Единоросс Костунов: "Самый тупой депутат умнее среднестатистического гражданина"
06.02.2020 11:32
Депутат-единоросс
Илья Костунов извинился за некорректное сравнение умственных способностей депутатов и российских граждан. Депутат Илья Костунов и обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт обсудили ситуацию с ведущим Наилем Губаевым.
Ранее в интервью парламентарий заявил, что "самый тупой депутат умнее среднестатистического гражданина".
— Я думаю, что можно начать с Константина Эггерта. Константин, вы читали наверняка это извинение. У вас, по-прежнему, остались, вопросы к господину Костунову?
К.Э.: Да, у меня остался вопрос к господину Костунову, потому что в Twitter он написал: "Приношу извинения за фразу про среднестатистического гражданина и депутата. Впредь буду внимательнее". Затем, тоже у себя в Twitter-ленте, Илья Евгеньевич развил эту мысль и сказал предварительно PublicPost, это название сайта, где опубликовано интервью: "Я бы попросил удалить, с чем сам не согласен". Илья Евгеньевич, получается, что вас беспокоит не то, что вы сказали по существу, а то, что это стало достоянием общественности, или вы говорите в интервью то, с чем сами не согласны? Тогда мне бы хотелось пояснить, в каком стиле это интервью.
И.К.: Спасибо большое за возможность извиниться. Действительно, оправдываться поздно. Вся суть в том, что речь в интервью была образной. Это был неформальный разговор. И эта фраза, очень неудачная, вырванная из контекста, выглядит неуважительной по отношению к гражданам и депутатам. Имелось в виду, что в Думе есть, у кого учиться. Это сравнение, если бы мне дали на согласование текст интервью, я увидел бы, что оно очень неудачно, оно не совпадает с моей внутренней позицией, я бы удалил его, попросил бы удалить.
Но, к сожалению, Константин, вы увидели несогласованный текст очень эмоционального полуторачасового интервью, откуда вы еще взяли удобные для вашей позиции вещи. Это ваше право. Но, к счастью, я не считаю, что можно сравнивать интеллектуальный уровень депутатов и граждан, тем более, среднестатистических. Был ответ на вопрос, чему и у кого можно учиться в Думе. Это был такой комментарий.
К.Э.: Так и сказали бы: в Думе есть у кого поучиться. А вы ведь эту фразу, я так понимаю, не отрицаете? Эмоциональный был разговор, не эмоциональный, но, понимаете, вы пошли в политику, вы стали депутатом Государственной думы, с вас другой спрос теперь. И то, что вы написали в Twitter, заставляет лично меня просто как читателя думать, что вы сожалеете не о том, что вы сказали, вы сожалеете о том, что это вылилось в публичную сферу, вот и все. Что, согласитесь, не совсем одно и то же.
И.К.: Спасибо вам за возможность объяснить, что я не согласен с самой сутью высказывания, а не с формой. Благодаря вашему эфиру, я это и разъясняю. Я извиняюсь за то, что применил неудачную форму. Я хотел сказать совсем другое.
К.Э.: А что вы хотели сказать?
И.К.: Я хотел сказать, что в Думе есть у кого поучиться, что депутаты проходят отбор и то, что, собственно, я же молодой депутат, и мне есть у кого учиться. К сожалению, вырванное из контекста, это звучит совсем по-другому.
К.Э.: Но это не вырвано из контекста, это наоборот, как мне кажется, поставлено в тот контекст, в каком вы говорили.
И.К.: Спасибо, что дали возможность разъяснить.
К.Э.: Пожалуйста. У меня к вам еще один вопрос. Скажите, вот другая фраза ваша, которая, я тоже надеюсь, не вырвана из контекста, про то, что в 2007 году вы организовывали акции движения "Наши" для того, чтобы предотвратить посадку НАТОвских транспортных самолетов в "Шереметьево" для захвата России. Вы реально думаете, что такая опасность была?
И.К.: Константин, вы продолжаете образную речь подавать как прямую.
К.Э.: Это то, что написано на сайте PublicPost. Это вы сказали? Это прозвучало?
И.К.: Там было сказано по-другому.
К.Э.: А как было сказано?
И.К.: По той причине, что мне задали вопрос: для чего движение "Наши" проводило все эти акции? Я сказал, что если бы наступил этот час "Х", если бы в стране начался хаос, который потом произошел в Ливии, то, действительно, движение "Наши" образца 2007 было готово организовать людей и не допустить как минимум гуманитарного вторжения. Это было задачей движения "Наши", помимо модернизации, помимо защиты суверенитета, еще и вдобавок физическое занятие площадей для того, чтобы, если вдруг не будет координации, были люди, способные объяснить, что происходит. Это история 2007 года, пять лет назад.
К.Э.: То есть пять лет назад, вы считаете, существовала угроза вторжения НАТО под предлогом гуманитарной интервенции для захвата России?
И.К.: Это описание "оранжевой революции" при непосредственной поддержке каких-то зарубежных сил. Еще раз, образный сценарий, который пять лет назад, слава богу, не произошел.
