Не ради славы, а ради нефти

Вечером 27 июня 2002 г. в Москве на Пятницкой творилось непонятное: улица была заполнена милицейскими машинами и автобусами с ОМОНом, между которыми пробирались нарядные дамы в вечерних платьях и мужчины во фраках. Публика спешила на вечеринку по случаю открытия ресторана «Mомо». Напротив ресторана располагался центральный офис «Славнефти», и именно в этот день отставленный президент компании Михаил Гуцериев с помощью ОМОНа и бойцов службы безопасности Межпромбанка брал его штурмом.

За 1,5 месяца до этого внеочередное собрание акционеров «Славнефти» отправило Гуцериева в отставку, а на его место избрало вице-президента компании Юрия Суханова. Все ключевые посты в госкомпании достались ставленникам «Сибнефти». Но Гуцериев не желал сдаваться и, заручившись решением уфимского суда о том, что его контракт расторгнут незаконно, пошел на штурм.

На следующее утро он как ни в чем не бывало приехал на работу в «Славнефть», где почти весь день провел в одиночестве в президентском кабинете. Сотрудников в здание «Славнефти» не пустили. Зато хозяин забегаловки «Балтика», располагавшейся рядом, заработал хорошие деньги.

«Мы пришли на работу, но в здание нас не пускали, а домой ведь не пойдешь, вот мы и тусовались весь день в этом кафе, — вспоминает бывший менеджер “Славнефти”. — Правда, еда и пиво быстро закончились. Предприимчивый торговец на следующий день рано утром подогнал грузовики с продуктами. Но прогадал — сотрудников уже начали пускать в здание».

«Ровно за месяц до этих событий точно так же, в сопровождении вооруженной охраны, в здание “Славнефти” прорвался ее бывший и. о. президента Анатолий Барановский, — вспоминает другой бывший сотрудник компании. — Барановский руководил “Славнефтью” вместо ушедшего в апреле в отпуск Гуцериева и был в числе кандидатов на пост главы компании, но акционеры проголосовали за Суханова».

Барановский и Суханов несколько часов сидели вместе в президентском кабинете, по разные стороны от огромного аквариума. Возможно, они просидели бы так до утра, если бы в милицию не поступила информация, что в здании заложена бомба. Все сотрудники были эвакуированы, а здание — оцеплено милицией. Бомбу не нашли, но трюк получил популярность: звонки об очередной бомбе в «Славнефти» стали поступать в милицию почти каждый день. Взбешенные милиционеры перевезли в «Славнефть» собаку-минера, которая жила в будке у входа и обнюхивала всех посетителей.

В отличие от Барановского, сдавшего позиции уже на следующий день, Гуцериев продержался целых пять. Периодически он вызывал к себе кого-нибудь из вице-президентов и строго спрашивал: «Ну как? Работать-то будем?» «Но было непонятно, как работать в ситуации, когда у тебя два начальника», — вспоминает бывший менеджер «Славнефти».

Суханов и его соратники расположились неподалеку, в том самом ресторане «Момо», и раздавали интервью журналистам.

Источник в окружении Гуцериева рассказывал «Ведомостям», что Суханов вернулся в «Славнефть» благодаря личному вмешательству в этот конфликт президента Владимира Путина, который вызвал к себе главу МВД Бориса Грызлова и дал ему поручение провести Суханова в компанию. «В глубине души Гуцериев понимал, что все равно проиграет, — говорит близкий к нему бизнесмен. — Но из принципа решил идти до конца».


Гуцериев возглавил «Славнефть» в январе 2000 г. Решение Кремля доверить подготовку компании к приватизации вице-спикеру Госдумы и создателю свободной экономической зоны «Ингушетия» Гуцериеву казалось необъяснимым. «Многие подумали, что кресло президента “Славнефти” досталось Гуцериеву в качестве государственного бонуса за спасение заложников», — говорит близкий к нему предприниматель. В 1998-1999 гг. Гуцериев активно участвовал в освобождении заложников в Ингушетии и Чечне. Он пользовался там огромным авторитетом, объясняет знакомый Гуцериева.

Возглавив «Славнефть», Гуцериев сразу же оказался в эпицентре борьбы за эту компанию; главными претендентами были ТНК и «Сибнефть». Если не считать «Роснефти» (которой была уготована совсем другая судьба), «Славнефть» оставалась последней ничейной нефтяной компанией в России — остальные уже разобрали. Здесь было за что бороться: в 2002 г. (год приватизации) «Славнефть» заняла 9-е место по добыче (14,2 млн т). 74,95% акций принадлежало российскому, 10,83% — белорусскому правительству; 12,58% «Славнефти», блокирующие пакеты акций ее основных «дочек» «Мегионнефтегаз» и «Ярославнефтеоргсинтез», а также более 11% Ярославского НПЗ им. Менделеева собрала ТНК. Акции «дочек» скупала и «Сибнефть».

