Кремлевские бенефициары фирмы "Интарсия"

В некоторых случаях ремонт и реставрация памятников в России является бизнесом не менее успешным, чем, например, дорожное строительство, — иначе чем объяснить, почему в петербургскую фирму «Интарсия» входит брат одного из крунейших строителей московских магистралей Борис Ротенберг? Феномен тем более странный, если учесть наплевательское отношение к памятникам истории и архитектуры даже в Москве (достаточно вспомнить участь доходных домов Привалова), не говоря уж о провинции. На поверхности остается один ответ: нужно знать, где и что реставрировать, а главное — под кого. О механизме реставраторского бизнеса на примере "Интарсии" рассказывается в расследовании Forbes.

«Говоря откровенно, в своем резюме, соврал, — вспоминает Виктор Смирнов. — Написал, что кроме реставрации мебели у нас есть лепка, позолота и живопись». Резюме он послал не кому-нибудь, а Сергею Плеханову, главе ФГУП «Ресма», которое было основано на базе ВО «Союзреставрация», проводившего в 1994 году работы в Кремле. На самом деле молодой снабженец Смирнов вместе с сооснователем «Интарсии» Александром Коротецким занимался реставрацией мебели, обставлял рестораны и казино, но и 20 лет назад его завораживали крупные архитектурные формы. Ради их реставрации Смирнов был готов отправить нескромное резюме, работать на стройке прорабом и даже поделиться бизнесом.

В итоге он создал один из крупнейших строительно-реставрационных холдингов страны с выручкой больше 10 млрд рублей. «Интарсию» называли близкой бывшему управляющему делами президента РФ Владимиру Кожину, а год назад Смирнов уступил контроль в строительном бизнесе своего холдинга миллиардеру Борису Ротенбергу. Какую роль сыграли эти влиятельные люди в судьбе Смирнова и его компании?

Осада Москвы

«Привези 50 штукатуров и 50 лепщиков, а дальше посмотрим... И десять кровельщиков не забудь», — распорядился Плеханов, пригласивший Смирнова в Москву для беседы. Для недавнего выпускника МИСиС, специалиста по промышленному и гражданскому строительству это был редчайший шанс. Через месяц Смирнов привез на кремлевский субподряд «Ресмы» лучших специалистов Петербурга. Плеханов остался доволен и стал для Смирнова не только заказчиком. «Под его руководством я научился реставрационному делу и считаю его своим другом», — рассказывает Смирнов, общавшийся с Плехановым вплоть до его смерти в 2005 году.

К концу 1994 года на реставрации первого корпуса Кремля трудились около 400 питерцев, всего на объекте работали 3500 реставраторов. «Сделали кровлю и главный купол, лепку, внутреннюю отделку. И после этих работ закрепились в Москве», — вспоминает Смирнов. Он убежден, что питерская школа реставрации — лучшая в стране. «В Петербурге очень сильное реставрационное сообщество», — согласна московский архитектор-реставратор Валентина Федотова.

В середине 1990-х «Интарсия» получила заказы на реставрацию Московского зоопарка и воссоздание храма Христа Спасителя. В храме делали резной иконостас, облицовку южного фасада и малярно-штукатурные работы нижнего храма. В 1997 году реставрировали кремлевские стены и башни, затем Оружейную палату, Большой Кремлевский дворец и 14-й корпус Московского Кремля.

Несколько лет Смирнов жил в Москве практически постоянно, пока не увидел в Петербурге в 1997 году здание консерватории в лесах. К власти тогда пришел губернатор Владимир Яковлев, и в городе начались большие реставрационные работы.

Через пару лет на средства меценатов «Интарсия» отреставрировала визитную карточку Петербурга — Ростральные колонны и коней скульптора Петра Клодта на Аничковом мосту.

Деньги предоставил Балтонэксим Банк, сумма была небольшой — около $1,5 млн, но сам проект имел большие последствия.

На официальном мероприятии по случаю открытия композиции с конями Яковлев лично пожелал Смирнову и дальше развивать реставрационное дело в Петербурге. «Разрушенный до бесконечности город», как его называл Смирнов, готовился к 300-летнему юбилею и покрылся завораживающими реставратора лесами.

