Профессионалы банкротных услуг

Есть такой бизнес — банкротить банки. Бизнес достаточно прибыльный в условиях, когда масштабная расчистка финансового рынка набирает обороты: вслед за Мастер-банком своих лицензий лишились Инвестбанк, Банк проектного финансирования и Смоленский банк. Верным признаком надвигающегося кризиса стала подковёрная борьба так называемых «решал» за право распоряжаться активами кредитных учреждений, якобы попавших в негласный чёрный список Центробанка. Вполне возможно, что банкротить неблагополучные банки будут конкурсные управляющие из печально известного семейного клана Эдуарда Ребгуна. По нашему мнению, судьба вкладов миллионов россиян может зависеть от людей, открыто называющих себя «похоронной командой» отечественного бизнеса.

О проблемах Инвестбанка и Мастер-банка говорили уже давно, но всерьёз в возможность отзыва у них лицензий эксперты не верили. Дело в том, что по количеству привлечённых вкладов тот же Мастер-банк входил в десятку лидеров рынка, и после его банкротства Агентство по страхованию вкладов (АСВ) должно выплатить пострадавшим вкладчикам около 30 млрд рублей. При этом рекордный за последние 10 лет масштаб компенсаций – только часть проблемы. Якобы с подачи заместителя главы АСВ Марины Зиновиной в число основных претендентов на пост конкурсного управляющего банка попали представители семейного клана Эдуарда Ребгуна, известного влиянием на рынке передела собственности. Зная методы и стиль работы этих специалистов, можно предположить, что многомиллиардные активы Мастер-банка ждёт банальный «распил». Можем предположить, что в собственных интересах Ребгун вполне может запустить цепную реакцию банковских банкротств. А это представляет угрозу финансовому благополучию всей страны.


В своё время, как шутят некоторые эксперты, именем Эдуарда Ребгуна пугали чересчур самоуверенных бизнесменов. По нашему мнению, стиль работы Эдуарда Константиновича как нельзя точно соответствовал духу эпохи первоначального накопления капитала. Одним из первых громких дел Ребгуна стала ликвидация Мосбизнесбанка в 2000–2002 годах. Кредиторская задолженность этого финансового учреждения составляла 10,8 млрд рублей (в том числе около 500 млн рублей перед физлицами), в реестре числилось около 140 тыс. кредиторов. Отголоски скандала, сопровождавшего деятельность Эдуарда Константиновича на посту конкурсного управляющего, до сих пор можно встретить на страницах деловых изданий. Конечно, до прямого обвинения дело не дошло. Но по нашему мнению, некоторые особенности проведённой им процедуры банкротства в самом мягком варианте удостаивались термина «сомнительные». Как мы считаем, явное нежелание Ребгуна инициировать отзыв лицензии у Мосбизнесбанка, благодаря чему к моменту окончательного краха банк растерял львиную долю своих активов. Да и распределение оставшегося имущества больше напоминало игру в напёрстки. Широко разрекламированное решение Эдуарда Ребгуна выплатить долги банка только физическим лицам на деле оказалось ловким трюком: вкладчики получили на руки сущие копейки, а кредиторы потеряли 7,2 млрд рублей.

Сколько заработал помимо своего многомиллионного гонорара сам конкурсный управляющий, осталось за кадром. Процедура банкротства может быть делом весьма прибыльным. Здесь всё зависит от умения обращаться с так называемой конкурсной массой, то есть имуществом банкротящегося предприятия-должника. Обычно захватить приглянувшиеся активы можно в рамках вполне законной процедуры банкротства. Охотнику за чужой собственностью достаточно заручится поддержкой не обременённого комплексами конкурсного управляющего. Гонорар таких «решал» прямо зависит от его репутации и наличия связей. Правда, громкое имя далеко не всегда гарантирует успех операции. А в некоторых случаях деятельность конкурсного управляющего целиком подпадает под термин «злоупотребление доверием».

Механизм тут простой. Вначале, козыряя якобы имеющимися связями, Ребгун выставляет заоблачный ценник якобы за гарантированное решение проблем клиента. Потом, заняв пост конкурсного управляющего и заимев доступ к активам банкротящегося предприятия, он или его представители получают возможность манипулировать имуществом должника в собственных интересах. Расплачивается за этот бизнес, как правило, наниматель, неся финансовые и репутационные потери. По нашему мнению для некоторых клиентов Ребгуна сотрудничество с «решалой» закончилось в кабинете следователя.