В этой схватке Гуцериев поддержал «Сибнефть» — спустя две недели после того, как он возглавил компанию, у нее появился новый вице-президент по маркетингу Суханов, работавший до этого в «Сибнефти». А ТНК Гуцериев пригрозил тем, что «Славнефть» и сама может ее проглотить, и демонстративно начал скупать небольшие пакеты ее «дочек».

В июне 2000 г. журналистов пригласили на ул. Щипок полюбоваться на запущенную «Славнефтью» надувную рекламную конструкцию с надписью «Славнефть. Центральный офис — на Кутузовском проспекте. Дочерняя компания — на Щипке». Под дочерней компанией имелась в виду ТНК, у которой как раз на Щипке офис. ТНК пыталась созвать собрание акционеров «Славнефти», чтобы отправить Гуцериева в отставку, но безуспешно.

Да и сам Гуцериев был не прочь поучаствовать в приватизации «Славнефти» — в скупку акций «дочек» госкомпании включились структуры, дружественные основанному им Бинбанку. В Бинбанк постепенно переводились счета самой «Славнефти».

«Все это не нравилось Кремлю», — вспоминает чиновник, участвовавший в подготовке приватизации «Славнефти».


Сам Гуцериев всегда говорил, что не знает истинной причины своего увольнения. Она была не в бизнесе, а в политике, утверждают сразу несколько близких к нему предпринимателей: брат Гуцериева Хамзат, министр внутренних дел Ингушетии, был основным конкурентом кремлевского кандидата генерала Мурата Зязикова на президентских выборах в Ингушетии 7 апреля 2002 г. Эту версию подтверждает и бывший кремлевский чиновник.

У Гуцериева не было никаких политических амбиций, уверяет близкий к нему бизнесмен. Но в декабре 2001 г. его неожиданно вызвал один из заместителей руководителя администрации президента и сообщил: «Ингушетии нужен новый президент, и лучшая кандидатура — твой брат Хамзат». Гуцериев начал возражать, что он своего брата знает и тот ни за что не пойдет. «Лучше поговори с братом, — предупредил его чиновник. — У тебя собственности в Москве на $1 млрд». (Как и сейчас, внутреннюю политику тогда курировал Владислав Сурков.)

«Хамзат долго не соглашался, уговорить его стоило больших трудов», — рассказывает другой источник, близкий к семье Гуцериева. Едва Хамзат Гуцериев зарегистрировался, как тот же самый кремлевский чиновник вызвал главу «Славнефти» опять и сказал: «Вышла неувязка, оказалось, что президент против. Его не устраивает, что один брат на границе, другой — на трубе. Извини, но кандидатуру Хамзата придется снять».

Но второй раз уговорить брата не удалось. Тот твердо был настроен баллотироваться. Позже Гуцериев объяснял, что если бы он продолжил давить, то из-за денег и должности потерял бы брата и разрушил семью.

Гуцериева неоднократно предупреждали о том, что его ждут проблемы, если брат не снимет кандидатуру. Тем более что рейтинг Хамзата в Ингушетии зашкаливал, а кремлевский кандидат Зязиков был мало кому известен. За месяц до выборов в Ингушетии совладелец «Сибнефти» Роман Абрамович предложил Гуцериеву добровольно уйти из «Славнефти» и назначить исполняющим обязанности Суханова, рассказали близкий к Гуцериеву бизнесмен и бывший кремлевский чиновник. Взамен Абрамович предлагал Гуцериеву кресло в Совете Федерации, объясняя, что Путин все равно не простит ему этой истории с Ингушетией. «Такие рассказы мы не комментируем», — говорит представитель Абрамовича Джон Манн.

После этого Гуцериев решил искать поддержки у Межпромбанка. Первым вице-президентом «Славнефти» по коммерческой деятельности он назначил Александра Гнусарева — ранее тот занимал должность первого заместителя управляющего Межпромбанка. Гнусарев фактически стал курировать те же вопросы, что и протеже Абрамовича Суханов.