К.Э.: Сейчас такая опасность существует? Вот вы говорите в интервью про "грязные ноги оппозиции", которые откуда-то торчат. Сегодня существует такая проблема? То есть оппозиция — это всегда наймиты какие-то?
И.К.: Этого я тоже не говорил.
К.Э.: Я вас спрашиваю.
И.К.: Нет, оппозиция — это не всегда наймиты. И, более того, оппозиция — это "Справедливая Россия", коммунисты, ЛДПР.
Внесистемная оппозиция, которая считает, что у них нет шансов в результате конституционных процедур прийти к власти, вполне может пойти сотрудничать с какими-то зарубежными силами, пойти по "оранжевому" сценарию. Да что говорить, некоторые лидеры оппозиции открыто об этом заявляли.
К.Э.: Вы считаете, что таким людям, внесистемной оппозиции, следует отказывать в какой бы то ни было легитимности, ее не слушать и не обращать внимания?
И.К.: Надо создавать институты. Нужно позволять им регистрировать партии. Допустим, сократить необходимое количество для регистрации партии до 500 человек, что и было сделано. Часть несистемной оппозиции пошло по этому пути.
— У меня единственный вопрос к господину Костунову. Вы собираетесь что-то сделать для того, чтобы статья, с которой вы не очень, как я понял, согласны, ушла с главной страницы издания?
И.К.: Я сейчас пытаюсь с ними связаться. К сожалению, с журналистами мне во вторник связаться не удалось, чтобы они как минимум под статьей разместили мои извинения.
— Да, извинений здесь не видно на сайте, точно.
К.Э.: Последний вопрос, очень коротко. Если можно: вы сами, просто как человек, не считали бы для себя моральным сложить мандат депутата и уйти в отставку?
И.К.: Мне ваша позиция по этому вопросу известна. Даже более того, известно ваше желание.
К.Э.: Желания у меня вообще никакого нет, вы тем более, не мой депутат. Мне интересно ваше личное мнение как человека. Вы считаете необходимым для себя подать в отставку?
И.К.: Моя дальнейшая депутатская деятельность будет определяться законодательством РФ, и думаю, у меня еще появятся шансы оказаться у вас в эфире с позитивными информационными поводами.
— Я так понимаю, это ответ "нет"?
И.К.: Как считаете.
Госдума нового созыва меньше чем за год после своего избрания успела существенно ограничить свободу собраний, придать НКО с зарубежным финансированием статус "иностранных агентов", вернуть клевету в Уголовный кодекс и ввести интернет-цензуру. Значительная часть этих законодательных инициатив была предложена новым поколением "Единой России". PublicPost знакомит читателей с наиболее активными молодыми депутатами партии.
Илья Костунов — депутат Госдумы VI созыва от Воронежской области, член фракции "Единая Россия", член комитета по безопасности и противодействию коррупции. В 2008-2010 годах — директор молодежного инновационного форума "Селигер". В 2008-2011 годах возглавлял отдел межведомственного взаимодействия Росмолодежи. Будучи уже депутатом, предлагал ввести уголовную ответственность за ношение и применение огнестрельного оружия в нетрезвом виде, провоцировать чиновников взятками, а также написал письмо генеральному директору "Первого канала" Константину Эрнсту с просьбой уволить телеведущего Владимира Познера, который сказал, что в России правосудия нет.
Илья Костунов был внесен в список "золотых кренделей" "эсерами" Дмитрием Гудковым и Ильей Пономаревым, обнаружившими в рядах единороссов совмещающих мандат с руководящими должностями в компаниях.
— Вы три года руководили "Селигером", потом работали в Росмолодежи, а теперь вот стали депутатом. Зачем?
У депутата возможностей больше. Их немного, но их больше. Я понимаю, что я достаточно хороший управленец. Понимаю, что в силу моего политического опыта у меня может что-то получиться. Мои ценности близки ценностям, декларированным манифестом "Наших" (сохранение суверенитета страны, модернизация России, создание действующего гражданского общества — прим. ред.). Мне хотелось бы эти ценности отстаивать.
— Получается? Вас часто цитируют СМИ, при этом у вас всего шесть законодательных инициатив. Единственная реализованная — закон об "иностранных агентах", но в соавторах вся "Единая Россия".
Я считаю, что у меня есть пять лет. У меня есть своя стратегия. Здесь большое количество аксакалов, людей достаточно высокого интеллектуального уровня. Скажем так, самый тупой депутат умнее среднестатистического гражданина. Не сказать, что совсем сливки общества, но тут реально умные люди, у которых есть чему поучиться. И я запланировал, что первые два года я буду только учиться. И мои законодательные инициативы, которые вы видите — я пока не могу больше.
— Еще вы предлагали запретить критику судей.
Вот не предлагал я запрещать критику российских судей. Эта вся история выросла из одного твита. Я был на юге. Мне позвонили знакомые и рассказали, что весь район обклеен листовками с персональными данными судьи, которая делом Осиповой занималась. Это было до приговора. Я написал твит о том, что считаю, что каждый умник, который называет приговор незаконным, должен либо это обосновать, либо заплатить штраф. Все. Я больше ничего не делал. Потом мне начали звонить, и везде я говорил, что "надо критиковать решения, но это должны делать профессионалы". Кто такой профессионал — пускай человек сам оценивает. Запрещать критику, наоборот, ни в коем случае нельзя.