Яркий тому пример – банкротство Московского шинного завода, начатое в декабре 2010 года по заявлению ЗАО «ВинНет-Р» в Арбитражный суд Москвы. Назначение временного управляющего Вячеслава Башмакова началось с небольшого скандала. Кредиторы завода отметили, что тот к моменту своего прихода на Московский шинный успел поучаствовать в нескольких скандальных банкротствах, закончившихся банальным раздербаниванием активов. Клиентов успокоил, сославшись на свои связи, тесть Башмакова Ребгун. По-нашему мнению, это важная родственная связь. К тому же признаков преднамеренного разорения предприятия суд не выявил, а представитель совета директоров завода на заседании в июле 2011 года даже заявил о возможном «финансовом оздоровлении». Оптимистический прогноз не сбылся. Процесс банкротства под руководством Вячеслава Башмакова предсказуемо перетёк в уголовное расследование, которое правоохранительные органы начали «по фактам злоупотреблений полномочиями». А ещё через некоторое время знакомая фамилия появилась на страницах криминальной хроники. На этот раз речь шла о некоем Михаиле Башмакове, родном брате Вячеслава. Он тоже специализировался на банкротствах, но размах деятельности имел не в пример больший. Так, потенциальный ущерб от деятельности Вячеслава Башмакова на его последнем месте работы в любом случае не смог бы превысить стоимость активов Московского шинного завода. Конкурсный управляющий Михаил Башмаков, выступив в качестве представителя Агентства по страхованию вкладов (АСВ), едва не лишил российскую столицу десятка старинных особняков, включая ансамбль Рогожской ямской слободы XIX века, палаты XVII–XVIII веков на Кожевнической улице и дом князей Долгоруковых.


Конечно, механизм растаскивания такого массива собственности заметно отличался от типовой схемы завладения отдельно взятого предприятия. В общих чертах многоходовую комбинацию раскрыл в одном из своих номеров журнал «Компания». Вначале, как утверждают эксперты издания, банк «Московский капитал» оформил крупный заём нескольким коммерческим фирмам. Поручителями кредитов при этом выступили ФГУПы, на балансе которых не было ничего, кроме офисной мебели и канцелярских принадлежностей. Вслед за этим банк начинает процедуру собственного банкротства, получает от Агентства по страхованию вкладов конкурсного управляющего Башмакова, который выставляет права требования к фирмам-должникам на торги. Стоили такие бумаги недорого: взыскать миллионы с разорившихся федеральных государственных унитарных предприятий было делом безнадёжным. Ситуацию коренным образом поменяло странное на первый взгляд решение чиновников, которые накануне торгов перебросили на баланс ФГУПов множество дорогостоящих объектов столичной недвижимости. Соответственно долг в сотни миллионов рублей, выкупленный неким частным предпринимателем по минимальной цене, внезапно приобрёл полновесную стоимость. И ФГУПы, не имея на своих счетах лишнего рубля, расплатились с новоявленным кредитором историческими памятниками.

По-нашему мнению, и здесь оказались замешаны родственные связи. Роль конкурсного управляющего Михаила Башмакова, брата зятя Эдуарда Ребгуна, в этом деле прослеживалась достаточно чётко. На торги выставили права требований, придав вид законности явно криминальной операции по кредитованию подставных фирм и передаче поручителям государственной недвижимости. Отчасти только поэтому остановить расхищение памятников истории и культуры удалось не сразу. Как отмечает журнал «Компания», первыми на странное поведение представителя АСВ обратили внимание чиновники федерального Росимущества. Прежде всего ФГУПы не имели права выступать поручителями по кредитным договорам без согласия собственника, то есть государства. К тому же вопреки сложившейся практике конкурсный управляющий банка «Московский капитал» Михаил Башмаков обратился не в арбитраж, а в третейский суд при ЗАО «Юридическое общество «Фемида». Чиновники Росимущества только разводили руками, отмечая необычайную ловкость молодого ещё юриста. Люди, знавшие его наставника и покровителя Ребгуна, понимающе улыбались. Ключевую роль в афере играло АСВ. А жена Эдуарда Константиновича Елена Зиновьевна якобы часами секретничала с заместителем главы этого ведомства Мариной Зиновиной в её собственном кабинете.

