О причинах «кордайского конфликта» в Казахстане

Трагические события в Кордайском районе Жамбылской области, пик которых пришелся на 7–8 февраля 2020 года, еще долго будут оставаться в центре внимания как государственных структур, так и широкой общественности. Всех интересует, что там произошло на самом деле  и как подобное стало возможным в стране, где межнациональное согласие в течение многих десятилетий было нормой, а поддержание внутриполитической стабильности — одна из главных задач авторитарного политического режима.

В связи с этим предлагаем свою версию, основанную как на информации источников, в том числе в силовых структурах, так и на знании того, как функционируют теневые сектора нацэкономики.

Согласно этой версии, национальность людей, участвовавших в данных событиях с обеих сторон, вторична. То есть действительно нападали в основном казахи и атаковали они в основном дунган, но не потому, что первые не любят (ненавидят) вторых или вторые спровоцировали первых неадекватным или вызывающим поведением.

Все дело в том, что одним из наиболее доходных и непрозрачных секторов теневой казахстанской экономики является контрабанда китайских товаров на территорию республики.

Экономической основой этого бизнеса служат:

• низкая себестоимость китайских товаров по сравнению с казахстанскими аналогами, не говоря уже про импорт из России или Запада;

• низкий уровень жизни казахстанцев, из-за чего они в основном ориентируются на цену товаров, а не на их качество или экологическую безопасность,

• соседство Казахстана и Китая, когда от места производства товаров до места их конечного производства дистанция не больше нескольких сотен километров.

После развала СССР и образования 15 независимых государств, а также открытия границ и появления возможности свободно выезжать за рубеж импорт китайских товаров стал одним из самых популярных видов бизнеса, причем не только в Казахстане, но и других государствах СНГ. И занимались им практически все, кто хотел и мог это делать. Однако позднее, этот, мы бы сказали, сумасшедший во всех смыслах бизнес, поделился на легальный и теневой.

Причем деление это всегда было достаточно условным. Предприниматели, соблюдающие закон и выплачивающие все положенные государству налоги, сборы и пошлины, делают это только в силу необходимости. В свою очередь их коллеги, практикующие обходные пути, как правило, с участием коррумпированных таможенников и силовиков, готовы работать легально, когда иное не получается.

В итоге за последние тридцать лет в казахстанской национальной экономике сформировался большой и невидимый для госстатистики (но отнюдь не для отдельных представителей государства) сектор. Он, как и любые другие отрасли экономики, развивался под влиянием как внутренних, так и внешних по отношению к себе факторов. Мы не будем называть и тем более оценивать последние, поскольку это большая и сложная тема. Ограничимся только упоминаем, что импорт китайских товаров как бизнес прошел те же самые стадии, что и легальные виды предпринимательства.

То есть сначала это было множество мелких бизнесов, потом из них стал выделяться средний и затем крупный. Соответственно в условиях Казахстана с его авторитарной политической системой и «суперпрезидентской» вертикалью крупный контрабандный бизнес не мог сформироваться и существовать без участия влиятельных в правящей элите фигур.

Одним из них был, кстати, ныне покойный Рахат Алиев, первый муж председателя Сената Парламента РК Дариги Назарбаевой и соответственно зять первого президента РК. Другое дело, что работал он «по-крупному». Но большинство ключевых игроков в этом секторе были и есть не столь заметны, известны и влиятельны, как он. Мы не станем называть их имена, оговоримся только, что одним из главных подозреваемых в данном случае является брат елбасы Болат Назарбаев.

Главными проблемами данного теневого сектора являются: а) аномально избыточная конкуренция в нем в силу невысокого входного порога и б) сверхуязвимость к действиям государства и его представителей. В результате бизнес-процессы в секторе обычно не видимы никому, за исключением их участников, протекают быстро и в основном обслуживаются наличной денежной массой. 