— Как вы стали депутатом? Чья это была идея?
После увольнения из Росмолодежи (2011 год — прим. ред.) я занялся общественными проектами, пробовал писать в блоге, пробовал быть интернет-журналистом. И в сентябре мне позвонили и предложили стать кандидатом в депутаты от Объединенного народного фронта. Я беспартийный. Связей с "Единой Россией" до избрания вообще не имел.
— Почему "Единая Россия"?
Я не выбирал. Меня пригласили в Объединенный народный фронт. Ценности, заложенные Владимиром Владимировичем Путиным, правильные, я их поддерживаю. Или вы хотите, чтобы я раскритиковал другие партии? Могу запросто. Коммунисты? Они не строят коммунизм, у них нет никакой миссии. ЛДПР? Я вообще не понимаю, что это. Там такие люди, они патриотично настроены, и все нормально, но они в такой нише находятся, что обязательно должны создавать резонансные информационные поводы. "Справедливая Россия" — это вообще! Они не могут разобраться, на какую страну они работают. Там очень много достойных людей, и они там в ужасе головы прикрывают, не могут понять, что происходит. "Единая Россия"? Тоже много всякого. Но в партии, как правило, какие-то хозяйственные элиты собраны. В таком обществе мне приятно находиться. Кто знает, может быть, если бы меня "Справедливая Россия" давно пригласила на моих условиях, я к ним бы и пошел. А так я готов работать в команде Путина.
— А как насчет "партии жуликов и воров". Не смущает?
В детстве после сказанного нехорошего слова мама говорила мне: "Иди помой рот с мылом". Вот мне кажется, что очень большому количеству людей в нашей стране, их тысяч сто, нужно пойти и помыть рот с мылом.
— Это вы про "Марши миллионов"? Кто, по-вашему, на них ходит?
Нормальные граждане, которых беспокоит ситуация в стране. Люди искренне ходят, и нет никаких подозрений, что они за печеньки, за деньги. Это бред. Но там есть сетка организаторов, которая работает не бесплатно. Люди пришли на митинг, потому что кто-то в сети придумал для них слова, придумал коммуникативную платформу, чтобы их туда привести.
Я сам был на всех "болотных митингах" и вообще в последнее время на всех митингах численностью больше 5 тысяч. Половина лозунгов на оппозиционных митингах совпадает с моими убеждениями. Так любая секта работает: в ней есть что-то настоящее, а грязные ноги в другом месте торчат.
— А у "Наших" все по-другому?
У движения "Наши" была задача, которую оно с блеском выполнило в 2007 году. Тогда мы прекрасно понимали, как страну могли лишить суверенитета. Перед глазами был украинский пример, где все было организовано. "Наши" стали организацией, которая могла на одного комиссара человек 20-50 собрать под идею защиты суверенитета страны. Все другие акции — про ветеранов и т. д. — это была тренировка кадров, которые в случае критической необходимости могли вывести людей и не дать посадить натовский транспорт в Шереметьево. Та пропаганда, которая потом пошла против движения "Наши" — это такой вопль обиды и отчаяния тех, у кого-то что-то не получилось.
— О "Наших" больше ничего не слышно — угроза оранжевой революции миновала?
Это и сейчас может быть. Когда какие-то люди, посчитав себя вправе, изолируют институты власти, предварительно их дискредитировав. Дискредитация происходит очень просто: берутся частности и возводятся в общее правило. Задержали тут сотрудника аппарата Госдумы, который торговал какими-то должностями. Ну какими должностями он может торговать?! Ну да ладно, подонок он и сволочь, посадят. Но это все раздувается, и вот — все они взяточники, воры, возможно, убийцы, но это еще не доказано. Полностью дискредитируется институт государственной власти. После такого "Лебединого озера" по телевизору уже не будет. Сообщат, что с президентом страны случилось несчастье, исполняющим обязанности назначен... А дальше не важно, какая фамилия. Наверняка это будет очень красивый, хорошо говорящий, харизматичный человек, который временно будет исполнять обязанности президента. Пройдут несколько терактов. Но красивый человек с экрана телевизора скажет, что ситуация под контролем и все нормально. Натовские самолеты будут высаживать в аэропорту Шереметьево. Будут вывешены адреса раздачи гуманитарной помощи. По-разному может быть. Хотя понятно, что организованная группа людей, выводя любое количество людей, все равно не сможет свергнуть власть, ведь 6 мая уже была попытка Болотной площади.
— Вы считаете, что столкновения с полицией 6 мая были организованы?
А вы считаете, что нет? Конечно. Есть люди, у них есть обязанности: кто-то отвечает за организацию, агитацию, есть контролеры. Меня мучает вопрос, что у них случилось с мозгом 6 мая, что они пошли на этот самоубийственный прорыв оцепления. Организация — это не тогда, когда каждый знает, что ему делать. Достаточно иметь, если сто человек — каждого десятого, тысяча — каждого двадцатого, десять тысяч — каждого пятидесятого. Эти манипуляции с толпой. "Наших" этому тоже учили, эту технологию у оранжевых взяли. С толпой можно сделать что угодно, они будут скандировать что угодно, их можно ввести в раж, восторг, они побегут куда надо.
