Как владелец «Р-Фарм» избежал уголовных дел и строит в России лекарственную монополию

 В самое ближайшее время Россия может столкнуться с дефицитом лекарств. Причём именно тех, которые входят в список стратегически значимых. Речь идёт в том числе о препаратах для лечения сердечно-сосудистых, онкологических и орфанных заболеваний, а также для оказания скорой помощи. Об этой угрозе для всей системы здравоохранения на минувшей неделе заявили в письме премьер-министру Михаилу Мишустину Всероссийский союз пациентов и ряд других организаций. Угроза эта, по всей видимости, имеет вполне конкретного интересанта.

Авторы письма обеспокоены новым механизмом госзакупки лекарств, который пока не применяется, но который зреет в кабинетах Минпромторга. Ведомство Дениса Мантурова предлагает ввести правило «второй лишний» – по сути, отменить конкуренцию среди частных компаний при поставках лекарств в больницы и поликлиники. Победителем на государственных торгах автоматически станет тот, кто наладил производство полного цикла на территории Евразийского экономического союза (ЕАЭС).

На первый взгляд идея чиновников выглядит логичной: полный цикл предполагает производство не только самой лекарственной формы, но и субстанции для её изготовления. С последним у нас настоящая беда. Однако сложно представить, что за считанные годы в России, Белоруссии, Казахстане, Армении и Киргизии появятся предприятия, способные не только производить субстанции, но и конкурировать друг с другом. Поэтому пациентские организации опасаются, что скоро мы окажемся в ситуации «один препарат – один производитель». И что будет, если он не только начнёт завышать цены, но и попросту не сможет удовлетворить потребности всей системы здравоохранения?

По большому счёту без всяких новых ограничений мы уже видим такую ситуацию с целым рядом препаратов для лечения онкологии. Однако в Минпромторге считают, что правило «второй лишний» даст стимул для развития фармацевтической отрасли. Поэтому возникают два вопроса: кто это придумал и кто станет главным выгодоприобретателем от этих новаций?

Исполнитель назначен

В официальном комментарии Минпромторга от 13 апреля сказано, что новый механизм госзакупки лекарств разрабатывают по поручению вице-премьера Татьяны Голиковой. Хотя справедливости ради надо напомнить, что ведомство Дениса Мантурова уже выступало с похожей инициативой в 2017 году. Тогда она наделала немало шума. Объединения фармпроизводителей заявили, что новый механизм закупок даст привилегии узкой группе предприятий и поставит значительную часть отрасли в дискриминационные условия.

Видимо, теперь авторы этой сомнительной затеи решили попробовать ещё раз. Обстановка располагает: Запад вводит новые санкции, авось под шумок и получится устроить передел большого и вкусного рынка лекарств. Как будто в подтверждение этому на фоне письма пациентских организаций Михаилу Мишустину в башне на Пресненской набережной, 10 состоялось знаковое назначение. Замглавы Минпромторга Василий Осьмаков получил повышение, теперь он – первый заместитель Дениса Мантурова. Именно Осьмаков будет заниматься вопросами «формирования и реализации госполитики в сфере фармацевтической отрасли и медицинской промышленности».

Василия Осьмакова вряд ли можно назвать человеком, близким к фармацевтике (чиновник окончил МГУ по специальности востоковед, африканист, переводчик с арабского языка), но кое-какие связи с отраслью у него всё же есть. Ещё во время учёбы он начал работать в Минпромэнерго, которое на тот момент возглавлял муж Татьяны Голиковой Виктор Христенко. В 2008 году молодой чиновник вслед за шефом перешёл в Минпромторг на должность советника министра. С фигурой Христенко СМИ связывали компанию «Фармстандарт» – производителя знаменитого арбидола. В бытность Татьяны Голиковой министром здравоохранения эта компания вырвалась в лидеры отечественного рынка лекарств. Кроме того, сын бывшего главы Минпромторга Владимир Христенко сегодня возглавляет фармацевтическую компанию «Нанолек». И вряд ли кто-то удивится, если именно эти структуры окажутся среди бенефициаров правила «второй лишний».

В числе инициаторов нового порядка госзакупок лекарств эксперты называют также компании «Химрар», «Активный компонент», «Биокад» (аффилирована с ПАО «Фармстандарт») и «Герофарм». Однако мы позволим себе предположить, что ключевую роль в этой истории играет фронтмен компании «Р-Фарм» Алексей Репик – пожалуй, самый влиятельный лоббист в отечественной фармацевтике. Он не только входит в состав общественного и стратегического совета при Минпромторге, но и участвует в проекте «Национальная технологическая инициатива», куратором которой в своё время был назначен Василий Осьмаков.

Король госзаказа

Фармацевтическая империя, представленная в публичном поле Алексеем Репиком, стала одним из главных бенефициаров борьбы с коронавирусом в России. За первую половину прошлого года поставки «Р-Фарм» выросли на 76% – до 63,1 млрд рублей. Причём доля коммерческих продаж составляет у неё всего 0,3%, остальное – госзакупки. Вдобавок ко всему Минпромторг решил сделать компанию одним из ключевых производителей вакцины «Спутник V», разработанной Центром им. Н.Ф. Гамалеи. Но конкуренты у господина Репика всё же есть. Один из них – бывший сенатор Борис Шпигель, арестованный в марте по делу о взятках губернатору Пензенской области Ивану Белозерцеву.

За первую половину пандемийного 2020-го продажи лекарств основанного Шпигелем «Биотэка» выросли на 29% – тоже почти целиком за счёт государственного заказа. Пензенская область оказалась одним из немногих регионов, где «Р-Фарм» по объёмам поставок по госконтрактам шла вторым номером, причём с большим отставанием от лидера. В частности, как писала редакция в предыдущем номере, принадлежащие Борису Шпигелю компании были ключевыми поставщиками лекарств в Пензенскую областную клиническую больницу на протяжении последних 12 лет, получив контракты на 2 млрд рублей. Результаты Алексея Репика оказались намного скромнее: поставки в ту же клинику исчисляются десятками миллионов рублей – крохи в сравнении с суммами, полученными его ближайшим конкурентом.

Ещё пара цифр, мимо которых невозможно пройти в истории с уголовным делом против Бориса Шпигеля. Во втором полугодии 2020-го «Биотэк» заключила контракты на поставку сомнительного лекарства от коронавируса – арепливира – на сумму более 1 млрд рублей. Тогда как «Р-Фарм» Алексея Репика, выпускающая аналогичный препарат под торговой маркой «Коронавир» – всего на 200 млн рублей. В связи с этим и идут слухи, что дело против бывшего сенатора может прийтись весьма на руку господину Репику. Несколько лет назад его самого едва не постигла аналогичная судьба. Помешать этому могли только очень влиятельные покровители.

Человек с ключами

В июне 2018 года Федеральная антимонопольная служба (ФАС) завела три дела о нарушении закона о конкуренции на фармацевтическом рынке. Фигуранты – Минздрав РФ и группы компаний, связанных с Алексеем Репиком. В ФАС предполагали, что благодаря «содействию» чиновников «Р-Фарм» могла получить преимущества при поставках лекарств на сумму около 3 млрд рублей. Редакция тогда писала, что в этой истории обнаружились совсем странные, если не сказать криминальные, нюансы, и потому вполне ожидаемым её развитием могла стать передача материалов ФАС в правоохранительные органы.

Для тех, кто забыл, напомним. В антимонопольном расследовании фигурировали АО «Р-Фарм», а также АО «Русская медицинская компания», ООО «Саналек», ООО «Плексфарм» и ООО «Фармахан». Все эти фирмы участвовали в государственных тендерах на поставку лекарств. А теперь внимание! В ходе внеплановой проверки антимонопольщики обнаружили у сотрудников Репика несколько десятков электронных ключей для участия в торгах от имени разных юрлиц. В том числе от имени «Русской медицинской компании», «Саналек», «Плексфарм» и «Фармахан».

Получается, что регулярные победы «Р-Фарм» в многомиллиардных аукционах были обеспечены «конкуренцией» с фирмами, которые имели все признаки подставных. И у нас на слуху много случаев, когда правоохранительные органы расценивали подобные комбинации как уголовные преступления, предусмотренные статьями УК РФ: 210 (организация преступного сообщества), 159 (мошенничество), 160 (присвоение или растрата), 178 (ограничение конкуренции). Более того, если бы следствие прошло все необходимые этапы и, допустим, доказало причастность к этой афере с бюджетом высокопоставленных чиновников Минздрава, то в дело добавились бы и другие, более тяжкие статьи УК РФ – 290 (получение взятки) и 291 (дача взятки).

Чем закончилась эта история? В результате разбирательства, которое тянулось больше года, антимонопольное дело с участием «Р-Фарм» и Минздрава было прекращено за отсутствием состава нарушения. Начальник управления по борьбе с картелями ФАС Андрей Тенишев объяснил журналистам, что «ситуация была на грани»: признаки нарушений были, но доказать их не удалось, поскольку «все сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого». По другому делу компания «Р-Фарм» была признана виновной – при участии в торгах крупная компания фактически подменяла малый бизнес, пользуясь соответствующими привилегиями и послаблениями. Сегодня она продолжает участвовать в государственных закупках, увеличивая свои обороты.

Бизнесмен, кошелёк или агент?

