В России только что демонтирован конституционный строй.

Одна моя замечательная коллега из Австрии позвонила, чтоб проконсультироваться накануне проведения международной онлайновой дискуссии, которую она проводит с участием журналистов из полутора десятков европейских стран.

И задала простой, ненавязчивый вопрос: чем, на мой взгляд, общественная и политическая ситуация в России в эпоху коронавирусной пандемии отличается от той, что идет по всему миру. Есть ли какие-нибудь особенности, отличия? Или все как у всех?

Ну отчего же, ответил я, кое-какие особенности есть. Я начал загибать пальцы. И загнул их три.

Первое.
В России только что демонтирован конституционный строй. Конституция как основной закон страны, основа всей остальной законодательной системы, обесчещена, опозорена и разрушена.
На глазах у всей страны было продемонстрировано, что Конституция в любой момент может быть изменена самым причудливым способом, что над ней могут быть проведены самые варварские, самые нелепые, самые демонстративно-абсурдные операции. Авторитет конституции сведен к нулю.
В этих обстоятельствах любой разговор о законности любого решения власти по любому поводу теряет всякий смысл. Законно или незаконно - относительно чего? В рамках какой системы? Измеряя в каких единицах?
Власти сейчас естественным образом предстоит принимать сложные, резкие, во многом уникальные решения. В этих обстоятельствах она не ограничена никакими рамками законности, обязанностями соблюдать человеческие права, нести ответственность за жизнь и благополучие людей. Ей не предстоит отвечать ни перед кем-либо, ни за что-либо ни в рамках какой-либо правовой системы. Дозволено все. Обязательств никаких.

Второе.
Большинство стран мира, сильно пострадавших от эпидемии и еще более от противоэпидемических мер, - особенно остро ощущают понесенный ими ущерб именно в силу своей цивилизованности, развитости, комфортности, ориентированности на ценность человеческой жизни и удобство человеческого быта. На практике воплотилась классическая поговорка: "Выше лезть - больнее падать". Чем более благополучными, успешными и защищенными чувствовали себя граждане страны - тем более болезненно, подавленно, они себя чувствуют сейчас, и тем более серьезно оценивают понесенный ущерб.
В странах диких, дремучих, жестоких, нищих, бесчеловечных - не так уж много чего и изменилось. Граждане их не так уж много чего и утратили. Население как было запуганным и бесправным - так и осталось, бытовые лишения как были тяжкими - так и остались, передвижение как было ограничено и затруднено - так и осталось, будущее как было мрачным и мутным - так и осталось.
Это понятно. Но есть другой важный аспект.
В первой - относительно благополучной и развитой группе стран - уже многие десятилетия, почти целый век не существовало дискуссии о преимуществах диктатуры перед демократией. Есть сторонники более строгой власти и сторонники менее строгой, бОльшего проникновения государства в развитие экономики и менее, таких подходов к управлению общественно важными проектами и сяких. Но нигде - даже в политически "мрачных" странах, вроде Венгрии или Аргентины, не существовало дискуссии о том, не будет ли полезнее отменить всю эту вонючую демократию к чертовой матери, и установить, наконец, здоровый, понятный, надежный тоталитаризм.
В России такая дискуссия была. Никакого консенсуса ни на тему о том, полезна ли российскому обществу демократия, ни даже о том, своевременна ли для России республика, - не существовало. Достаточно было людей, готовых отстаивать "особенный путь" России вплоть до полного перехода к самодержавию. Не все готовы были называть эти вещи их естественными именами, но суть того, за что они выступали, была именно такова.
И вот именно теперь в этих специфических российских дебатах появился новый "набор аргументов".
"Посмотрите на Китай! Они уже со всем справились!"
"По смотрите на Кубу! Они оказывают помощь всем своим соседям и снабжают врачами и масками всех, кто доверился демократическим бредням в Западном полушарии!"
"Посмотрите на Северную Корею! Вы слыхали о бедствиях эпидемии там? Нет? Потому что там нет никаких бедствий! Все здоровы!"
"А теперь посмотрите на эту гнилую и тухлую Англию? Италию? Германию? Испанию? И особенно внимательно на Штаты, на Штаты посмотрите!! Ну как? Нравится? То-то же..."
Если есть среди стран, жестоко страдающих от эпидемии, - цивилизованных, относительно развитых стран, я сейчас не про Судан и не про Либерию говорю, - такая страна, в которой коронавирусное бедствие способно свалить общественную дискуссию окончательно в тоталитарное русло, то это Россия и есть.

И третье.
На момент начала пандемии, Россия - страна-изгой. Российские власти в течение последнего десятилетия жестоко и беспардонно нарушили множество международных законов, развязали несколько новых войн и ввязались в несколько уже существующих, вмешались в демократический процесс нескольких развитых стран, поддерживая там экстремистские и деструктивные политические силы, добиваясь искусственного хаоса и дискредитации институтов народовластия, способствовали установлению или сохранению тоталитарных диктатур в нескольких малоразвитых странах, профинансировали несколько международно признанных террористических организаций, провели террористические акции с использованием кадровых офицеров своих спецслужб на территориях нескольких других, формально дружественных, стран. За это Россия (теперь уже не российская власть, а именно вся Россия, со всем ее населением) была наказана экономическими и политическими санкциями, понижением статуса участия в одних международных организациях и изгнанием из других.
Так вот, именно хаос, неразбериха, а местами и паника пандемии показались для российской власти во главе с Путиным благоприятным фоном для попыток выскользнуть из этого статуса государства-международного преступника. Преступника - в прямом смысле: ибо Россия под руководством этих людей многократно и открыто преступила международный закон.
Теперь президент Путин пытается "заиграть", как в дворовом футболе, все то, что натворил, вместе со своей властной группировкой, в последние годы. Пытается добиться ситуации, когда ему - с горя, в растерянности - забудут, простят, спишут то, что он совершил, и научатся снисходительно смотреть на то, как он это совершил.
То есть Россия - единственное из так называемых цивилизованных государств, которое пытается еще и что-то выгадать на всемирном бедствии. Это и есть политическое мародерство - столь характерное для российской власти всех ее уровней на внутреннем политическом театре, а теперь развивающееся и на международной сцене.

Вот такие три особенности.

Может быть можно найти еще какую-нибудь страну, где происходит что-нибудь ОДНО, имеет место какой-нибудь ОДИН из этих трех факторов. Но совершенно очевидно, что сегодня на свете нет другой страны, где сошлись бы ВСЕ ТРИ таких грозных обстоятельства.