Как ФСБ превратила статьи о госизмене, шпионаже и разглашение гостайны в универсальное оружие против любого человека

Статья об измене Родине в Уголовном кодексе РСФСР 1926 года имела печально известный номер 58-1. Измена Родине каралась расстрелом или 10 годами лагерей с конфискацией имущества, для военных альтернативы расстрелу не было. Всего 58-я содержала 14 частей: о шпионаже, захвате власти, контактах с иностранцами, контрреволюционной пропаганде, саботаже, терактах, «помощи международной буржуазии», недонесении о преступлении, активной борьбе против рабочего класса, подрыве промышленности, разрушении коммуникаций, о склонении иностранного государства к вторжению в СССР.

В 1961 году 58-я статья утратила силу, вместо нее появилась 64-я с прежней санкцией и новой формулировкой.

Ловили изменников и доказывали их вину органы, которые с 1920 по 1953 год меняли названия четыре раза: ВЧК, ГПУ, НКВД, НКГБ. Дольше всех, с 1954-го по 1991-й, этим занимался КГБ.

«Из числа советских граждан»

В апреле 1978 года КГБ информировал ЦК КПСС о «предстоящих судебных процессах» над изменниками. За год и 3 месяца за измену Родине к уголовной ответственности были привлечены 8 человек. Один из них, Натан Щаранский (будущий министр в правительстве Израиля), был приговорен к 14 годам лагерей за то, что передавал за границу списки советских «отказников» с указанием места работы.

Ленинградский радиоинженер Леонид Лубман тоже пытался переправить за границу записи — и был обвинен в передаче секретных сведений американской разведке. Сотрудник ГРУ Анатолий Филатов и физик Александр Нилов действительно были завербованы в Алжире, оба согласились работать на ЦРУ. Но изменниками в этой записке названы и известные диссиденты Юрий Орлов, Мирослав Маринович, Николай Матусевич, Александр Гинзбург, Балис Гаяускас.

Чтобы была понятна советская статистика: в отчете за 1981 год КГБ сообщает о разоблачении двух американских агентов, двух западногерманских «из числа советских граждан», шести китайских. В 1982-м за измену Родине были привлечены к ответственности 20 человек, из них семеро — собственно за шпионаж, остальные пытались бежать из СССР.

64-я статья действовала и в первые годы существования современной России. В 1993-м был снова реорганизован КГБ. Ловить изменников и шпионов должна была специально созданная для этого Федеральная служба контрразведки (ФСК). Но было не очень понятно, по какому закону судить ее «клиентов». Бегство из СССР уже не годилось.

В 1994 году сотрудники ФСК задержали директора по внешнеэкономическим связям АО «Специальное машиностроение и металлургия» Вадима Синцова. После ареста он каким-то образом дал интервью телевидению и признался, что действительно год назад, во время командировки в Лондон, был завербован британской разведкой.

Тогда же, в 1994-м, ФСК задержала сотрудника 14-го НИИ ВМФ Моисея Финкеля.

В 1997 году вступил в силу новый Уголовный кодекс РФ, и вместо «измены Родине» в нем появилось понятие «государственная измена».

По новой статье в 1997 году осудили Синцова и Финкеля, первый был приговорен к 10 годам строгого режима, второй — к 12. Оба, повторим, связей с иностранными разведками не отрицали.

А в России уже началась новая страница в истории борьбы с изменниками. Началась она с первого и до недавнего времени последнего дела, в котором измену вменяли журналисту.

«Теперь ты сядешь, потому что суд теперь наш»

В 1997 году сотрудники ФСБ (ФСК просуществовала до 1995 года) задержали военного журналиста, капитана 2-го ранга Григория Пасько. Он собирал данные об утилизации радиоактивных отходов на Тихоокеанском флоте.

— В начале 90-х в России был всплеск законотворчества, и появились новые законы — о защите окружающей среды, о печати, о гостайне, — рассказывает Григорий Пасько. — В статье 7 закона о гостайне содержался перечень того, что не может быть засекречено ни при каких условиях. В этот список входили данные об эпидемиологической, санитарной, радиационной безопасности населения. И я начал заниматься темой, на которую до меня никто не писал. Но выяснилось, что прогрессивные законы не означают, что вперед продвинулись и старые советские институты. Один из них — КГБ, хоть он уже и назывался по-новому — ФСБ.

Пасько обвинили в шпионаже в пользу Японии: якобы он собирался передать сведения, содержащие гостайну, японской прессе. В ходе процесса выяснилось, что с 1995 года за ним вели слежку, а его разговоры прослушивались без всякой санкции. В деле были обнаружены поддельные протоколы и подписи понятых. В адрес Тихоокеанского УФСБ суд вынес по этому поводу определение.

