Анкета зэка Платона Лебедева

Вице-спикер Госдумы от фракции «Единая Россия» Любовь Слиска считает спектаклем заседание вельского суда, отказавшего экс-главе «Менатепа» Платону Лебедеву в условно-досрочном освобождении (УДО), и заявила о готовности возместить стоимость якобы утерянного им хлопчатобумажного костюма.

«То, что два дня происходило в зале заседаний этого суда, к сожалению, стало наглядным свидетельством разрушения нашей правоохранительной системы, и иначе как вызывающим раздражение спектаклем я это назвать не могу», — сказала Слиска «Интерфаксу». Она уточнила, что в данном случае выступает «не за Лебедева», а против дискредитации российской судебной системы. [...]

«Если отказываете в УДО, назовите веские причины для такого решения. Может быть, они и есть. Но нельзя же всерьез воспринимать те, которые были приведены на заседании, — будто бы на «ты» назвал какого-то начальника в колонии, потерял арестантскую робу… Как юрист, я не считаю эти аргументы вескими для отказа в УДО — не важно, Лебедев это или кто-то другой», — сказала Слиска.

То, что это — не основания, а «мелочные придирки», видно всем — а за данным судебным процессом следят не только в России, но и за ее пределами, так как известно, что это дело имеет определенный политический фон, отметила вице-спикер.

«И мне стыдно, что были найдены такие основания для отказа — это принижает нас как правовое государство. Потому я против такого рода проявлений дурости — они своим «блеском» озаряют всю правоохранительную систему, принижают ее, вызывают негативную реакцию не только по отношению к суду и праву, но и к госструктурам в целом», — подчеркнула Слиска.

Она добавила, что сюжеты из зала вельского суда вызвали у нее желание тут же перевести на счет колонии деньги, чтобы возместить утрату Лебедевым «костюма х/б установленного образца».

В начале июля стало известно, что Слиска больше не будет избираться в Госдуму и не идет на праймериз «Единой России».


[…] Вы не поверите, но представленная ниже бумага — на самом деле официальный документ. Документ, на основе которого человеку отказали в УДО. Бумагу под названием «характеристика» подписали сотрудники ИК-14 — колонии в Вельске. А озвучил ее в суде господин Корсунский — начальник отряда, в котором сидит Лебедев.

«<…> Осужденный Лебедев <...>. По прибытии был размещен в помещение карантина, где допустил два нарушения установленного порядка отбывания наказания, а именно — 30.06.2011 допустил утрату костюма х/б установленного образца, за что с ним была проведена профилактическая беседа; 06.07.2011 за невежливое обращение к сотруднику учреждения объявлен устный выговор. Поощрений не имел. <...> В работах по благоустройству территории учреждения участие принимает согласно графику. На мероприятия воспитательного характера, проводимые с ним, реагирует положительно, однако не всегда делает для себя правильные выводы, что подтверждается допущенными им нарушениями установленного порядка отбывания наказания. В течение всего периода отбывания наказания мер для добровольного погашения иска не предпринимает, считает его незаконным. По характеру энергичен, активен, уверен в себе. Настойчив в отстаивании собственных интересов. Выражена потребность в самоуважении, сохранении чувства собственного достоинства. Быстро осваивается в новой обстановке. Волевые качества развиты. В общении с администрацией ИУ осторожен, но не всегда соблюдает установленный правилами внутреннего распорядка порядок взаимоотношений осужденных и работников исправительного учреждения. В среде осужденных держится обособленно, активности в общении с другими осужденными не проявляет. Вину в совершенном преступлении не признал, наказание считает суровым и несправедливым. Вывод: Лебедев в местах лишения свободы характеризуется отрицательно. Учитывая вышеуказанные обстоятельства, что осужденный за весь период отбывания наказания неоднократно допускал нарушения установленного порядка отбывания наказания, имеет не снятое и не погашенное взыскание, мер для погашения иска не предпринимает, администрация ИК-14 полагает, что осужденный на путь исправления не встал, предоставление ему условно-досрочного освобождения в настоящее время нецелесообразно».

Ниже администрация колонии приложила таблицу «о взысканиях осужденного Лебедева», полученных им за восемь лет в «Матросской Тишине», Харпе, Чите, снова «Тишине», а теперь и в Вельске.

Как только представитель колонии закончил, Лебедев и защита стали разбираться с последними двумя непогашенными взысканиями. И пошли чудеса. Под напором вопросов представитель колонии сначала признался, что по итогам инцидента с «костюмом» взыскание Лебедеву объявлено так и не было. Но почему в характеристику оно все же попало, офицер УФСИН ответить затруднился. Потом сказал, что да, Лебедев имеет одно непогашенное взыскание, но это, мол, ничего не меняет и характеристика все равно отрицательная.

— Но вы ведь слышали всех свидетелей, выступивших в суде, — обратились к Корсунскому защитники. — Вы видите, что слушается дело человека незаурядного, о котором свидетели говорили, что он пытался спасти страну от дефолта, стоял у основ рыночной экономики. Вы искренне считаете, что все это перевешивается тем, что он дал закурить сокамернику, поделился едой и потерял штаны?

— Это вывод администрации колонии. Лебедев… Колония считает, что ему нужно еще более длительное содержание, — неуверенно проговорил молодой человек.

— Это ваше личное мнение или мнение администрации?

— Для изучения личности заключенного администрации ИК требуется еще время, — словно не слыша вопроса, сказал Корсунский.

Сам Лебедев объяснил суду: 20 июня, уезжая из Вельской колонии в СИЗО Архангельска, он не брал с собой личных вещей — они остались в карантинной каптерке. Когда приехал обратно, штанов и след простыл…

— Кто в колонии отвечает за то, чтобы во время моего отсутствия не пропадали мои личные вещи? — поинтересовался он у офицера УФСИН. — Как контролируется карантин хотя бы с точки зрения камер видеонаблюдения?

— Мне неизвестно, — сотрудник колонии был немногословен.

— Ваша честь, хочу вам сказать: администрация колонии была в курсе, где находились оставленные мной личные вещи. Если выражаться юридически, произошло просто хищение моих вещей. Как вы помните, 24 июня к вам в суд пришло ходатайство о моем УДО. И как только администрации колонии стало известно, что ходатайство передано в суд, она изготовила проект постановления о водворении меня в ШИЗО за якобы утрату вещей. […]

Лебедев в черной фуражке и плотной черной робе. Страшно похудел. В какой-то момент защита будет изучать бумаги, и чтобы им помочь, Лебедев спокойно просочится между прутьями решетки. Публика застынет. Конвой взглянет на частично покинувшего клетку Лебедева с тревогой.

А сам он пытается объяснить судье суть «взысканий»:

— Что значит взыскание «за отказ выйти на прогулку»? У меня есть право на прогулку. Если я этим правом хочу воспользоваться, обязанность администрации мое право реализовать. Если я не хочу на прогулку, это тоже мое право. Таких благоглупостей много. Вот, например, в «Новой газете» публиковались мои ответы на вопросы читателей, ответы я сообщил на конфиденциальной встрече своим адвокатам. Меня за это чуть не посадили в штрафной изолятор. Оперативники просто не сумели установить, каким способом я во время встречи с адвокатом сумел устно сообщить ему ответы. Не задаю риторический вопрос — в каком зоопарке поймали оперативников (судья постучал ручкой по столу. — В.Ч.). Это все для журнала «Крокодил». