Вышел на улицу, сказал слово — расстрел

Российские власти внесли на рассмотрение новый законопроект, расширяющий права правоохранительных органов.

 Настало тяжелое время для российского народа, когда стоит забыть о своих правах потому, что правительство России с каждым днем уменьшает список Конституционных прав людей, не забывая при этом пополнить перечень обязанностей русского человека. В правительстве России подготовили новый законопроект, который предусматривает право полицейских вскрывать автомобили граждан, оцеплять жилые дома, ограждать места проведения массовых мероприятий и самое главное применять огнестрельное оружие не только при попытке задерживаемого лица прикоснуться к его табельному оружию, как это установлено сейчас действующим законодательством, но и при совершении иных действий дающих основание расценить их как угрозу нападения на сотрудника полиции.

То есть если взять во внимание последние действия сотрудников полиции, когда они насильно запихивают женщин с детьми, бабушек нарушивших режим изоляции, это может быть расценено как попытка нападения и уже позволяет стрелять, а если при этом еще и что-то сказать то расстрел на месте сразу. При этом, как в случае с предоставленным правом вскрывать автомобили граждан, сотрудник полиции не несет ответственности за вред, причиненный гражданам и организациям, если он действовал на законных основаниях, говорится в поправках. Российская власть наделила самую коррумпированную полицию мира правом убивать людей и безнаказанно уничтожать их собственность по своему разумению. Как показывает практика с самоизоляцией полиция в совокупности с судебным аппаратом в России всегда действует в рамках закона и никогда его не нарушает.

Для кого сегодня придумывает законы правительство России уже становится не понятно потому, что каждый из них прямо идет в нарушение Конституции РФ и вразрез прав и свобод человека. Каждому гражданину России дают четко понять, что лучше уже не будет, а все потихоньку возвращается во времена крепостного права, когда простой народ не считали за человека, а признавали только собственностью барина приближенного к власти.