Прокуратура обжаловала приговор Пасько, и по новой его дело слушали в 2001 году. Он вспоминает, как в суде к нему подошел сотрудник ФСБ и сказал: «Теперь ты сядешь, потому что суд теперь наш».

В прениях адвокат Григория Пасько настаивал, что все сведения, которые обвиняемый якобы хотел передать японцам, давно опубликованы. Но Пасько был признан виновным в госизмене, суд приговорил его к четырем годам колонии строгого режима.

Востоковед, сотрудник Департамента Азии МИД РФ Валентин Моисеев в 1998 году выступил с докладом «Политика России на Корейском полуострове» на российско-корейском симпозиуме в Институте экономики РАН. Распечатанные тезисы к докладу он передал корейскому коллеге. К этому времени тезисы уже были опубликованы в институтском сборнике. Моисеева задержали по обвинению в шпионаже в пользу Южной Кореи. Московский городской суд приговорил его к 12 годам колонии, но Верховный суд отменил приговор на том основании, что его «нельзя признать законным и обоснованным». В 2001 году Мосгорсуд пересмотрел дело, Моисеев все равно был признан виновным, но срок ему назначили намного ниже низшего — 4,5 года.

Схема, по которой Григорий Пасько стал японским шпионом, а Валентин Моисеев — южнокорейским, в ФСБ приживется:

Другое дело, что в разное время суды будут относиться к этому по-разному.

Эколога, капитана 1-го ранга Александра Никитина, обвиненного в госизмене в 1995 году за подготовку доклада «Северный флот — потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона», в 2000-м суд полностью оправдал. Как и сотрудника Тихоокеанского океанологического института Владимира Сойфера, у которого секретные документы чекисты как-то нашли в квартире. Это будут последние оправдательные приговоры по делам о госизмене в современной России.

В октябре 2001-го в Саратове были приговорены к трем годам колоний Владимир Ветров и Борис Гольдштейн. Их фирма продавала китайцам СВЧ-излучатели, и одна деталь в приборах была изготовлена секретным НПО «Алмаз».

В августе 2003-го сотрудник Тихоокеанского океанологического института Владимир Щуров получил двухлетний срок за то, что отправил в Китай аппаратуру, предусмотренную контрактом на совместные исследования.

В апреле 2004-го Мосгорсуд приговорил к 15 годам колонии строгого режима сотрудника Института США и Канады Игоря Сутягина. Его обвиняли в передаче британской фирме, связанной с американской разведкой, сведений о российских вооружениях. Сутягин факта передачи информации не отрицал, но утверждал, что брал ее в открытых источниках.

А с красноярским физиком Валентином Даниловым ФСБ справилась не сразу. Судили его в 2003 году, в России уже действовал суд присяжных. И коллегия вынесла оправдательный вердикт. С трудом прокуратуре удастся пересмотреть приговор, и в ноябре 2004-го Данилов получит 13 лет строгого режима.

Чекисты начали лоббировать поправки в закон. И в 2008 году статьи о госизмене и терроризме были выведены из-под юрисдикции суда присяжных. С 2010-го присяжные не могут рассматривать любые дела, где есть упоминание о гостайне.

В 2010 году ФСБ начала расследование дела в отношении профессоров петербургского Военмеха Евгения Афанасьева и Святослава Бобышева. Когда ученые летели с лекциями в Китай, их багаж негласно осмотрели чекисты, скопировав информацию с ноутбуков, и обнаружили там данные о телеметрии ракеты «Булава». Специалисты повторяли, что телеметрия как таковая ценности не имеет. К тому же сведения, которые возили в Китай профессора, на момент поездок засекречены не были.

Ученые получили свои 12 и 12,5 года колонии.

Но инициаторы уголовного дела «просекли» еще один недостаток в законодательстве. И в 2012 году статья о госизмене была изменена:

«Или в иных случаях…»

С 2012 года понятие о госизмене в статье 275 УК РФ сформулировано так.

Более того: вы не должны быть носителем гостайны, вы могли никогда не давать расписки в том, что будете ее хранить. Она просто стала вам известна «в иных случаях». Вы даже могли ничего не рассказывать иностранцу, а только оказать ему «иную помощь».

Тогда же, в 2012-м, в УК РФ появилась новая статья 283.1 — «Незаконное получение сведений, составляющих государственную тайну». О том, что полученные вами сведения составляют гостайну, вы тоже в нужный момент узнаете от чекистов.

По данным «Команды 29», созданной адвокатом Павловым, за 20 лет в России осуждены за госизмену и шпионаж около 100 человек. Еще 278 приговорены за разглашение гостайны.

В отчетах Судебного департамента РФ дела по 275-й статье выделяются с 2009 года. В статистику попадают не все случаи, она не учитывает решения военных судов, но тенденция понятна. В 2009 году по статье 275 УК РФ было вынесено 4 приговора, в 2010-м — пять, в 2011-м и 2012-м — по шесть, в 2013-м — четыре.