— Кстати, а как вы попали в движение "Наши"?
Я увидел по телевизору серию про "Селигер". Это было в августе 2005 года. Картинка была такая патриотическая, и она совпадала с моими ценностями. И где-то в октябре я нашел офис движения "Наши", пришел, мол, давайте дружить. Но так как я был достаточно взрослый (мне было 25 лет, в то время как средний возраст активиста был 18-19 лет), применения мне не нашлось. Так что можете так и написать: Костунова вначале даже в движение "Наши" не взяли.
— То есть была еще вторая попытка?
Я учился на втором курсе магистратуры в Санкт-Петербурге в Европейском университете, готовился стать ученым-экономистом, и вот в коридоре увидел криво приклеенный плакат, что какая-то Высшая школа управления (одно из направлений вуза — образовательные программы для молодежных движений, по которым проходили обучение все комиссары "Наших" — прим. ред.) проводит конкурс молодых ученых. Надо было написать эссе на тему патриотизма и ценностей. Написал и поехал в Школу молодых ученых от Высшей школы управления. Там немного поучился, и меня отправили преподавать. Читал лекции в Великом Новгороде, Московской области, в Петербурге немножко.
— Чему учили студентов? Как толпой управлять?
Я читал экономику возможностей и политическую систему современной России, это то же Конституционное право, только в игровой форме. Там не было пропаганды, там была идеология того, что страна должна быть суверенной, и обязательно я упоминал то, что существует технология оранжевых революций.
— А как вы вообще заинтересовались политикой?
Политикой я интересовался всегда. Еще со школы. Лет с 12. Когда развалился Советский Союз, я пытался понять, почему большая красивая карта, которая висит у меня на стене в детской комнате, уже не то, что было до этого. Меня это задело. Мой дедушка был простым токарем, и в 1991 году, когда мне было 11 лет, он мне сказал, что "за то, что Ельцин с Горбачевым сделали, их надо бы повесить за яйца". Все люди в стране, на окраинах, понимали, что страной просто манипулируют.
— Получается, для вас распад СССР — это "черный период" истории?
Мы потеряли страну, мы потеряли половину населения, променяв на образ колбасы в магазине. Как выяснилось по опыту других стран, колбаса в магазине, как и демократия, могут появляться и без разрушения страны. Меня этот вопрос очень сильно беспокоит, и я бы не хотел, чтобы это снова повторилось. Я понимаю, что вот тогда манили всех колбасой и джинсами, а сейчас еще чем-нибудь поманят, и мы останемся совсем ни с чем.
— А сейчас-то в чем угроза?
Вы не видите никаких угроз? Угрозы три: расчленение страны, то есть потеря территории, которая достается столетиями, а потеряна может быть за один день.
— Расчленение? Или все-таки самораспад?
Мне все равно, изнутри или снаружи будет нанесен этот удар. Безопасность — комплексное понятие.
— Вторая угроза?
Риск того, что нам не удастся сформировать идентичность. При нынешнем состоянии отсутствия идентичности государство нежизнеспособно. У нас огромное количество людей, которые готовы отстаивать отсутствие идентичности. Ведь всегда найдутся те, кому удобно в бардаке — они становятся лидерами. Мошенникам и прохиндеям в хаосе тоже хорошо.
— Третья опасность?
Внешняя военная угроза. Вообще, люди в спокойном состоянии, когда нет внешней войны, когда не делят друг друга по национальному признаку, когда у них единое пространство, нет угрозы возникновения границ (это и экономическое и социальное понятие), в любом случае будут жить лучше. Им ничего не останется, как работать, рожать детей, облагораживать ту территорию, где они живут. И тогда экономика будет расти точно. А внешняя угроза она так и есть, мир катится к войне.
— Откуда ждать нападения?
Да откуда угодно. Понимаете, если будет нападение, то не от тех, кто нас сильно не любит, а от тех, кому предоставится такая возможность.
— Такая старая добрая война с пушками и танками?
Почему же? Есть куча других "приятных" способов. Как в Ливии, допустим. Концепция управляемого хаоса: возникает ни на что не способная территория без государства. Можно потреблять труд, размещать простые производства, вывозить полезные ископаемые, и в то же время сама эта территория без государства не способна к проявлению собственной воли. Угроз огромное количество. Вот сейчас Грузия безопасна. Но два года назад, если бы у Саакашвили было достаточно средств, была бы целая война. Они бы на Абхазии не остановились. То же самое Китай. Все они милые и все хорошо делают. Но если у них будет возможность безнаказанно занять территорию, то они попробуют ее занять. Безнаказанно — ключевое слово.
Алиса Иваницкая
Источник: publicpost.ru, 13.11.2012
[dolboeb, 14.11.2012, "Что курит депутат Костунов": Жаль, забыли спросить депутата о судьбе его запросов в ФСБ и Росфинмониторинг с требованием найти деньги ЦРУ и мировой закулисы в Яндекс.кошельке Навального.
— Врезка К.ру]
Ранее в интервью парламентарий заявил, что "самый тупой депутат умнее среднестатистического гражданина".