За несколько дней до выборов в Ингушетии Гуцериев решил посоветоваться с другим замглавы президентской администрации, курировавшим вопросы бизнеса. На вопрос, как отнесется Путин к участию Хамзата Гуцериева в выборах, чиновник отчеканил: «Президент поддержит того, кого выберет народ». (Считается, что в то время бизнес в Кремле неформально курировал Игорь Сечин.)

За шесть часов до выборов в Ингушетии Верховный суд снял кандидатуру Хамзата Гуцериева, президентом был избран Зязиков.

Минимущество объявило, что 13 мая внеочередное собрание акционеров «Славнефти» переизберет президента госкомпании. «Накануне приватизации компанию должен возглавить человек, которому правительство на 100% доверяет, это не Гуцериев», — объясняли чиновники.


Сперва Минимущество собиралось продать 19,68% акций «Славнефти» осенью 2002 г. Но осенью планы чиновников неожиданно поменялись — продавать решили весь госпакет.

Владельцы «Сибнефти» смогли уговорить правительство изменить условия приватизации, рассказывает бывший менеджер этой компании. Логика была примерно такая. Для любого претендента покупку 19,68% омрачало то, что вместе с акциями он получал билет на войну с ТНК, у которой уже было 12,58%, не получая даже оружия в виде блокпакета. Если же 19,68% доставались ТНК, блокпакет получала она. А когда в «Славнефти» появится такой мощный миноритарий, правительству будет трудно продать остальные акции дорого, объясняли владельцы «Сибнефти». Бывший кремлевский чиновник это подтверждает, а Манн не комментирует.

В начале октября премьер-министр Михаил Касьянов распорядился продать одним лотом все 74,95% акций «Славнефти». Проект внесли спешно, чтобы акции можно было продать до конца года. В Минимущество напрямую спустили распоряжение Касьянова и для многих чиновников это было шоком, признается бывший сотрудник Минимущества; с Касьяновым связаться не удалось.

После распоряжения Касьянова ТНК поняла, что с конкурентами надо договариваться. «Тюменцы» предложили «Сибнефти» сесть за стол переговоров. Компромисс был найден: ТНК передала свои доли в «Славнефти» и ее «дочках» в траст, где получила 25%; столько же в трасте получила «Сибнефть», а оставшуюся половину контролировали структуры, дружественные Олегу Дерипаске и Михаилу Гуцериеву, рассказал предприниматель, близкий к Гуцериеву. Представитель «Базового элемента» Дерипаски это не комментирует.

По-видимому, уже тогда «Сибнефть» и ТНК договорились идти на аукцион вместе, предполагает бывший топ-менеджер «Славнефти». Они выкупили долю Дерипаски в трасте, а Гуцериев согласился уступить свою долю в обмен на добывающую «дочку» «Славнефти» — «Варьеганнефть». Эту компанию «Славнефть» приобрела незадолго до отставки Гуцериева у дружественных ему офшоров, уйдя из «Славнефти», Гуцериев захотел ее вернуть. В ноябре 2002 г. «Славнефть» расторгла сделку по покупке 92% акций «Варьеганнефти»: они вернулись в собственность пяти офшоров, близких к Гуцериеву, а «Славнефть» получила назад $170 млн и векселя на $120 млн.

«Обе стороны сделки согласились с таким решением», — уверял «Ведомости» совладелец ТНК Виктор Вексельберг. «Варьеганнефть» стала фундаментом новой нефтяной компании Гуцериева — «Русснефти».


Решение правительства продать весь пакет «Славнефти» привлекло к аукциону внимание других игроков — «Лукойла», «Сургутнефтегаза» и даже государственной «Роснефти». Но самым неприятным сюрпризом для «Сибнефти» и ТНК стало появление в числе претендентов китайской госкомпании China National Petroleum Corporation (CNPC), готовой заплатить за «Славнефть» вдвое больше российских нефтяников.

6 декабря «Сибнефть» объявила, что купила у Белоруссии 10,83% акций «Славнефти» за $207,5 млн, но китайцев это не отпугнуло. Зато «Лукойл» и «Сургутнефтегаз» сошли с дистанции. За две недели до аукциона глава «Лукойла» Вагит Алекперов объявил, что его компания не будет участвовать, так как считает вложение средств в «Славнефть» нерентабельным. Там слишком много отравленных пилюль, объясняли в «Лукойле», и никто из покупателей, кроме «Сибнефти» и ТНК, не получил бы контроля над «Славнефтью». За два дня до аукциона «Сургутнефтегаз» внезапно объявил, что не интересуется больше «Славнефтью» «после изучения финансово-экономических и юридических аспектов предстоящей приватизации».

