этой игре"

Те, кто ежедневно обналичивает сотни тысяч долларов, остались очень недовольны всей историей с письмами узника Алексея Френкеля. Мало того что тот поднимает шум в таком деле, где деньги особенно страстно любят тишину, так еще и пишет из своих застенков—или за него пишут—глупости пополам с правдой.

Бизнесмену Сергею приходится обналичивать до $10 млн в год. Френкель утверждает в своем письме, что взятки безналом на зарубежные счета чиновников получили широчайшее распространение, Сергею еще никто не давал реквизитов. Все наличными. Да и в Сбербанкe, вопреки заявлению Френкеля, нет никакой «черной обналички», уверен бизнесмен. Там и простейших операций-то выполнить не могут. «Они так работают, что, кажется, клиенты им вообще не нужны, — говорит бизнесмен.—У меня из банковской ячейки одного из госбанков пропала крупная сумма денег. Клерки, когда я им попытался объяснить, что в кейсе не хватает $20 000, только пожали плечами и сделали вид, что меня не замечают».

В этой системе, чтобы тебя заметили, нужно быть обвиненным в убийстве одного из высших чиновников, потом — в гомосексуализме и разнообразных извращениях. А ты в ответ должен в открытом письме «приложить» всех и вся —и вот они, «15 минут славы». Алексей Френкель все-таки вызвал бурю в высших эшелонах власти не выходя из камеры, где он ждет окончания следствия по делу об убийстве первого зампреда Центробанка Андрея Козлова. При этом банкир так и остается главным обвиняемым и может, наверное, лишь злорадно наблюдать, как власть, воспользовавшись ситуацией, решила разобраться с его врагами в ЦБ.

На прошлой неделе, как раз в тот день, когда Арбитражный суд признал банкротом ВИП-банк, принадлежащий Френкелю, замгенпрокурора Александр Буксман сообщил, что в Центробанке выявлены нехорошие явления. Прямых обвинений в коррупции он избежал, но зато его слова были произнесены перед самой благодарной аудиторией. В думском зале собрались депутаты на слушания по банковскому надзору, а главным гостем у них был глава ЦБ Сергей Игнатьев, которому и пришлось выслушать весь поток обвинений почти френкелевского накала.

Заключение у Буксмана получилось почти такое же, что и у обвиняемого в убийстве бывшего главного банковского надзирателя. По словам прокурора, существующее законодательство поощряет коррупцию среди сотрудников банковского надзора. Надо понимать, и покойного Козлова тоже поощряло. Председатель банковского комитета Думы Владислав Резник тут же как по заказу выступил с предложением вообще лишить Центробанк надзорных функций и передать их Росфинмониторингу. (В прокуратуре утверждают, что это предложение согласовано с администрацией президента. Newsweek не удалось подтвердить эту информацию в Кремле.) Час от часу не легче, подумали участники рынка обналички —похоже, все опять подорожает.


Но, по словам Буксмана, существует еще и конфликт интересов — полторы тысячи сотрудников ЦБ владеют акциями коммерческих банков, за которыми они же и надзирают. «Надо заложить в законе такой механизм, чтобы служащие банка не имели возможности сочетать интересы службы с собственными коммерческими интересами»,—предложил прокурор. Согласно 90-й статье Закона о ЦБ, служащие должны лишь сообщать совету директоров о приобретении ими акций.

В ЦБ очень обижаются, когда их публично подозревают в нечистоплотности. За своих сотрудников поспешил заступиться курирующий банковский надзор первый зампред ЦБ Геннадий Меликьян—сменщик Козлова. По его словам, сотрудники ЦБ, в том числе и он сам, владеют в основном акциями Сбербанка. Не забыл он похвалить и прокуроров. «В целом проверка Генпрокуратуры была для Банка России очень полезной»,—заявил он и заверил, что «выявленные недостатки» будут исправлены.