Расследованием грандиозного мошенничества занялось МВД. Громких арестов в деле было немного. За решётку угодил бывший председатель правления банка «Московский капитал» Виктор Крестин и заместитель директора управляющей компании «Проект» Ольга Возняк. А представитель АСВ Михаил Башмаков, которому УК «Проект» помогала банкротить банк, был отпущен вскоре после задержания.

Прочие участники и организаторы, несмотря на свой хорошо узнаваемый «почерк», остались за рамками уголовного дела. Правда, иногда сама попытка избежать ответственности выглядит как чистосердечное признание. Цитируя старшего эксперта Института стратегических исследований Станислава Елисеева, информационное агентство «Росбалт» отмечает, что заявление руководства АСВ о якобы невиновности Михаила Башмакова, брата зятя Эдуарда Ребгуна, прямо указывает на возможный факт связи этого фигуранта с первым заместителем главы АСВ Валерием Мирошниковым и заместителем гендиректора госкорпорации Мариной Зиновиной. О дружбе жены Эдуарда Ребгуна Елены с госпожой Зиновиной эксперт по каким-то причинам не упоминает. Зато отмечает, что управляющая компания «Проект» была аккредитована при АСВ и привлекалась агентством к ликвидации таких кредитных организаций, как WDB-банк, Славянский банк, Традо-банк и АМТ Банк. По нашему мнению, во всех этих банках конкурсным управляющим был Михаил Башмаков, представитель «большой семьи» Эдуарда Ребгуна.


Семейственность в наши дни – явление обычное. Особенно, если речь идёт о деятельности, в подробности которой не стоит посвящать посторонних. Как мы считаем, Эдуард Константинович Ребгун выстроил свой клан как раз по такому принципу. Газета «Ведомости» как-то назвала Ребгуна командиром «ликвидационного отряда», а его компанию «Бизнес-Лоция» – «фабрикой банкротств». Сам Эдуард Константинович был не против называться «похоронной командой» российского бизнеса. Сплочённости родственников Ребгуна можно было бы позавидовать, если бы не одно печальное обстоятельство – они совершенно игнорируют такое понятие, как конфликт интересов. Дела перетасовываются в тесном семейном кругу, в результате чего клан играет сразу за все стороны конфликта, пренебрегая интересами клиентов, кредиторов, власти. Мосбизнесбанк Эдуард Константинович банкротил на пару с дочерью Инной, причём в этом семейном дуэте она отвечала за юридическое оформление комбинаций с активами. Трудовая биография жены Ребгуна Елены Зиновьевны тоже практически целиком укладывается в рамки «семейного подряда». Эта бизнес-леди с громким скандалом банкротила Авиабанк и Торибанк. У многих экспертов осталось в памяти её и её невестки Башмаковой участие в «отжиме» ОАО «Московский желатиновый завод», арбитражным управляющим которого в 1999–2000 годах был Эдуард Ребгун. Вместе со своей дочерью Ольгой Елена Зиновьевна якобы участвовала в ликвидации Нефтехимбанка, с предсказуемыми потерями для кредиторов.

А дело компании «Ойл Технолоджи Оверсиз» и вовсе представляет собой типичный пример корпоративного сговора. 2 мая 2010 года Елена Ребгун была утверждена на должность временного управляющего, а потом конкурсного управляющего этой банкротящейся компании. По нашему мнению, оценив «распильные» перспективы процесса банкротства, на место конкурсного управляющего одного из кредиторов предприятия, ЗАО «Калиновскнефть» она протолкнула своего зятя Вячеслава Башмакова и утвердила его в процедуре банкротства. А тот, в свою очередь, на пару с тещёй увлечённо занялся манипуляциями с конкурсной массой. Через некоторое время кредиторы, столкнувшись с перспективой полной потери денег, в буквальном смысле слова схватились за голову. В августе 2011 года НП «Долговой финансово-аналитический центр» подал жалобу на бездействие конкурсного управляющего, который демонстративно не хотел заниматься выявлением и розыском имущества. Правда, в правоохранительные органы никто обращаться не стал: наниматели Башмакова сочли недопустимо высокими репутационные риски в случае публичного скандала.