«Роснефти» запретил участвовать в аукционе суд. Российский фонд федерального имущества (РФФИ) отклонил заявку аффилированной с «Роснефтью» фирмы «Финанспрофит эксперт» из-за определения Ленинск-Кузнецкого городского суда Кемеровской области. Участие госкомпании в торгах противоречит «как действующему законодательству РФ, так и здравому смыслу», объясняли чиновники, ведь целью приватизации является передача госимущества в частные руки.

А вот вопрос с CNPC пришлось решать на правительственном уровне, признается бывший кремлевский чиновник. Компанию убедили отозвать заявку из антимонопольного ведомства, намекнув, что на аукцион она все равно не попадет. За несколько дней до аукциона депутаты Госдумы обратились в правительство с требованием не допустить иностранную госкомпанию на аукцион. Гендиректор CNPC Ма Фуцай срочно вылетел в Москву, где встретился с министром экономического развития Германом Грефом. На этой встрече Ма Фуцай уведомил российское правительство о намерении CNPC отозвать заявку на «Славнефть».

18 декабря 2002 г. 74,95% акций «Славнефти» были выставлены на аукцион. С 11 утра в зал на четвертом этаже здания РФФИ начали подтягиваться участники — представители некоторых из семи малоизвестных компаний оказались известными бизнесменами, рассказали свидетели тех событий. В первом ряду расположился исполнительный директор ТНК Герман Хан, за соседним столиком сидели президент «Сибнефти» Евгений Швидлер и глава московского офиса Millhouse (основной акционер «Сибнефти») Давид Давидович, а место за спиной у Хана занял первый вице-президент «Сибнефти» Александр Корсик. Другие участники торгов были неизвестны широкой публике, из их числа всеобщее внимание привлекали лишь две девушки в коротких юбках, которые нервничали гораздо меньше нефтяных олигархов. С заднего ряда за происходящим следил президент «Славнефти» Суханов.

Ближе к 12 часам публике был представлен аукционист, который выбирался в обстановке строгой секретности, — президент Федеральной фондовой корпорации Владимир Коровкин. Он попросил присутствующих выключить мобильные телефоны, не курить и «не использовать ненормативную лексику». После объявления стартовой цены «Славнефти» — $1,7 млрд — таблички с номерами почти одновременно подняли сразу несколько участников. Однако вскоре Швидлер, представлявший интересы ООО «Инвестойл», торговался лишь с девушками — они оказались от ООО «Оптифор». У Швидлера денег оказалось больше: он поднял планку почти на 10% выше стартовой цены — до $1,86 млрд — и победил. Ровно в 12 часов сотрудница РФФИ уже вручала Швидлеру большой букет, а Хан с улыбкой пожимал ему руку — «Инвестойл» принадлежал пополам ТНК и «Сибнефти». Сам аукцион занял три минуты.

Несмотря на улыбки, «Сибнефть», которая с тех пор стала государственной «Газпром нефтью», и ТНК, которая успела превратиться в международную ТНК-ВР, до сих пор не вполне доверяют друг другу. Они делят не деньги, а нефть: каждый акционер забирает себе половину добычи «Славнефти».


В 2002 г. Михаил Гуцериев начал строить собственную нефтяную компанию «Русснефть». Созданная в сентябре 2002 г., уже в 2006 г. она добыла 14,7 млн т нефти, а ее запасы составили 630 млн т. По отчету за I квартал 2007 г. общая выручка за 2006 г. — 102,4 млрд руб., чистая прибыль — 9,9 млрд руб.

Но осенью 2006 г. у Гуцериева начались проблемы. В ноябре Генеральная прокуратура возбудила уголовные дела по факту незаконного предпринимательства в дочерних компаниях «Русснефти», Следственный комитет МВД — по факту неуплаты «Русснефтью» налогов в особо крупном размере. Позднее самому Гуцериеву и нескольким топ-менеджерам «Русснефти» были предъявлены обвинения в неуплате налогов и незаконном предпринимательстве. Федеральная налоговая служба оспаривала в суде сделки купли-продажи акций «Русснефти», требуя взыскать их в доход государства. Наконец, 31 июля 2007 г. Лефортовский суд арестовал 100% акций «Русснефти» по ходатайству Следственного комитета МВД.

Продав «Русснефть» Олегу Дерипаске за $3 млрд, Гуцериев уехал из России. Это решение, по словам предпринимателя, было вызвано «беспрецедентной травлей», которой подвергся он, его родственники и его компания «Русснефть».

Ирина Резник