Те же «показания» дают и другие сотрудники банка. «У меня есть немного акций Сбербанка, Банка Москвы, и я не вижу в этом никакого криминала, я же их купил, а не украл, и никто их мне не дал в виде взятки,— говорит сотрудник ЦБ, попросивший его не называть. — Но я не исключаю, если нашему шефу [Сергею Игнатьеву] прикажут [в администрации президента], то закон действительно поменяют и акции могут заставить либо продать, либо перевести на родственников». Сотрудник, впрочем, утверждает, что знает случаи, когда акции банка передавали чиновникам, чтобы «ускорить решение некоторых надзорных вопросов». Собственно, об этом велеречиво пишет и Френкель, а пинают его все за «лишние подробности».

Первый зампред банковского комитета Госдумы Павел Медведев соглашается, что ситуация, когда чиновник является совладельцем банка, который проверяет, немного странная. И тут же отмахивается: «Запишут акции на тещу—и никаких проблем. Да и передача надзора из ЦБ только увеличит коррупцию из-за организационной неразберихи».


Медведев хорошо помнит, как летом к нему приходил Френкель и подробно излагал почти то же самое, что теперь рассылают от его имени в виде разоблачительных писем. «Мы расстались на том, что я с ним соглашусь, если он свои идеи превратит в поправки к законам»,—рассказывает Медведев. Правда, сам он—не последний человек в банковской системе—письма и идеи Френкеля считает странными. «Там есть голословные и слабые заявления. Мы с вами такие же обвинения можем придумать,—предложил он сомнительную идею корреспонденту Newsweek и тут же отшутился: — Он мог бы и меня назвать—там есть председатель комитета и один из замов, а я первый зам. Но я же утверждаю везде, что Френкель не убивал, вот за это он меня и не поименовал».

По мнению Медведева, письма Френкеля— «жалкая и неудачная попытка найти свое счастье под фонарем, хотя оно было потеряно за утлом». По мнению депутата, раньше банкир пытался спасти от уничтожения надзирателями ЦБ свой банк, а теперь просто хочет освободиться от подозрений в убийстве Козлова. Впрочем, в главном-то Френкель прав, соглашается Павел Медведев: «Коррупция в ЦБ есть. А что делать? Нет ответа на этот вопрос».

С этим утверждением теперь согласны все, даже глава ЦБ Сергей Игнатьев. «Не берусь утверждать, что среди сотрудников Банка России не может быть ни одного случая коррупции. Тогда банкиры, те, кто болеет задело, пусть помогут выявить этих нечестных людей. Надо обращаться в прокуратуру с конкретными фактами», —аккуратно сказал он.


Письма Френкеля в качестве фактологической базы действительно подходят мало. Банкиры, клиенты «обнальных» контор и эксперты сразу поделили его обвинения на три части: «правда», «полуправда» и «полный бред». К последней категории отнесли утверждения, что ЦБ ворует деньги, прокручивая золотовалютные резервы через иностранные банки, а также то, что Игнатьев собирается обрушить банковскую систему, дабы свергнуть власть.

К полуправде отнесли всю его теорию заговора о существовании стройной системы обналичивания денег через крупнейшие госбанки и о том, как ЦБ вместе с финансовыми контролерами из Росфинмониторинга централизованно «поджигают» избранные в качестве жертв банки— то есть заставляют их работать как обнальные конторы, а потом уничтожают.

Правдой называют то, что чиновники ЦБ «берут» по мелочи и по-крупному, а также то, что обналичкой так или иначе занимаются все—ведь на черном нале и взятках построена вся экономика.

Финансист, попросивший не называть своего имени, согласен с некоторыми выводами Френкеля—«рациональное зерно есть —в ЦБ все берут, и сам Френкель участвовал в этой игре». Ее правила просты. «Банк со всеми лицензиями стоит $3 млн, в день можно обналичивать до 1 млрд руб., то есть в месяц под $1 млрд, комиссия несколько десятков миллионов в месяц. Первый месяц банк работает без помех, потом к нему приходит проверка, заключение которой может быть только отрицательным. Но проверяющему часто предлагается до $1 млн, чтобы он провел проверку и дал заключение не за три дня, а за месяц». Так что у руководства ЦБ нет шансов справиться с рынком обналички, утверждает собеседник Newsweek.