— Я думаю, что можно начать с Константина Эггерта. Константин, вы читали наверняка это извинение. У вас, по-прежнему, остались, вопросы к господину Костунову?
К.Э.: Да, у меня остался вопрос к господину Костунову, потому что в Twitter он написал: "Приношу извинения за фразу про среднестатистического гражданина и депутата. Впредь буду внимательнее". Затем, тоже у себя в Twitter-ленте, Илья Евгеньевич развил эту мысль и сказал предварительно PublicPost, это название сайта, где опубликовано интервью: "Я бы попросил удалить, с чем сам не согласен". Илья Евгеньевич, получается, что вас беспокоит не то, что вы сказали по существу, а то, что это стало достоянием общественности, или вы говорите в интервью то, с чем сами не согласны? Тогда мне бы хотелось пояснить, в каком стиле это интервью.
И.К.: Спасибо большое за возможность извиниться. Действительно, оправдываться поздно. Вся суть в том, что речь в интервью была образной. Это был неформальный разговор. И эта фраза, очень неудачная, вырванная из контекста, выглядит неуважительной по отношению к гражданам и депутатам. Имелось в виду, что в Думе есть, у кого учиться. Это сравнение, если бы мне дали на согласование текст интервью, я увидел бы, что оно очень неудачно, оно не совпадает с моей внутренней позицией, я бы удалил его, попросил бы удалить.
Но, к сожалению, Константин, вы увидели несогласованный текст очень эмоционального полуторачасового интервью, откуда вы еще взяли удобные для вашей позиции вещи. Это ваше право. Но, к счастью, я не считаю, что можно сравнивать интеллектуальный уровень депутатов и граждан, тем более, среднестатистических. Был ответ на вопрос, чему и у кого можно учиться в Думе. Это был такой комментарий.
К.Э.: Так и сказали бы: в Думе есть у кого поучиться. А вы ведь эту фразу, я так понимаю, не отрицаете? Эмоциональный был разговор, не эмоциональный, но, понимаете, вы пошли в политику, вы стали депутатом Государственной думы, с вас другой спрос теперь. И то, что вы написали в Twitter, заставляет лично меня просто как читателя думать, что вы сожалеете не о том, что вы сказали, вы сожалеете о том, что это вылилось в публичную сферу, вот и все. Что, согласитесь, не совсем одно и то же.
И.К.: Спасибо вам за возможность объяснить, что я не согласен с самой сутью высказывания, а не с формой. Благодаря вашему эфиру, я это и разъясняю. Я извиняюсь за то, что применил неудачную форму. Я хотел сказать совсем другое.
К.Э.: А что вы хотели сказать?
И.К.: Я хотел сказать, что в Думе есть у кого поучиться, что депутаты проходят отбор и то, что, собственно, я же молодой депутат, и мне есть у кого учиться. К сожалению, вырванное из контекста, это звучит совсем по-другому.
К.Э.: Но это не вырвано из контекста, это наоборот, как мне кажется, поставлено в тот контекст, в каком вы говорили.
И.К.: Спасибо, что дали возможность разъяснить.
К.Э.: Пожалуйста. У меня к вам еще один вопрос. Скажите, вот другая фраза ваша, которая, я тоже надеюсь, не вырвана из контекста, про то, что в 2007 году вы организовывали акции движения "Наши" для того, чтобы предотвратить посадку НАТОвских транспортных самолетов в "Шереметьево" для захвата России. Вы реально думаете, что такая опасность была?
И.К.: Константин, вы продолжаете образную речь подавать как прямую.
К.Э.: Это то, что написано на сайте PublicPost. Это вы сказали? Это прозвучало?
И.К.: Там было сказано по-другому.
К.Э.: А как было сказано?
И.К.: По той причине, что мне задали вопрос: для чего движение "Наши" проводило все эти акции? Я сказал, что если бы наступил этот час "Х", если бы в стране начался хаос, который потом произошел в Ливии, то, действительно, движение "Наши" образца 2007 было готово организовать людей и не допустить как минимум гуманитарного вторжения. Это было задачей движения "Наши", помимо модернизации, помимо защиты суверенитета, еще и вдобавок физическое занятие площадей для того, чтобы, если вдруг не будет координации, были люди, способные объяснить, что происходит. Это история 2007 года, пять лет назад.
К.Э.: То есть пять лет назад, вы считаете, существовала угроза вторжения НАТО под предлогом гуманитарной интервенции для захвата России?
И.К.: Это описание "оранжевой революции" при непосредственной поддержке каких-то зарубежных сил. Еще раз, образный сценарий, который пять лет назад, слава богу, не произошел.
К.Э.: Сейчас такая опасность существует? Вот вы говорите в интервью про "грязные ноги оппозиции", которые откуда-то торчат. Сегодня существует такая проблема? То есть оппозиция — это всегда наймиты какие-то?
И.К.: Этого я тоже не говорил.
К.Э.: Я вас спрашиваю.
И.К.: Нет, оппозиция — это не всегда наймиты. И, более того, оппозиция — это "Справедливая Россия", коммунисты, ЛДПР.
