Как Михаил Мишустин стал богатым, а потом пришел во власть

Как показало расследование фонда, семья нового премьер-министра владеет недвижимостью стоимостью почти в 2,8 миллиарда рублей. В официальной прессе указывалось, что когда-то Мишустин очень удачно вложил доходы от своих заработков долгосрочные депозиты. А потом якобы почивал на лаврах.

Но позднее в РБК появилась любопытная статья о том, что свои десятки миллионов долларов (точнее, 33,5 млн) Мишустин заработал, став соучредителем некой UFG Asset Management. И здесь становится любопытным, что это за компания такая, как туда попал Мишустин, и как заработал на этом столь немало.

В UFG Мишустин пришел в 2008 году с должности директора Федерального агентства по управлению особыми экономическими зонами. В компанию его привел давний знакомый по совместной работе еще в начале 90-х годах в «Международном компьютерном клубе» Борис Федоров. Когда Федоров в 1998 году возглавлял Государственную налоговую службу, Мишустин был его помощником по информационным системам контроля за поступлением налогов.

Когда Мишустин стал одним из партнеров в UFG, компания почти полностью перекраивала свой бизнес.

За два года до этого Deutsche Bank приобрел у Федорова и его партнеров 60% инвестиционно-банковского бизнеса Объединенной финансовой группы (ОФГ) (40% были проданы в 2003 году). Партнеры – Федоров, Чарльз Райан и Флориан Феннер – оставили себе управляющую компанию UFG Asset Management. Сумма сделки не афишировалась. Но в бизнес-кругах поговаривали, что банк выкупил 60% «ОФГ-инвест» исходя из общей оценки компании в 700 миллионов долларов.

После этого партнеры принялись за создание фондов для участия в прямых инвестициях, для проникновения на рынок недвижимости и прочие. Первым был создан UFG Private Equity Fund, а в июле 2007 г. UFG объявила о завершении формирования фонда, ориентированного на иностранных инвесторов, для вложений в российскую недвижимость (его размер – $150 млн).

Правда, на старте сторонний капитал в фонд стекался тяжело. До 70% вкладов фонда были деньгами самих партнеров и его менеджеров. Но и инвесторов со стороны тоже искали. Говорят, именно для их поиска Федоров и позвал Мишустина. По мнению независимых экспертов, для придания будущему премьеру стимула, в мае 2008 года, когда он уже стал одним из управляющих партнеров UFG, Мишустину выделили 25%-ную долю в существовавших на тот момент фондах и право на такую же долю во всех новых фондах.

Хотя правильней все-таки будет сказать, что это были доли не в самих фондах, а в управляющих компаниях этих фондов прямых инвестиций, сельского хозяйства и недвижимости, а также ликвидных и венчурных фондов.

Но эти заработки у Мишустина были не единственными. Как пишут, к примеру, «Ведомости», будущий премьер получал доли и от других партнеров. Не только от Федорова, но и от Райана и от Феннера. Как говорят специалисты, денег на Мишустина иностранные партнеры не жалели потому, что постепенно хотели отойти от прямого управления активами и просто получать свою часть прибыли. А все дела передать Федорову и Мишустину. А значит, нужно было мотивировать. Деньгами.

После скоропостижной смерти Бориса Федорова в ноябре 2008 года его доли перешли к наследникам. Часть их долей UFG потом выкупила, а от остального они получают небольшой доход.

При этом, никто из российских участников тех событий не желает комментировать доход Мишустина. А опрошенные «Ведомостями» управляющие инвесторы, которые в 2008-2010 годах работали в том числе с UFG, не знают про долю Мишустина в бизнесе компании или делают вид, что слышат об этом впервые.

Тем не менее, благодаря источникам издания удалось установить, что за два года работы Мишустина UFG увеличила активы под управлением на 630 миллионов долларов. Но при этом «Ведомости» не сумели отыскать ни одного эксперта, который бы прямо сказал о роли в привлечении инвесторов непосредственно Мишустина.

А в 2010 году он вернулся на государственную службу, а его доли по договоренности с партнерами должны были выплачиваться ему в течении последующих шести лет.

Активы, связанные с UFG, Мишустин изначально хранил в созданном им в 2008 году трасте, который спустя два года переоформил на жену Владлену. Именно она получала доходы от траста UFG. Об этом в свое время сообщал уже РБК.

Согласно налоговой декларации Мишустина можно понять, какими были доходы его супруги: 17 миллионов рублей в 2010 году, почти 61 миллион в 2011-м, без малого 73,5 миллиона в 2012-м, и более 149 миллионов рублей в 2013 году. В совокупности доход Владлены Мишустиной за эти годы составил порядка 11-11,5 миллионов долларов.

Денежки от траста текли и дальше. Просто в 2013 году вступили в силу поправки в закон о госслужбе, согласно которым участие в управлении частными бизнес-структурами запретили не только самим служащим, но и их женам. Поэтому свой траст Владлена переоформила на мать и сестру своего супруга, которые за три ближайших года получили совокупный доход примерно в 22 миллиона долларов. А за все время после выхода Мишустина из бизнеса, его семья получила более 33 миллионов от траста с активами, связанными с UFG.

По мнению одних экспертов, то, как расплачивались партнеры с Мишустиным, выглядит вполне логичным, и сама сумма выплат в 33 миллиона долларов тоже могла быть закономерной. Однако, другие эксперты, которые пересекались с Мишустиным, почему-то не стали комментировать адекватность его дохода. Почти как в той присказке про покойника. Или хорошо или ничего.

Отчасти завесу тайны приоткрывает заместитель гендиректора «Трансперенси интернешнл – Россия» Илья Шуманов. По словам специалиста, UFG не раскрывает отчетность фондов, Федоров умер, документальных подтверждений передачи его доли Мишустину (в открытом доступе) нет, и всю эту информацию проверить невозможно».

При этом, эксперт допускает, что в тот период, когда Мишустин возглавлял ФНС, у него вполне мог возникнуть конфликт интересов. Ведь компания продолжала расплачиваться с ним, пусть и через родственников, когда он уже стоял во главе главного фискального органа России. И этот орган контролировал, в том числе, и деятельность UFG.

В любом случае, де-юре Мишустин закона не нарушал. Доходы траста публиковались в декларации, да и переходя на госслужбу будущий премьер не стал скрывать, что его семья получает доходы от его прошлого участия в бизнесе.

Другое дело, что люди вообще не должны переходить из бизнеса на госслужбу из-за потенциального возникновения конфликта интересов. Так считают многие эксперты.

Но, как заявляла партнер «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» Виктория Бурковская, чтобы не попасть под действие закона о коррупции, потенциальному «фигуранту» достаточно об этом сообщить властям. И, с одной стороны, Мишустин все условия выполнил.

Но, как считают в «Трансперенси интернешнл», не сделал Мишустин самого главного. По логике вещей, получая доход с частного бизнеса, он не должен был соглашаться на должность главы Федеральной налоговой службы до тех пор, пока ему не будут выплачены все деньги. Но, как известно, Мишустин должность принял. И это решение многие считают, как минимум, неоднозначным. А теперь он сел в еще более высокое кресло. Но об этом как-нибудь в другой раз.