По нашему мнению, представители младшего поколения семьи Ребгуна недалеко ушли от старших. Михаил Башмаков, родной брат Вячеслава, проворачивал свои мутные комбинации при живейшем участии главы клана. Бывшая жена Вячеслава Башмакова Татьяна в конце лихих 90-х сделала себе имя на рынке передела собственности. А бизнес Дмитрия Былино, ещё одного зятя Эдуарда Константиновича, «завязан» на семью косвенным, но весьма прочным образом. Судя по выпискам из ЕГРЮЛ, этот высокопоставленный менеджер Росспиртпрома раз за разом становится совладельцем профильных предприятий отрасли, которые потом банкротятся в полном соответствии с семейной традицией. Потери, как и следовало ожидать, несут кредиторы и государство. Зато, как мы считаем, скромный чиновник Дмитрий Алексеевич регулярно имеет удовольствие видеть свою фотографию на страницах журнала «Форбс». Конечно, в своей «похоронной» деятельности клан не может обойтись без привлечения сторонних людей. Исключение сделано только для особо важных персон. Видные чиновники вроде уже упомянутой Марины Зиновиной хоть и не относятся к родственникам Ребгуна, но не исключено, что связаны с главой семьи тесными деловыми отношениями.


Впрочем, сейчас Эдуард Константинович растерял своих покровителей. Полоса неудач началась у Ребгуна летом 2008 года. Вначале он безрезультатно пытался добиться назначения на должность кризисного управляющего компанией «Домодедовские авиалинии». В сентябре 2008-го налоговики отклонили его кандидатуру при назначении конкурсного управляющего банкротившейся компании «Эльдорадо». Заодно отказ получил Вячеслав Башмаков, трудившийся на тот момент в фирме Ребгуна «Бизнес–Лоция». Последней попыткой вернуть былые позиции стала попытка захвата контроля над саморегулируемой организацией (СРО) «Меркурий», объединяющей весьма влиятельных арбитражных управляющих. Но и она закончилась ничем.

Главной причиной неудачи этой операции стала неправильно выбранная тактика. Одна из двух крупнейших СРО в своей отрасли, «Меркурий» (до переименования – саморегулируемая организация арбитражных управляющих при Торгово-промышленной палате Российской Федерации), объединяет около 500 управляющих, которые ведут более 10 тыс. банкротных процессов. Контроль над «Меркурием» дал бы Ребгуну возможность управлять если не всем рынком передела собственности, то значительной его частью. Правда, перед решительным штурмом опытному конкурсному управляющему надо было принять во внимание профессиональный уровень своих противников. Тем не менее атакующей стороной были задействованы старые приёмы времён лихих 90-х. Как мы считаем, Ребгун и конкурсный управляющий Вячеслав Дружинин не нашли ничего лучше, как провести 10 июля 2012 года классическую операцию, попытавшись подтасовать результаты выборов нового председателя совета (руководителя организации) СРО. Такие действия похожи на рейдерство. Заговорщики буквально излучали уверенность. Ещё готовя операцию, в интервью деловым изданиям они называли себя руководителями «Меркурия». Обмануть опытных коллег не получилось. В ходе выборов обнаружилось, что 290 доверенностей членов СРО оказались в руках сотрудницы аппарата Натальи Василенко, а 130 доверенностей были предъявлены только в копиях и сканах, причём их подлинность вызывала серьёзные сомнения. К тому же срок заявления кандидатов на пост председателя заканчивался 1 февраля, а на момент демарша Ребгуна в списке значился только действующий глава «Меркурия» Артур Трапицын. В результате, как отметили «Ведомости», три члена из выборной комиссии из семи отказались подписать протокол голосования и выборы были признаны недействительными.