Внесистемная оппозиция, которая считает, что у них нет шансов в результате конституционных процедур прийти к власти, вполне может пойти сотрудничать с какими-то зарубежными силами, пойти по "оранжевому" сценарию. Да что говорить, некоторые лидеры оппозиции открыто об этом заявляли.
К.Э.: Вы считаете, что таким людям, внесистемной оппозиции, следует отказывать в какой бы то ни было легитимности, ее не слушать и не обращать внимания?
И.К.: Надо создавать институты. Нужно позволять им регистрировать партии. Допустим, сократить необходимое количество для регистрации партии до 500 человек, что и было сделано. Часть несистемной оппозиции пошло по этому пути.
— У меня единственный вопрос к господину Костунову. Вы собираетесь что-то сделать для того, чтобы статья, с которой вы не очень, как я понял, согласны, ушла с главной страницы издания?
И.К.: Я сейчас пытаюсь с ними связаться. К сожалению, с журналистами мне во вторник связаться не удалось, чтобы они как минимум под статьей разместили мои извинения.
— Да, извинений здесь не видно на сайте, точно.
К.Э.: Последний вопрос, очень коротко. Если можно: вы сами, просто как человек, не считали бы для себя моральным сложить мандат депутата и уйти в отставку?
И.К.: Мне ваша позиция по этому вопросу известна. Даже более того, известно ваше желание.
К.Э.: Желания у меня вообще никакого нет, вы тем более, не мой депутат. Мне интересно ваше личное мнение как человека. Вы считаете необходимым для себя подать в отставку?
И.К.: Моя дальнейшая депутатская деятельность будет определяться законодательством РФ, и думаю, у меня еще появятся шансы оказаться у вас в эфире с позитивными информационными поводами.
— Я так понимаю, это ответ "нет"?
И.К.: Как считаете.
****
"Самый тупой депутат умнее среднестатистического гражданина"
Председатель комитета ГД по региональной политике и проблемам Севера и Дальнего Востока Николай Харитонов, член комитета ГД по делам СНГ и связям с соотечественниками Роман Худяков, председатель комитета ГД по делам общественных объединений и религиозных организаций Ярослав Нилов и член комитета ГД по обороне Владимир Овсянников (слева направо) на пленарном заседании Государственной Думы РФ
Госдума нового созыва меньше чем за год после своего избрания успела существенно ограничить свободу собраний, придать НКО с зарубежным финансированием статус "иностранных агентов", вернуть клевету в Уголовный кодекс и ввести интернет-цензуру. Значительная часть этих законодательных инициатив была предложена новым поколением "Единой России". PublicPost знакомит читателей с наиболее активными молодыми депутатами партии.
Илья Костунов — депутат Госдумы VI созыва от Воронежской области, член фракции "Единая Россия", член комитета по безопасности и противодействию коррупции. В 2008-2010 годах — директор молодежного инновационного форума "Селигер". В 2008-2011 годах возглавлял отдел межведомственного взаимодействия Росмолодежи. Будучи уже депутатом, предлагал ввести уголовную ответственность за ношение и применение огнестрельного оружия в нетрезвом виде, провоцировать чиновников взятками, а также написал письмо генеральному директору "Первого канала" Константину Эрнсту с просьбой уволить телеведущего Владимира Познера, который сказал, что в России правосудия нет.
Илья Костунов был внесен в список "золотых кренделей" "эсерами" Дмитрием Гудковым и Ильей Пономаревым, обнаружившими в рядах единороссов совмещающих мандат с руководящими должностями в компаниях.
— Вы три года руководили "Селигером", потом работали в Росмолодежи, а теперь вот стали депутатом. Зачем?
У депутата возможностей больше. Их немного, но их больше. Я понимаю, что я достаточно хороший управленец. Понимаю, что в силу моего политического опыта у меня может что-то получиться. Мои ценности близки ценностям, декларированным манифестом "Наших" (сохранение суверенитета страны, модернизация России, создание действующего гражданского общества — прим. ред.). Мне хотелось бы эти ценности отстаивать.
— Получается? Вас часто цитируют СМИ, при этом у вас всего шесть законодательных инициатив. Единственная реализованная — закон об "иностранных агентах", но в соавторах вся "Единая Россия".
Я считаю, что у меня есть пять лет. У меня есть своя стратегия. Здесь большое количество аксакалов, людей достаточно высокого интеллектуального уровня. Скажем так, самый тупой депутат умнее среднестатистического гражданина. Не сказать, что совсем сливки общества, но тут реально умные люди, у которых есть чему поучиться. И я запланировал, что первые два года я буду только учиться. И мои законодательные инициативы, которые вы видите — я пока не могу больше.
— Еще вы предлагали запретить критику судей.
Вот не предлагал я запрещать критику российских судей. Эта вся история выросла из одного твита. Я был на юге. Мне позвонили знакомые и рассказали, что весь район обклеен листовками с персональными данными судьи, которая делом Осиповой занималась. Это было до приговора. Я написал твит о том, что считаю, что каждый умник, который называет приговор незаконным, должен либо это обосновать, либо заплатить штраф. Все. Я больше ничего не делал. Потом мне начали звонить, и везде я говорил, что "надо критиковать решения, но это должны делать профессионалы". Кто такой профессионал — пускай человек сам оценивает. Запрещать критику, наоборот, ни в коем случае нельзя.
