Юрий Дроздов - генерал, взломавший матрицу

Справка Руспрес: Юрий Дроздов родился в Белоруссии, в семье боевого офицера, георгиевского кавалера, прошедшего Первую мировую, а затем и Гражданскую войны. Рос в Харькове, затем в начале Великой Отечественной был эвакуирован и едва не вылетел из комсомола за попытку сбежать на фронт. Однако поучаствовать в боевых действиях ему все же довелось: окончив артиллерийское училище, командиром противотанковой батареи он дошел до Берлина. Должность одна из самых гиблых. По орудиям, бьющим прямой наводкой, в бою стреляет все, что может стрелять. Тем более у немцев, без танков в атаку практически не ходивших. Последний бой младший лейтенант Дроздов принял на берлинской улице – под огнем противника выкатил пушки прямо на тротуар и в упор расстрелял несколько вражеских танков, преграждавших путь нашей пехоте.

Уже позже ему, начальнику штаба артиллерийского полка, сделали предложение, от которого было тяжело отказаться – перейти на службу в органы государственной безопасности. Так для Дроздова началась жизнь защитника Отечества, когда война не имеет конца, а информация – почти имя божье.

Когда о разведчике говорят «известный» или «легендарный» – это означает, что как бы хорош он ни был, но все же провалился и теперь рассказывает более-менее правдиво и складно свою затейливую историю. В этом смысле Дроздов не был «легендарным» разведчиком. Он был виртуозом. В день его смерти Би-би-си писала с оттенком грусти: «Умер Юрий Дроздов. Человек, который превращал советских шпионов в американцев».

 

 БЕДНЫЙ РОДСТВЕННИК 

 

Первым известным делом будущего начальника нелегальной разведки стало обеспечение возвращения домой легендарного Рудольфа Абеля (Фишера). Поскольку тот не признавал, что является советским резидентом, СССР формально не мог заниматься этим делом. Раз уж по оперативной легенде Рудольф Абель был немцем, «нашедшим в конце войны в сарае крупную сумму в долларах, купившим поддельный пас­порт и нелегально перебравшимся в Америку», то хлопотать о нем могли только немецкие родственники. Вот тут-то и появился на свет двоюродный брат «невинно осужденного» – мелкий германский служащий Юрген Дривс.

Задание было опасным, в первую очередь для сидевшего в это время в американской тюрьме полковника КГБ Фишера. ФБР практически было уверено, что Абель – советский разведчик, но доказать этого так и не смогло. Суд присяжных исправно отработал заказанный сценарий и менее, чем за 20 минут, даже не пролистав тома дела, выдал заготовленный приговор. В такой ситуации США было очень важно установить связь Юргена Дривса с КГБ. Ведь это дало бы весомый факт для подтверждения принадлежности и самого Абеля к советской разведке. Проверка «родственника» велась по всем направлениям. Американская контрразведка рыла землю носом, стараясь доказать, что скромный немецкий служащий – не тот, за кого себя выдает. Но так и не смогла ничего выяснить. Во многом этому помогла долгая служба Юрия Дроздова в Германии.

 

 НЕПРИМиРИМЫЙ БАРОН 

 

Но еще больше эти знания и навыки помогли бывшему фронтовику, когда из мелкого служащего он превратился в бывшего офицера СС, барона фон Хоэнштейна. Теперь мишенью его разработки стал высокопоставленный сотрудник разведки ФРГ, сам бывший эсэсовец, не утративший за прошедшие с окончания войны годы ни веры в торжество рейха, ни собственных убеждений.

Надо сказать, что сама по себе БНД – западногерманская разведка – в ту пору была совершенно неординарной организацией. Ее основатель, генерал абвера Рейнхард Гелен, один из участников разработки плана нападения на СССР, позднее руководитель военной разведки на Восточном фронте, решил не дожидаться полного краха и, собрав надежную команду и прихватив агентурный архив, отправился сдаваться американцам. Попав в руки союзников, генерал без труда убедил их командование, что послевоенной Германии понадобится собственная спецслужба, и хорошо бы, чтобы она противостояла «агрессивным планам коммунистов». В результате организация Гелена, работавшая по старым фашистским «заделам», со временем превратилась в БНД – Федеральную разведывательную службу Германии. Естественно, организация получилась весьма замкнутая, кастовая, и попасть в нее, а уж тем более завербовать там информированного сотрудника, представлялось делом почти фантастическим. Именно такая невероятная операция стала задачей Юрия Дроздова, новоявленного барона фон Хоэнштейна.