В 2014 году случилось присоединение Крыма. Количество приговоров за госизмену выросло сразу до пятнадцати. За 2015–16 годы — еще двадцать (если подбирать по публикациям в СМИ, то больше тридцати). В 2017–18-м количество дел по 275-й вернулось на «докрымский» уровень. Но появились приговоры по новой статье — 283.1 (о сборе секретных сведений). Что касается дел о шпионаже, по ним Судебный департамент РФ фиксировал по 1–2 приговора в год, в 2018-м число шпионов увеличилось до четырех.

Кто они — эти негодяи, бросившиеся изменять Родине и собирать ее драгоценные секреты?

«В неустановленном месте передал неустановленным…»

Летом 2008 года в Сочи продавщица на рынке Екатерина Харебава увидела колонну российской военной техники и послала СМС приятелю в Грузию. Взяли ее в 2013-м, а в ноябре 2014-го вынесли приговор. Харебава — гражданка Грузии. Поэтому ее приговорили к 6 годам колонии за шпионаж.

В том же 2008 году еще одна жительница Сочи Оксана Севастиди получила СМС от грузинского знакомого, тот спрашивал, действительно ли в ее городе стоят танки? Севастиди ответила, что «раньше стояли».

«Команда 29» адвоката Павлова начала добиваться пересмотра дела, оно получило огласку, и президент Путин помиловал Севастиди.

В марте 2014 года в Сочи был арестован пенсионер Петр Парпулов. Ему предъявили обвинение в госизмене, но не сказали, в чем она заключалась. Благодаря усилиям адвоката Олега Елисеева Парпулов все-таки узнал, что в 2010 году они с супругой во время поездки в Грузию обсуждали содержание заметки в газете «Красная звезда» со знакомым, который оказался сотрудником грузинских спецслужб. В 2016 году Краснодарский краевой суд приговорил пенсионера к 12 годам колонии.

В апреле 2014 года в Вязьме многодетная мать Светлана Давыдова услышала в маршрутке, что военнослужащие части ГРУ уезжают в командировку. Она предположила, что их отправляют в Украину, и позвонила в украинское посольство. В январе 2015 года Давыдову арестовали. За ее защиту взялся адвокат Павлов.

В мае 2014 года был арестован радиоинженер Геннадий Кравцов. Ему вменялась рассылка резюме в иностранные компании. Как это принято в резюме, он указывал прежние места работы. А в прошлом Кравцов служил в ГРУ. В 2015 году суд приговорил его к 14 годам колонии за госизмену.

В феврале 2015 года под 275-ю статью попал уж совсем неожиданный персонаж. Евгений Петрин когда-то служил в ФСБ, потом то ли его уволили, то ли сам уволился — и перешел на работу в РПЦ. В Московском патриархате он работал в отделе внешних церковных связей. Уж какие сведения Петрин мог передать американской разведке — загадка, в прессе только всплывали формулировки «в неустановленном месте в неустановленное время передал неустановленным агентам…». Но в июне 2016 года суд приговорил его к 12 годам колонии строгого режима.

Военного моряка, капитана 1-го ранга Владислава Никольского, начали судить за госизмену в 2014 году. Обвинение казалось тем более странным, что Никольский был известен как патриот из патриотов, активный член черносотенного клуба «Русская мысль». А теперь его обвинили в передаче данных о десантном корабле «Зубр», да не кому-нибудь, а Украине. Суд приговорил его к 8 годам лишения свободы.

«А КГБ не поменялся»

Есть много других дел по 275-й статье, известных, но нами здесь не названных, потому что все невозможно перечислить. Или таких, о которых в картотеках судов сказано: «информация скрыта». В прессу о них ничего не утекло, ФСБ предусмотрительно берет со всех подписки о неразглашении, а суды слушают дела в закрытом режиме. Такие «безымянные» дела рассмотрел Алтайский краевой суд в 2018 году, Забайкальский, Красноярский и Хабаровский — в 2017-м, Калининградский областной — в 2015-м, 2016-м и 2020-м, Приморский краевой — в 2018-м, Ростовский областной — дважды в 2019-м. Это только то, что можно найти непосредственно на сайтах судов.

Граждане, по версии ФСБ, шпионили в пользу Литвы, Чехии, США и сразу всего НАТО, изменяли Родине с Украиной и Грузией — в зависимости от того, с какой страной на момент возбуждения дела у России портились отношения.

Изменниками становились многодетные матери, пенсионеры, военные, гражданские — обвиняемые на любой вкус.

Теперь вот, спустя 23 года после дела Григория Пасько, по статье о госизмене преследуют журналиста.

— Ничего не изменилось, — говорит сам Пасько. — Законы менялись, страна менялась, а КГБ так и не поменялся.