— Как вы стали депутатом? Чья это была идея?
После увольнения из Росмолодежи (2011 год — прим. ред.) я занялся общественными проектами, пробовал писать в блоге, пробовал быть интернет-журналистом. И в сентябре мне позвонили и предложили стать кандидатом в депутаты от Объединенного народного фронта. Я беспартийный. Связей с "Единой Россией" до избрания вообще не имел.
— Почему "Единая Россия"?
Я не выбирал. Меня пригласили в Объединенный народный фронт. Ценности, заложенные Владимиром Владимировичем Путиным, правильные, я их поддерживаю. Или вы хотите, чтобы я раскритиковал другие партии? Могу запросто. Коммунисты? Они не строят коммунизм, у них нет никакой миссии. ЛДПР? Я вообще не понимаю, что это. Там такие люди, они патриотично настроены, и все нормально, но они в такой нише находятся, что обязательно должны создавать резонансные информационные поводы. "Справедливая Россия" — это вообще! Они не могут разобраться, на какую страну они работают. Там очень много достойных людей, и они там в ужасе головы прикрывают, не могут понять, что происходит. "Единая Россия"? Тоже много всякого. Но в партии, как правило, какие-то хозяйственные элиты собраны. В таком обществе мне приятно находиться. Кто знает, может быть, если бы меня "Справедливая Россия" давно пригласила на моих условиях, я к ним бы и пошел. А так я готов работать в команде Путина.
— А как насчет "партии жуликов и воров". Не смущает?
В детстве после сказанного нехорошего слова мама говорила мне: "Иди помой рот с мылом". Вот мне кажется, что очень большому количеству людей в нашей стране, их тысяч сто, нужно пойти и помыть рот с мылом.
— Это вы про "Марши миллионов"? Кто, по-вашему, на них ходит?
Нормальные граждане, которых беспокоит ситуация в стране. Люди искренне ходят, и нет никаких подозрений, что они за печеньки, за деньги. Это бред. Но там есть сетка организаторов, которая работает не бесплатно. Люди пришли на митинг, потому что кто-то в сети придумал для них слова, придумал коммуникативную платформу, чтобы их туда привести.
Я сам был на всех "болотных митингах" и вообще в последнее время на всех митингах численностью больше 5 тысяч. Половина лозунгов на оппозиционных митингах совпадает с моими убеждениями. Так любая секта работает: в ней есть что-то настоящее, а грязные ноги в другом месте торчат.
— А у "Наших" все по-другому?
У движения "Наши" была задача, которую оно с блеском выполнило в 2007 году. Тогда мы прекрасно понимали, как страну могли лишить суверенитета. Перед глазами был украинский пример, где все было организовано. "Наши" стали организацией, которая могла на одного комиссара человек 20-50 собрать под идею защиты суверенитета страны. Все другие акции — про ветеранов и т. д. — это была тренировка кадров, которые в случае критической необходимости могли вывести людей и не дать посадить натовский транспорт в Шереметьево. Та пропаганда, которая потом пошла против движения "Наши" — это такой вопль обиды и отчаяния тех, у кого-то что-то не получилось.
— О "Наших" больше ничего не слышно — угроза оранжевой революции миновала?
Это и сейчас может быть. Когда какие-то люди, посчитав себя вправе, изолируют институты власти, предварительно их дискредитировав. Дискредитация происходит очень просто: берутся частности и возводятся в общее правило. Задержали тут сотрудника аппарата Госдумы, который торговал какими-то должностями. Ну какими должностями он может торговать?! Ну да ладно, подонок он и сволочь, посадят. Но это все раздувается, и вот — все они взяточники, воры, возможно, убийцы, но это еще не доказано. Полностью дискредитируется институт государственной власти. После такого "Лебединого озера" по телевизору уже не будет. Сообщат, что с президентом страны случилось несчастье, исполняющим обязанности назначен... А дальше не важно, какая фамилия. Наверняка это будет очень красивый, хорошо говорящий, харизматичный человек, который временно будет исполнять обязанности президента. Пройдут несколько терактов. Но красивый человек с экрана телевизора скажет, что ситуация под контролем и все нормально. Натовские самолеты будут высаживать в аэропорту Шереметьево. Будут вывешены адреса раздачи гуманитарной помощи. По-разному может быть. Хотя понятно, что организованная группа людей, выводя любое количество людей, все равно не сможет свергнуть власть, ведь 6 мая уже была попытка Болотной площади.
— Вы считаете, что столкновения с полицией 6 мая были организованы?
А вы считаете, что нет? Конечно. Есть люди, у них есть обязанности: кто-то отвечает за организацию, агитацию, есть контролеры. Меня мучает вопрос, что у них случилось с мозгом 6 мая, что они пошли на этот самоубийственный прорыв оцепления. Организация — это не тогда, когда каждый знает, что ему делать. Достаточно иметь, если сто человек — каждого десятого, тысяча — каждого двадцатого, десять тысяч — каждого пятидесятого. Эти манипуляции с толпой. "Наших" этому тоже учили, эту технологию у оранжевых взяли. С толпой можно сделать что угодно, они будут скандировать что угодно, их можно ввести в раж, восторг, они побегут куда надо.