Суровый, хладнокровный эсэсовец-аристократ, согласно оперативной легенде, изгнанником жил за рубежом и руководил засекреченной группой таких же, как он сам, ветеранов, продолжающих лелеять мечты о тысячелетнем рейхе. Для мягкого контакта с объектом разработки был выбран молодой сотрудник, пошедший по стопам отца, так же служившего в БНД. Изучив настроения юноши и отработав вербовочный подход, барон встретился с молодым немецким разведчиком и вместо долгих разговоров предложил ему совместно повторить клятву верности фюреру, приносимую каждым вступавшим в ряды СС. Молодой человек, едва заставший времена могущества Третьего рейха, с радостью присоединился к старшему товарищу. Закончив, барон резко поинтересовался у молодого человека: «А твой отец еще помнит эту клятву?!» Сотрудник БНД гордо расправил плечи: «Отец сам готов принять участие в работе организации», – без сомнения заявил он. И, как показало время, не ошибся в старом матером наци. Тот с радостью согласился помочь боевым товарищам.

Благодаря этой операции советская разведка пять лет имела почти доскональную информацию о сотрудничестве БНД и спецслужб стран НАТО. После этого миссию пришлось свернуть, однако конспиративная работа стояла на столь высоком уровне, что советские агенты по сию пору так и остались неразоблаченными.

 КАЗАЧЬЯ СМЕКАЛКА

 

Когда работа по германскому направлению для «воинственного барона» наконец была закончена, его ожидала новая командировка – в Китай. Сегодня тяжело представить Китай конца 60-х – начала 70-х годов прошлого века. После смерти Сталина отношения между двумя державами обострились вплоть до военных конфликтов. Великий кормчий Поднебесной Мао Цзэдун считал преемников лидера мирового пролетариата товарища Сталина оппортунистами, забывшими об истинной линии коммунистической партии. В свою очередь в Кремле громогласно осуждали китайскую политику, как внешнюю, так и внутреннюю, а действия Мао считали чистой воды авантюризмом. Дело уже дошло до того, что Пекин громогласно провозгласил «десять тысяч лет священной войны Советскому Союзу».

На этот вызов необходимо было ответить, но, к сожалению, с 1957 года работа советской разведки по китайскому направлению была свернута, и то, что удавалось выяснить по положению дел в самой населенной стране мира, мало чем отличалось от передовиц китайских газет. До определенного времени будущие китайские разведчики обучались и стажировались на Лубянке. Улыбались, махали флажками и заявляли, что «русский с китайцем братья навек». А потом это время кончилось. Поверить в такой внезапный поворот было тяжело, но необходимо. Китайский дракон оскалился и сообщил, что голоден.

Именно сюда и был направлен Юрий Дроздов. Новости не радовали; в конце 1950-х в США был проведен круглый стол, на котором обсуждался вопрос: «На каких условиях Китай выступит против СССР и как обратить на север агрессию Китая из-за спорных земель». Выводы, ставшие результатом мозгового штурма, легли в основу стратегии Америки в этом взрывоопасном регионе. К моменту приезда Дроздова в Пекин обстановка там накалилась до предела. Посольство было осаждено хунвейбинами – представителями местной «чересчур экспрессивной социалистической молодежи». Китайцы горели желанием растерзать русских дипломатов и вообще русских, от начала бойни их удерживало лишь отсутствие властной отмашки.

В это самое время к Дроздову пробрался 84-летний старик, в глубоком прошлом – офицер Амурского казачьего войска. Старый казак поведал, что китайцы выгнали его с пасеки, которой он владел уже десятки лет, и превратили ее в «песочницу». Вроде той, что использовали в прежние времена в Военной академии Генерального штаба для воссоздания ландшафта будущего поля боя на занятиях по тактике. И что создаваемые там ландшафты удивительно похожи на территорию по ту сторону Амура, а конкретно на остров Даманский и прилегающие к нему земли. Дроздов немедленно отбил шифровку в Центр, но в Москве отказались верить в саму возможность такого поворота. Однако, уверенный в своей правоте, разведчик настаивал, требовал проверки. Рискуя поломать себе карьеру, он все же добился у руководства повторного доклада. Проверка выявила сосредоточение войск в указанном районе. В 1969 году, когда маоисты «внезапно» попытались овладеть пограничным островом, их ждал неприятный, но заслуженный сюрприз, надолго отвративший от идеи претендовать на наши земли.

В конце этой непростой командировки руководивший в ту пору КГБ Юрий Андропов поручил резиденту составить меморандум со своими наблюдениями по теме. Он уже имел повод высоко оценить аналитический ум Дроздова, его наблюдательность кадрового офицера-артиллериста, немалый опыт разведчика и к тому же легкий и четкий стиль изложения собранных материалов. В результате многостраничные записки о внутренней ситуации в Китае и руководстве страны, о вероятных путях развития имеющихся и наметившихся процессов стали программным документом в дипломатической и оперативной работе с дальневосточным соседом.