Сам Френкель на этом рынке был «купцом»—организатором схем, утверждает финансист. «Таких всего работает не больше пяти. На "купцов" работают "агрегаторы", которые собирают заказы с "брокеров", а "брокеры"—собственно с тех, кому нужен нал. У "купцов" устойчивые отношения с силовой крышей, чаще всего это сотрудники ФСБ или МВД, а также с департаментом банковского надзора ЦБ. В обоих случаях "купец" общается с чиновниками среднего звена—начальником отдела или главным специалистом в ЦБ и их эквивалентом в силовых структурах, которые достаточно "общительны" и имеют выход на начальство», — излагает свою версию финансист.

По его словам, клиентам не надо вникать в тонкости организации обнальных схем. Бизнесмен Сергей эти его слова подтверждает: банкиры сами звонят ему несколько раз в год и предлагают индивидуальное обслуживание. «У этих ребят бизнес работает как часы, — рассказывает Сергей. —Утром тебе дают стопку платежей за оказание консультационных услуг или аудит, которые ты должен перевести на счета фирм-однодневок с однообразными названиями типа "Альфа-44" или "Интерсервис-2". Через неделю приезжаешь в банк и забираешь чемодан наличности». Сейчас, когда ЦБ выпустил купюру в 5000 руб., стало проще, смеется он, а «раньше чемоданы были слишком тяжелые». «Я уверен в своих партнерах. За десять лет работы меня ни разу не кинули»,—гордится он дружбой с «настоящими банкирами».

А если бы ЦБ сам руководил этим бизнесом, то его руководителей надо было признать профнепригодными. Ведь из-за всей этой шумихи, поднятой еще Козловым, обналичка непрерывно дорожает. , «В начале 2002 года я платил банку 2-3% комиссионных, сейчас 8-10%, —говорит он. — Но в любом случае это выгоднее, чем платить все налоги». По признанию бизнесмена Сергея, если бы не обнал, он бы давно разорился.


Но особенно Френкель досадил всем тем, что в последнем письме принялся называть конкретные имена. Его друг и соратник, глава валютной ассоциации Алексей Мамонтов, публиковавший письма, лишь «зачеркнул все, кроме инициалов». Которые, впрочем, слишком легко расшифровываются. Например, банкир, очевидно, обвиняет бизнесмена Малика Сайдуллаева в том, что тот якобы дал $ 1 млн за вхождение своего Стайлбанка в систему страхования вкладов. В окружении предпринимателя Сайдуллаева, разумеется, обвинения Френкеля назвали «бредом и клеветой».

Председатель правления Оргрэсбанка Игорь Коган был не намного разговорчивее. Из письма следует, что совладельцем банка якобы был сам Козлов. Коган заявил Newsweek, что ему «трудно комментировать этот бред» и что «Андрей Козлов никогда никакого отношения к капиталу банка не имел».


«Очень он несговорчивый, этот банкир. Тяжело с ним работать, вины своей не признает»,—жалуется Newsweek оперативник из бригады, расследующей дело Френкеля. Еще и адвокаты воду мутят: говорят, что подозреваемая Лиана Аскерова, на словах которой и строятся обвинения против банкира, от своих признательных показаний отказалась. Оперативник утверждает, что это не так. И весело шутит: «Вот и приходится творчески подходить к работе с подследственным».

«Они его прессуют»,—разъясняет шутку Мамонтов. По его словам, Френкель сообщил, что публикации в желтых газетах о его якобы нетрадиционной сексуальной ориентации оказались в камерах СИЗО «рано утром, еще до того, как они появлялись в киосках».

Следователям на самом деле вовсе не до шуток. «У нас, пойми, обратной дороги нет»,—говорит оперативник. Президент Путин на своей недавней пресс-конференции на весь мир заявил, что убийство Козлова раскрыто. Значит, раскрыто.