— Кстати, а как вы попали в движение "Наши"?
Я увидел по телевизору серию про "Селигер". Это было в августе 2005 года. Картинка была такая патриотическая, и она совпадала с моими ценностями. И где-то в октябре я нашел офис движения "Наши", пришел, мол, давайте дружить. Но так как я был достаточно взрослый (мне было 25 лет, в то время как средний возраст активиста был 18-19 лет), применения мне не нашлось. Так что можете так и написать: Костунова вначале даже в движение "Наши" не взяли.
— То есть была еще вторая попытка?
Я учился на втором курсе магистратуры в Санкт-Петербурге в Европейском университете, готовился стать ученым-экономистом, и вот в коридоре увидел криво приклеенный плакат, что какая-то Высшая школа управления (одно из направлений вуза — образовательные программы для молодежных движений, по которым проходили обучение все комиссары "Наших" — прим. ред.) проводит конкурс молодых ученых. Надо было написать эссе на тему патриотизма и ценностей. Написал и поехал в Школу молодых ученых от Высшей школы управления. Там немного поучился, и меня отправили преподавать. Читал лекции в Великом Новгороде, Московской области, в Петербурге немножко.
— Чему учили студентов? Как толпой управлять?
Я читал экономику возможностей и политическую систему современной России, это то же Конституционное право, только в игровой форме. Там не было пропаганды, там была идеология того, что страна должна быть суверенной, и обязательно я упоминал то, что существует технология оранжевых революций.
— А как вы вообще заинтересовались политикой?
Политикой я интересовался всегда. Еще со школы. Лет с 12. Когда развалился Советский Союз, я пытался понять, почему большая красивая карта, которая висит у меня на стене в детской комнате, уже не то, что было до этого. Меня это задело. Мой дедушка был простым токарем, и в 1991 году, когда мне было 11 лет, он мне сказал, что "за то, что Ельцин с Горбачевым сделали, их надо бы повесить за яйца". Все люди в стране, на окраинах, понимали, что страной просто манипулируют.
— Получается, для вас распад СССР — это "черный период" истории?
Мы потеряли страну, мы потеряли половину населения, променяв на образ колбасы в магазине. Как выяснилось по опыту других стран, колбаса в магазине, как и демократия, могут появляться и без разрушения страны. Меня этот вопрос очень сильно беспокоит, и я бы не хотел, чтобы это снова повторилось. Я понимаю, что вот тогда манили всех колбасой и джинсами, а сейчас еще чем-нибудь поманят, и мы останемся совсем ни с чем.
— А сейчас-то в чем угроза?
Вы не видите никаких угроз? Угрозы три: расчленение страны, то есть потеря территории, которая достается столетиями, а потеряна может быть за один день.
— Расчленение? Или все-таки самораспад?
Мне все равно, изнутри или снаружи будет нанесен этот удар. Безопасность — комплексное понятие.
— Вторая угроза?
Риск того, что нам не удастся сформировать идентичность. При нынешнем состоянии отсутствия идентичности государство нежизнеспособно. У нас огромное количество людей, которые готовы отстаивать отсутствие идентичности. Ведь всегда найдутся те, кому удобно в бардаке — они становятся лидерами. Мошенникам и прохиндеям в хаосе тоже хорошо.
— Третья опасность?
Внешняя военная угроза. Вообще, люди в спокойном состоянии, когда нет внешней войны, когда не делят друг друга по национальному признаку, когда у них единое пространство, нет угрозы возникновения границ (это и экономическое и социальное понятие), в любом случае будут жить лучше. Им ничего не останется, как работать, рожать детей, облагораживать ту территорию, где они живут. И тогда экономика будет расти точно. А внешняя угроза она так и есть, мир катится к войне.
— Откуда ждать нападения?
Да откуда угодно. Понимаете, если будет нападение, то не от тех, кто нас сильно не любит, а от тех, кому предоставится такая возможность.
— Такая старая добрая война с пушками и танками?
Почему же? Есть куча других "приятных" способов. Как в Ливии, допустим. Концепция управляемого хаоса: возникает ни на что не способная территория без государства. Можно потреблять труд, размещать простые производства, вывозить полезные ископаемые, и в то же время сама эта территория без государства не способна к проявлению собственной воли. Угроз огромное количество. Вот сейчас Грузия безопасна. Но два года назад, если бы у Саакашвили было достаточно средств, была бы целая война. Они бы на Абхазии не остановились. То же самое Китай. Все они милые и все хорошо делают. Но если у них будет возможность безнаказанно занять территорию, то они попробуют ее занять. Безнаказанно — ключевое слово.
Алиса Иваницкая
Источник: publicpost.ru, 13.11.2012
[dolboeb, 14.11.2012, "Что курит депутат Костунов": Жаль, забыли спросить депутата о судьбе его запросов в ФСБ и Росфинмониторинг с требованием найти деньги ЦРУ и мировой закулисы в Яндекс.кошельке Навального.
— Врезка К.ру]