 

 

Следующим направлением заграничной работы Дроздова стали США, – наиболее ответственный участок разведывательной работы, главный вероятный противник Советского Союза. Здесь «Фаберже советской разведки», как его называли за умение виртуозно обрабатывать добытую информацию и превращать сырой материал в настоящее сокровище, начал с ФБР шпиль – оперативную игру, создав для контрразведки противника виртуального шпиона-«инициативника», т.е самостоятельно предложившего свои услуги вражеской разведке. Четко скоординированная работа позволила нашей разведке не только выяснить методику тайных контактов ФБР, нюансы его работы, но еще и получить за это немалые суммы, аккуратно выплачиваемые американцами за качественно состряпанную дезинформацию.

Благодаря проявленной методе, Юрию Дроздову удалось разоблачить крупного советского дипломата, заместителя председателя ООН Аркадия Шевченко. Направленные им в Москву выкладки попали на стол министра иностранных дел Громыко, который отказался верить в обоснованность подозрений. Совсем недавно Аркадий был его личным советником. Могущественный министр знал Шевченко еще с тех пор, как тот подружился в вузе с его сыном. Но резидент КГБ настаивал. Над головой Юрия Ивановича начали собираться тучи. И кто знает, чем бы закончилось дело, когда б Шевченко в это время не перебежал к американцам. И тогда некоторое время в МИДе отказывались верить, что это был добровольный шаг, полагали, что зампред ООН похищен.

Дроздова отозвали в Москву, над головой его сгустились тучи, но председатель КГБ Андропов не дал в обиду перспективного сотрудника. И вскоре, когда выяснилось, что бывший советник министра уже 32 месяца сотрудничал с врагом, Дроздов был назначен руководить Управлением «С» – нелегальной разведкой. Рассказать об этой долгой странице жизни генерала можно было бы много, если бы можно было рассказать. Большинство дел, над которыми он работал в ту пору, и по сей день находятся под грифом, совпадающим с названием нашего издания.

 

 ОПЯТЬ НА ПЕРЕДНЕМ КРАЕ

 

Но кое о чем можно поведать. По приказу из Кремля генерал в мановение ока превратился в офицера мусульманского батальона – капитана Лебедева – и отправился в командировку в Афганистан. Поставленная задача вновь представлялась невозможной: минимумом сил захватить Кабул, нейтрализовать возможные очаги сопротивления и взять штурмом хорошо укрепленный и отлично охраняемый дворец – резиденцию афганского правителя Амина. Немолодой офицер в скромном звании не вызывал особого интереса у окружающих. Юрий Иванович имел возможность работать без помех. В результате этой командировки был разработан план, вошедший в историю как «Шторм‑333», филигранно проработанный и великолепно исполненный, по сей день являющийся шедевром спецопераций подобного рода. Генерал Дроздов лично руководил штурмом и непосредственно в нем участвовал.

Его впечатления стали основой для создания нового подразделения специального назначения. 19 августа 1981 года стало днем рождения знаменитого «Вымпела». Подготовка его офицеров (в подразделении не было солдат-срочников) проводилась на базе КУОС – Курсов усовершенствования офицерского состава. Это подразделение было совершенно уникальным – оно предназначалось для действий за рубежом в «особый период». Если для войскового спецназа успешной считалась операция, в которой минимумом сил достигался максимальный успех, то здесь никто вовсе не должен был догадаться, что операция проводилась. Словно нечто желаемое произошло «само собой». Оперативники «Вымпела» могли перевоплощаться в кого угодно, они знали по несколько языков, владели множеством специальностей, все имели высшее, порой зарубежное образование. Иногда и не одно. Невероятное оружие при холодной разумной голове и в умелых руках.

удостоверение офицера мусульманского батальона – капитана лебедева  /www.bratishka.ru

 

 ЧЕСТЬ ИМЕЮ! 

 

Ни того, ни другого, увы, в конце прошлого века в Советском Союзе не оказалось. В 1991 году полный сил и энергии генерал-майор Дроздов был вынужден уйти в отставку. Началась грустная страница биографии Юрия Ивановича, еще требующая тщательного осмысления. Четверть века после отставки Дроздов возглавлял аналитический центр НАМАКОН, основанный ветеранами внешней разведки. Он как никто понимает важность получаемой и обрабатываемой его командой информации для России, а подчас для всего мира. Но их работа оказалась почти невостребованной. Тогда, вдобавок к аналитическому центру, он возглавил Антикоррупционную службу «Кобра», с огромным трудом пробив ее в 2007 году через все препоны и властные рогатки. Его борьба продолжалась до самой смерти в 2017 году. Генерал умер, скончался в строю, на 92-м году жизни, не оставив вверенного рубежа, ведя самую фантастическую операцию в своей жизни. На этот раз не за границей, а на Родине. Там, где в этот тяжелый час он был нужнее всего.