Попытка «захвата» «Меркурия» стоила Эдуарду Константиновичу больших неприятностей с лицензией. Уцелевшие в череде криминальных скандалов некоторые сотрудники компании Ребгуна «Бизнес-Лоция» по-прежнему ведут дела о банкротстве, только теперь сфера их деятельности переместилась на Северо-Запад страны. Сам Эдуард Константинович занимается «консультационной деятельностью», больше всего похожей на охоту за потенциальными заказчиками. Главным козырем, как раньше, служат визитные карточки влиятельных персон, многие из которых даже не подозревают о существовании Ребгуна. До недавнего времени этот приём пусть и с осечками, но срабатывал. Ситуация изменилась после грандиозного скандала с распродажей исторических памятников Москвы и первых результатов расследования уголовного дела Московского шинного завода. Неудачи братьев Башмаковых явно свидетельствовали о профессиональной деградации режиссёра их сольных выступлений. Вначале предсказуемые выводы сделали былые покровители. Вслед за ними «на выход» потянулись заказчики. Специфический рынок слияний и поглощений очень нервно реагирует на такие неудачи. И вряд ли кто-то рискнёт воспользоваться услугами специалиста, раз за разом втягивающего своих клиентов в разорительные скандалы с немыслимыми потерями для репутации.

Закат «клана Ребгуна» легко проследить на страницах сайта Арбитражного суда. За последние пару лет представителям большой семьи Эдуарда Константиновича досталось только несколько дел о банкротстве. Причём масштаб ликвидируемых провинциальных предприятий может вызвать снисходительную улыбку даже у далёких от бизнеса обывателей. Судите сами: сейчас в качестве конкурсного управляющего Ребгун Эдуард Константинович занимается делами нижегородской кондитерской фабрики «Первомай», которую банкротят за долг в 379 310 рублей 33 копейки. Понятно, что для специалиста, чей гонорар прежде исчислялся миллионами рублей, подобный «успех» равносилен забвению. К тому же есть признаки того, что власти научились распознавать трюки Ребгуна. Едва приступив к ликвидации кондитерской фабрички, мэтр был вынужден оправдываться по поводу двух жалоб на свою деятельность. Не лучше дела обстоят у его жены. Елена Зиновьевна безуспешно пытается отбиться от иска налоговиков, уличивших её в «неправильных действиях» на посту конкурсного управляющего одной сравнительно мелкой компании, которые причинили государству ущерб в 6 млн рублей.

Тем не менее в любой момент положение Эдуарда Ребгуна и его клана может измениться. Шанс поправить пошатнувшееся состояние даёт начавшаяся «зачистка» банковского рынка страны. Ключевым исполнителем начавшегося переформатирования выступает Агентство по страхованию вкладов, которое, возможно, мог так удачно использовать родственник Ребгуна в афере с памятниками московской архитектуры. Процесс оздоровления АСВ сегодня зашёл в тупик. Его новый глава Юрий Исаев ведёт бесконечную аппаратную войну со своим заместителем Мариной Зиновиной, близкой подругой Елены Ребгун. А до тех пор, пока у Ребгуна остаётся покровитель такого калибра, его притязания на роль «ликвидатора» банков из неофициального чёрного списка имеют под собой твёрдую почву. Чем это грозит для банковской системы, спрогнозировать несложно. История обанкроченного Ребгуном Мосбизнесбанка свидетельствует о том, что кредиторы неблагополучных финансовых учреждений останутся без денег. Да и в случае с Мастер-банком, вкладчикам которого государство гарантировало возврат застрахованной части депозитов, дело обстоит не так просто. Заметная часть активов этого лидера банковского рынка представлена объектами недвижимости практически во всех регионах страны. Как мы считаем, «семейный клан» Ребгуна умеет продавать «налево» такую собственность, хорошо известно на примере с аферой Михаила Башмакова, участвовавшего в лишении Москвы десятка памятников архитектуры. Причём рассчитывать на оперативное вмешательство правоохранительных органов в этом случае не стоит. Запустив серию сомнительных банкротств, «похоронная команда» российского бизнеса посеет хаос не только на банковском рынке страны. В мутной воде кризиса легко уйти от наказания. Остановить разрастание хищного «планктона», который грозит превратить российский бизнес в опасное болото, может только государство. Поэтому помимо оздоровления банковского сектора власти должны немедленно начать «зачистку» полукриминального рынка «банкротных услуг».