Штурм Стрельни

В марте 2000 года премьер-министр Владимир Путин ожидал у входа в Мариинку британского коллегу Тони Блэра с супругой, когда к нему подошел молодой градозащитник. Это был глава районного отделения Всероссийского общества по охране памятников Антон Иванов. Общественники скинулись и купили ему билет на оперу «Война и мир», чтобы он убедил Путина спасти разрушавшийся Константиновский дворец в Стрельне. Иванов стал показывать премьеру справки и фотографии, убеждал, что памятник необходимо возродить.

В том же 2000-м Путин стал президентом и решил провести саммит Россия — ЕС в рамках празднования юбилея северной столицы в 2003 году. Он вспомнил про Иванова и поручил управляющему делами президента РФ Владимиру Кожину собрать с крупных частных компаний деньги на реставрацию Константиновского дворца. Сборщиком подати Кожин назначил своего давнего питерского протеже Геннадия Явника, который стал гендиректором созданного в начале 2001 года благотворительного фонда «Константиновский». Сам Кожин возглавил совет фонда. Он благоволил Явнику и в начале 2000-х даже пытался лоббировать его назначение главой Торгово-промышленной палаты РФ, но ТПП возглавил Евгений Примаков.

Первоначально затраты оценили в $150 млн, но затем чиновники УДП удвоили эту сумму, признав, что недооценили масштаб разрушений. Уже после приемки дворцового ансамбля решили дополнительно собрать деньги на завершение работ, и в итоге сумма выросла до $340 млн. Проект финансировали «Роснефть», РАО ЕЭС, Сбербанк, «Еврофинанс», Альфа-банк, «Сургутнефтегаз», Siemens, «Мегафон» и «Транснефть».

«Это была просьба из Кремля. Причем такого рода, что было невозможно отказаться», — признавались представители спонсоров.

Подряд на «Русскую Версалию» был сложным, но престижным, на объекте работали десятки строительных и реставрационных компаний. Несмотря на особый статус объекта, субподрядчикам вовремя не платили. Они требовали денег с фонда, фонд кивал на генподрядчика «Шестнадцатый трест». «Чтобы вовремя платить людям, Смирнов отписал 20-процентную долю в «Интарсии» Явнику, поскольку он представлял фонд с деньгами. Тот обещал, что задержек с оплатой за работы не будет. Но задержки были, приходилось радоваться каждой упавшей на счет копейке», — вспоминает источник, близкий к руководству «Интарсии». Явник и Смирнов не комментируют это. Объем выполненных «Интарсией» работ составил $15 млн.

После завершения стройки в Стрельне фонд продолжил собирать деньги на благотворительные проекты. Фонд и сейчас оказывает поддержку храмам и монастырям Русской православной церкви, восстанавливает памятники архитектуры Петербурга, финансирует проекты в области культуры, здравоохранения, образования и спорта, помогает ветеранским организациям внутренних войск и ветеранам комсомола.

Явник не только остался во главе фонда, но и позже вошел в число его учредителей. Расчет Смирнова заручиться его поддержкой выглядел дальновидным. По данным единственной доступной финансовой отчетности за 2012 год, «Константиновский» аккумулировал 23 млрд рублей. При этом ежегодные траты в 2011–2012 годах составили 4–6 млрд рублей. Политику управления свободными денежными средствами в фонде не комментируют.

Крупнейшим меценатом в фонде называют компанию «Транснефть» — многолетнего лидера корпоративной благотворительности в России. Ее расходы на благие дела в тучные годы превышали 7 млрд рублей. В 2011 году компания сообщила, что предоставила 2,6 млрд рублей «Константиновскому» на строительство научно-исследовательского центра Приморский океанариум во Владивостоке. Через три года этот проект оказался в центре скандала. В конце ноября 2014-го был арестован гендиректор НПО «Мостовик» Олег Шишов. Следственный комитет РФ подозревает его в мошенническом хищении 2 млрд из 17,7 млрд рублей, направленных на строительство океанариума. Ранее по тому же делу заключен под стражу директор дочернего предприятия УДП РФ «Дирекция по строительству в Дальневосточном федеральном округе» Андрей Поплавский.

