Суд запретил писать о фигуранте дела Магнитского
06.02.2020 14:12
Басманный суд Москвы принял обеспечительные меры в отношении «Новой газеты» и двух ее журналистов —
Романа Анина и Олеси Шмагун, следует из документов суда, с которыми ознакомились «Ведомости». Меры приняты в обеспечение иска, поданного старшим партнером адвокатского бюро «Кворум»
Андреем Павловым. Суд запретил изданию распространять и передавать третьим лицам сведения об электронной переписке Павлова, а также сами сообщения, написанные от имени адвоката или адресованные ему, следует из определения суда от 9 сентября 2016 г. Эту переписку, утверждает истец, получили хакеры незаконным путем.
Сам иск был подан в прошлый четверг, 8 сентября. В нем Павлов требует, чтобы «Новая газета» и ее журналисты прекратили нарушать его права, уничтожили всю полученную ими переписку и документы. Также Павлов хочет взыскать с Анина и Шмагун по 2 млн руб. в виде компенсации за моральный ущерб.
Юристы «Новой газеты» получили и сам иск, и определение о принятии обеспечительных мер, подтвердила представитель газеты Надежда Прусенкова. Издание изучает документы и в ближайшее время решит, обжаловать ли решение. Будут ли журналисты как-то использовать запрещенную к публикации информацию, она не говорит.
Обеспечительные меры приняты судом до рассмотрения иска Павлова к «Новой газете» по существу. Без этих мер исполнить решение, которое вынесет суд, может быть трудно или даже невозможно, гласит определение.
В сообщении Павлова говорится, что Анин и Шмагун, «известные своим участием в работе по анализу так называемых панамских файлов», планировали опубликовать расследование о некоторых уголовных делах, которые ведет Следственный департамент МВД России. В основе этого расследования, утверждает Павлов, лежит его база личных и служебных сообщений с 2012 по 2014 г., похищенная у него в результате хакерской атаки. «Аналогичные взломы электронной почты были направлены против руководителей администрации президента Казахстана, министерства юстиции и генпрокуратуры страны», говорится в сообщении. По этому факту правоохранительные органы Казахстана возбудили досудебное расследование, в ходе которого Павлова признали потерпевшим.
Журналисты «Новой газеты» уведомили Павлова, что располагают его перепиской, и попросили прокомментировать ее содержание, говорится в иске. Павлов потребовал не публиковать письма, на что журналисты возразили, что получили эти данные от третьих лиц. Истец ссылается на нарушение его конституционного права на тайну переписки, нарушение тайны связи, адвокатской тайны, а также нарушение закона о персональных данных.
Принятие обеспечительных мер — обычная практика, говорить о прецеденте нельзя: суд же запретил газете публикацию не всей статьи, а только сведений, составляющих тайну связи и тайну переписки, и только до рассмотрения иска по существу, рассуждает замдиректора Координационного центра национального домена сети интернет по юридическим вопросам Сергей Копылов. Тайна переписки охраняется Конституцией и законом «О связи», а переписка явно получена незаконным путем — весьма вероятно, что иск в целом будет удовлетворен, предполагает он. Хотя в выплате компенсации суд, скорее всего, откажет, считает Копылов: если сведения не опубликованы, то и вред не причинен.
В 1990-е гг. истцы в процессах о защите чести и достоинства часто обращались в суды с требованием временно запретить СМИ публикации о предмете спора, но судебная практика пришла к тому, что такой запрет можно трактовать как цензуру: нельзя запрещать СМИ о чем-то писать, а наказывать надо только после публикации, говорит управляющий партнер Коллегии медиаюристов Федор Кравченко. Так что принятие судом нынешнего определения — это эксцесс, считает он: «С учетом текущего политического тренда это разовое решение может стать началом массовых запретов публиковать чувствительную информацию». Правда, оговаривается Кравченко, прежняя практика отказа в применении обеспечительных мер сложилась по искам о защите чести и достоинства, когда нарушенное право можно частично восстановить, опубликовав опровержение. Здесь же речь идет о тайне переписки, разглашение которой необратимо. Впрочем, если переписка уже опубликована где-то в интернете, она уже не является конфиденциальной, добавляет он.