Алексей Репик, как считается, основал компанию «Р-Фарм» в 2001 году в возрасте 22 лет. Согласно ЕГРЮЛ, сейчас он выступает собственником и/или руководителем двух десятков компаний, которые занимаются не только фармацевтикой, но и, например, информационными технологиями. Некоторые деловые издания на этой почве рассуждают о гениальности и невероятной работоспособности молодого менеджера. Однако Федеральная налоговая служба, по всей видимости, смотрит на ситуацию иначе. Алексей Репик внесён в реестр массовых учредителей. Само по себе это, конечно, не преступление. Но любой бизнесмен знает, что попадание в этот реестр автоматически вызовет подозрения в фиктивном характере его деятельности и уклонении от уплаты налогов.

Впрочем, здесь гораздо интереснее другое. Можем ли мы представить, что господин Репик – самостоятельная фигура? А если нет, то кто может за ним стоять? Перед глазами есть примеры бизнесменов, невероятно удачливых в своём взаимодействии с государством. Чего стоит один Артём Аветисян, который прославился противостоянием с американцем Майклом Калви вокруг банка «Восточный»? Некоторые связывают его успехи с помощником президента Андреем Белоусовым, как-то признавшимся журналу «Форбс» в дружбе с Аветисяном. Или, например, Альберт Авдолян, который умудряется выгодно получить крупные активы в историях с вероятным интересом «Ростеха», возглавляемого Сергеем Чемезовым.

Журналисты не раз спрашивали Алексея Репика о связях, позволивших ему к 37 годам встать у руля такой мощной фармацевтической империи. Бизнесмен отвечал примерно так: «приятно чувствовать себя валенком, за которым стоит ФСБ». И если в этом есть доля правды, то можно предположить, что бывший начальник «банковского» управления службы Кирилл Черкалин – не единственный, у кого дома можно найти несколько миллиардов рублей наличными.

Однако нам в эту версию верится с трудом. Реальные покровители Алексея Репика, по всей видимости, находятся в другом месте. Некоторые считают, что и вовсе за границей. 20 января 2017 года основатель «Р-Фарм» появился на инаугурации 45-го президента США Дональда Трампа. «Удивительная возможность не только поужинать с избранным президентом США, послушать его напутствия будущему кабинету министров, но и проверить крепость рукопожатия Дональда Трампа. И всё это меньше чем за сутки до присяги. Спасибо Рейну Прибусу, главе администрации президента, за приглашение. Сегодня вечером ужин с уже 45-м президентом США», – написал он на своей странице в Facebook.

Согласно данным блога, также Алексей Репик во время инаугурационного ужина оказался за одним столом с тогда ещё конгрессменом Майком Помпео, который вскоре возглавил ЦРУ. Так, может быть, именно поэтому компания «Р-Фарм», принадлежащая Репику, эксклюзивно получает гигантские скидки на лекарства, производимые в США?

Версия интересная, но всё-таки не самая правдоподобная.

Куда более заслуживающим внимания выглядит предположение о том, что господин Репик – аватар самой Татьяны Голиковой. Ведь именно при «Мадам Арбидол» на посту главы Минздрава «Р-Фарм» стала получать господряды по программе «Семь нозологий». По слухам, именно Голикова добилась включения владельца компании в экономический совет при президенте РФ.

Конкретно

Правило «второй лишний», которое предлагает ввести при закупках лекарств Минпромторг, слишком похоже на некое подобие скрытой приватизации, когда в частных руках оказывается не государственная собственность, а прямые денежные потоки из бюджета. Чем это всё заканчивается, мы уже видели: в 2017 году организация «Пациентский контроль» обвинила «Р-Фарм» в срыве поставок ВИЧ-препаратов. Сотни людей из 20 регионов не получили вовремя поддерживающую терапию, а компания под началом Алексея Репика отделалась незначительной для неё неустойкой (меньше миллиона рублей) и даже не попала в Реестр недобросовестных поставщиков, продолжив выигрывать тендеры и аукционы. Что это может быть, если не то, что в народе называется коррупцией?

Если правительство не хочет развивать конкуренцию на фармацевтическом рынке, то зачем тогда работать с частными компаниями? Может, создать какой-нибудь Росфармснаб, и пусть он производит стратегически важные препараты и субстанции для них? Иначе получается, что Минпромторг становится для бизнесменов вроде Алексея Репика кем-то вроде обслуги: и 500 млн выдали на создание импортозамещающего производства, и спроса никакого.

Справка:

Производство фармацевтических субстанций в нашей стране практически прекратилось с 1991 года, в 1980-х объём рынка (РСФСР) составлял в ценах производителя около 2,5 млрд долларов. Сегодня России приходится импортировать более 75% субстанций для изготовления медикаментов, в том числе тех, которые входят в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов (ЖНВЛП). Основные поставщики – Китай и Индия. Из-за нарушения цепочек поставок во время пандемии отечественные фармацевты столкнулись с реальной угрозой дефицита сырья и вынуждены были создавать запасы. Однако вместе с пандемией проблема не уйдёт: два года назад в КНР началась экологическая реформа, в результате которой уже было закрыто более 1 тыс. фармпредприятий, что привело к снижению объёмов поставок фармацевтических субстанций.