Каков сегодняшний статус фонда «Константиновский»? Интересы УДП РФ в совете фонда представляет сейчас один человек из трех — заместитель управляющего делами президента, соучредитель фонда Иван Малюшин. Председатель совета фонда Кожин был главой УДП, но в мае 2014 года Путин отправил его в отставку (сейчас Кожин — советник президента по вопросам военно-технического сотрудничества). По данным СМИ со ссылкой на источники в правительстве и близкие к Кремлю, Кожина сняли за «личную нескромность и жизнь напоказ», а также проведение слишком шумного частного торжества.

Штукатуры и покровители

В 2000-е «Интарсия» превратилась в один из крупнейших строительно-реставрационных холдингов с персоналом 1500 человек. Ее название означает ремесло инкрустации деревянной мебели, но после «Константиновского» компания стала ассоциироваться с крупными подрядами. «Интарсия» отреставрировала десятки архитектурных памятников Петербурга. В группу вошли управляющая, реставрационная и строительная компании, а также архитектурное бюро.

К 2009 году, когда выручка группы превышала 2 млрд рублей, перечень отреставрированных зданий пополнился еще несколькими объектами УДП. Это был субподряд на реставрацию зданий Сената и Синода, а также генподряд на воссоздание Покровской церкви на родине родителей Путина в селе Тургиново Тверской области.

Питерские СМИ начали писать об «Интарсии» как о компании, близкой к Кожину. «Фамилия Кожин нам никак не помогала, управделами я видел только на объектах, и личных отношений у нас не было», — утверждает Смирнов. Явник тоже компании ничем не помог, хотя несколько раз получал дивиденды, говорит источник в «Интарсии».

По словам Смирнова, «Интарсия» выросла за счет профессионализма — такого опыта нет ни у одного подрядчика в России.

«В компании работают почти полтысячи мастеров. Никакой административный ресурс не поможет выполнить работы в том же объеме, в каком можем мы», — говорит он и приводит в пример Крюковские казармы.

Главным проектом своей жизни Смирнов называет генподряд на реставрацию восточного крыла здания Главного штаба Государственного Эрмитажа. «Раз в несколько лет случается интересный проект, где я сам принимаю участие в качестве прораба. Работаю без выходных с утра до ночи и сам себе не принадлежу. Генштаб как раз такой случай — я шел к этому проекту 20 лет», — говорит Смирнов. За этот проект он удостоился «Оскара» в сфере недвижимости — престижной мировой премии FIABCI Prix d’Excellence (золото), которая вручается при поддержке Wall Street Journal.

Ежегодная выручка холдинга к концу десятилетия превысила 10 млрд рублей. Общая стоимость реставрации Генштаба в 2009–2013 годах составила 15 млрд рублей, «Интарсия» выполнила 90% работ, ее маржа — 5–10%, говорят в компании.

На реставрацию первой очереди восточного крыла Главного штаба «Интарсия» в 2008-2010 годах получила на конкурсе 4,4 млрд рублей. Контракт на вторую очередь стоимостью 6,2 млрд рублей с компанией заключили без конкурса, а итоговая смета могла быть увеличена. Эти факты свидетельствуют о наличии коррупционных признаков, заявила в 2013 году Счетная палата. Заказчиками были Фонд инвестиционных строительных проектов Петербурга и Международный банк реконструкции и развития. Их представители заявили, что не видят никаких нарушений и контракт был стандартным, а конкуренты «Интарсии» не смогли пройти предквалификационный отбор.

Смирнов, впрочем, признает, что лоббирование в реставрационной отрасли играет большую роль. По его оценке, получение крупного заказа на 50% зависит от профессионализма, а на 50% — от влиятельных покровителей.

«Профессионализм очень важен, но вклад в успех и вклад в победу при получении госзаказа на 95% зависит от лобби», — говорит глава проектного бюро, работающего по заказам мэрии Москвы.

У Смирнова всегда были хорошие отношения со Смольным. Он долгие годы дружил с бывшим главой Комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры Санкт-Петербурга Никитой Явейном, чья «Студия 44» сделала проект для Генштаба. Другой хороший знакомый — бывший первый заместитель КГИОП Алексей Комлев. Супруга экс-чиновника Надежда владела архитектурной мастерской «Студия «Рим». Вместе с ней Смирнов в 2009–2011 годах работал над реконструкцией усадьбы Трубецких на улице Чайковского, где «Интарсия» как соинвестор получила часть помещений под офис. Комлева сместили с поста в 2013 году, к этому времени перед группой «Интарсия» уже встала масса серьезных проблем.

Первые неприятности

В последние два года «Интарсию» преследуют неудачи. Главным источником неприятностей Смирнов считает подряд на особняк Лобановых-Ростовских, закончившийся серией судебных исков. Но судебные разбирательства стали не единственной проблемой «Интарсии».

Еще в 2011 году благотворительный фонд по восстановлению Воскресенского Ново-Иерусалимского ставропигиального мужского монастыря расторг с «Интарсией» договор генподряда. Поменять генподрядчика на «Балтстрой» из-за несоблюдения сроков посоветовали в Министерстве культуры, сказал представитель фонда. В компании говорят, что сроков не нарушали, а договор расторгнут по соглашению сторон, так как «Интарсия» посчитала его экономически нецелесообразным.

Миноритарий Геннадий Явник обратился в суд с требованием к «Интарсии» предоставить ему всю отчетность и внутреннюю документацию за 20 лет вплоть до последнего чека. Суд обязал компанию предоставить Явнику отчетность, и она выполнила это, хотя ранее ее представители ссылались на внезапный потоп, уничтоживший документы. Явник также оспаривал сделки «Интарсии» на 400 млн рублей по финансированию строительства реставрационных мастерских. Смирнов считает, что Явник занимается корпоративным шантажом, чтобы продать свой пакет по завышенной цене. Аналогичные обвинения к семье Явника есть и у питерского бизнесмена Евгения Войтенкова, основателя одного из крупнейших питерских автодилеров ГК «Олимп», свои 10% которого Явник передал дочери Виктории. Явник не стал комментировать ситуацию.

В 2014 году число судебных исков к «Интарсии» выросло с шести до 36, хотя примерно половину не приняли к производству за несоответствие процессуальному кодексу. В сентябре 2014-го в Арбитражный суд было подано два фальшивых иска от имени управляющей и реставрационной компаний ГК «Интарсия» о признании их банкротами. Смирнов не знает, кто их мог подать.

Резкое сокращение контрактов, предъявленные разом счета по оплате гарантий, бесконечные судебные разбирательства, претензии Счетной палаты и появление агрессивных конкурентов могут подорвать любую успешную компанию. Тем более опасны они для реставрационного бизнеса, где достаточно пару раз выпасть из обоймы, чтобы навсегда потерять прежние позиции. Смирнов об этом знает не понаслышке, ведь некогда крупнейшая компания «Ресма», которой управлял его друг Плеханов, лишившись директора, довольно быстро превратилась в небольшого игрока.

Грозит ли «Интарсии» подобная участь?

«В 2014 году у «Интарсии» появились заказы от Министерства обороны», — говорит заместитель гендиректора «Интарсии» Александр Новиков. По заказу Главного управления обустройства войск, подчиненного Минобороны, компания отреставрирует Константиновское училище для переезда Суворовского военного училища. В марте 2014-го «Интарсия» выиграла конкурс на этот заказ стоимостью 5 млрд рублей, а после получила еще два небольших заказа. До этого с Минобороны компания Смирнова не сотрудничала.

В 2013 году по предложению Смирнова миллиардер Борис Ротенберг приобрел 75% в одной из структур холдинга — строительной компании «Интарсия». Его брату и тоже миллиардеру Аркадию Ротенбергу принадлежит бывшее строительное управление Минобороны стройхолдинг ГВСУ. «Компания была приобретена под будущие проекты», — сообщил представитель Ротенбергов. Смирнов отношения с Ротенбергом комментировать отказался. Покровителя и партнера на таком уровне у Смирнова до сих пор не было.