Павлов считает собственный иск уникальным с точки зрения избранного способа защиты права — удаление незаконно полученной информации, как таковой, независимо от того, являются ли сведения порочащими честь и достоинство, нарушают ли они авторские права, превысил ли журналист полномочия и др. То есть вопрос о возможной причастности журналистов к похищению информации не ставится, объясняет адвокат.
Анастасия Голицына
Сам иск был подан в прошлый четверг, 8 сентября. В нем Павлов требует, чтобы «Новая газета» и ее журналисты прекратили нарушать его права, уничтожили всю полученную ими переписку и документы. Также Павлов хочет взыскать с Анина и Шмагун по 2 млн руб. в виде компенсации за моральный ущерб.
Юристы «Новой газеты» получили и сам иск, и определение о принятии обеспечительных мер, подтвердила представитель газеты Надежда Прусенкова. Издание изучает документы и в ближайшее время решит, обжаловать ли решение. Будут ли журналисты как-то использовать запрещенную к публикации информацию, она не говорит.
Обеспечительные меры приняты судом до рассмотрения иска Павлова к «Новой газете» по существу. Без этих мер исполнить решение, которое вынесет суд, может быть трудно или даже невозможно, гласит определение.
В сообщении Павлова говорится, что Анин и Шмагун, «известные своим участием в работе по анализу так называемых панамских файлов», планировали опубликовать расследование о некоторых уголовных делах, которые ведет Следственный департамент МВД России. В основе этого расследования, утверждает Павлов, лежит его база личных и служебных сообщений с 2012 по 2014 г., похищенная у него в результате хакерской атаки. «Аналогичные взломы электронной почты были направлены против руководителей администрации президента Казахстана, министерства юстиции и генпрокуратуры страны», говорится в сообщении. По этому факту правоохранительные органы Казахстана возбудили досудебное расследование, в ходе которого Павлова признали потерпевшим.
Журналисты «Новой газеты» уведомили Павлова, что располагают его перепиской, и попросили прокомментировать ее содержание, говорится в иске. Павлов потребовал не публиковать письма, на что журналисты возразили, что получили эти данные от третьих лиц. Истец ссылается на нарушение его конституционного права на тайну переписки, нарушение тайны связи, адвокатской тайны, а также нарушение закона о персональных данных.
Принятие обеспечительных мер — обычная практика, говорить о прецеденте нельзя: суд же запретил газете публикацию не всей статьи, а только сведений, составляющих тайну связи и тайну переписки, и только до рассмотрения иска по существу, рассуждает замдиректора Координационного центра национального домена сети интернет по юридическим вопросам Сергей Копылов. Тайна переписки охраняется Конституцией и законом «О связи», а переписка явно получена незаконным путем — весьма вероятно, что иск в целом будет удовлетворен, предполагает он. Хотя в выплате компенсации суд, скорее всего, откажет, считает Копылов: если сведения не опубликованы, то и вред не причинен.
В 1990-е гг. истцы в процессах о защите чести и достоинства часто обращались в суды с требованием временно запретить СМИ публикации о предмете спора, но судебная практика пришла к тому, что такой запрет можно трактовать как цензуру: нельзя запрещать СМИ о чем-то писать, а наказывать надо только после публикации, говорит управляющий партнер Коллегии медиаюристов Федор Кравченко. Так что принятие судом нынешнего определения — это эксцесс, считает он: «С учетом текущего политического тренда это разовое решение может стать началом массовых запретов публиковать чувствительную информацию». Правда, оговаривается Кравченко, прежняя практика отказа в применении обеспечительных мер сложилась по искам о защите чести и достоинства, когда нарушенное право можно частично восстановить, опубликовав опровержение. Здесь же речь идет о тайне переписки, разглашение которой необратимо. Впрочем, если переписка уже опубликована где-то в интернете, она уже не является конфиденциальной, добавляет он.
Павлов считает собственный иск уникальным с точки зрения избранного способа защиты права — удаление незаконно полученной информации, как таковой, независимо от того, являются ли сведения порочащими честь и достоинство, нарушают ли они авторские права, превысил ли журналист полномочия и др. То есть вопрос о возможной причастности журналистов к похищению информации не ставится, объясняет адвокат.
Анастасия Голицына