По информации наших инсайдеров, после так называемого «Хоргосского дела», когда были задержаны и затем осуждены несколько высокопоставленных силовиков из числа сотрудников КНБ РК и Таможенного комитета РК,  «крышевавших» крупные ОПГ, этот вид бизнеса существенно децентрализовался. А попытки Болата Назарбаева (но не его одного) установить контроль над  потоком, по информации инсайдеров, столкнулись с сопротивлением многих его участников.

Но главной проблемой сектора стали не попытки отдельных «товарищей» «поцарствовать», а то, что:

• государство сделало достаточно много, чтобы обелить приток китайских товаров народного потребления в Казахстан, правда не всегда удачно,

• резко вырос объем Интернет-торговли, позволяющей потребителям получить нужные им товары напрямую,

• заметно снизилась покупательная способность основной массы казахстанцев.

В результате конкуренция в этом теневом секторе экономики стала не просто острой - она де-факто превратилась в борьбу за выживание. И группы, состоящие в основном из граждан дунганской национальности, оказались более конкурентоспособными, чем их конкуренты (в основном казахи).

Основными факторами, обеспечившими это преимущество, стали:

• патриархальность дунган, живущих большими семьями, состоящими из нескольких поколений, и поддерживающих тесные и доверительные связи с своими сородичами, независимо от того, где последние пребывают,

• то, что дунгане концентрированно проживают в приграничных с Центральной Азией и Казахстаном районах Китая, а также в районах, непосредственно прилегающих с обеих сторон к границе Казахстана с Кыргызстаном,

• предприимчивость и трудолюбие дунган в целом, выработанная в ходе многовековой необходимости выживать в достаточно агрессивной внешней среде.

В результате теневые дунганские сообщества, которые мы не хотели бы называть организованными преступными группами (хотя бы потому, что анализируем экономическую сторону темы), оказались куда более конкурентоспособными, чем их казахские конкуренты. Они предлагали покупателям, как оптовым, так и розничным, такую же продукцию китайского производства, но по более низким ценам, плюс поддерживали очень неплохое качество услуг.

Первое стало возможным благодаря экономии на транзакционных издержках, налаженным каналам поставок и невысоким рискам их бизнес-модели, обеспеченной внутрисемейными, внутриклановыми и общеродовыми связами и поддержанной общим менталитетом, языком и опытом выживания.

Не будем анализировать сами трагические события в Кордайском районе Жамбылской области и пытаться определить, стали ли они результатом наложения друг на друга нескольких случайных обстоятельств в конкретном месте в конкретный период времени, или были организованы специально с целью достижения какой-то цели (не важно, оказания давления на конкурентов по бизнесу или их вытеснения, принуждения властей уволить конкретных людей или получить негласный контроль над торговыми «коридорами», через которые поступает контрабанда из Китая).

В данном случае все это не слишком важно.

Оговоримся только, что, по нашей оценке, силовики в данном случае действовали весьма сдержанно. Так, в отличие от Жанаозенской трагедии 2011 года, они не стали применять автоматическое оружие, хотя оснований для этого у них было на два порядка больше. Более того, они отпустили задержанных, когда толпа начала оказывать давление на них, то есть не допустили возобновления беспорядков.

Другое дело, что добиться привлечения к ответственности всех тех, кто руководил толпой и вел за собой людей, убивавших, поджигавших и разрушавших 7–8 февраля 2020 года, им вряд ли удастся. Как это не удалось в 2006 году в Шаныраке и в 2011 году в Жанаозене. 

Но это неизбежное поражение казахстанских властей мелочь по сравнению с тем, что им точно не удастся решить проблему контрабандного импорта китайских товаров в Казахстан.

Да, Акорда сможет восстановить за государственный счет пострадавшие дома и другие строения в Масанчи и соседних поселках, помочь семьям погибших и пострадавшим, снизить наказ противостояния между казахами и дунганами, но власти точно не способны предложить местным жителям работу с высокой зарплатой, благодаря которой те откажутся участвовать в преступных сообществах, зарабатывающих на поставках китайских товаров в страну.

Доказательством тому опыт Жанаозена, где после декабрьской трагедии 2011 года власти создали много дополнительных рабочих мест, однако проблему безработицы в регионе так и не решили.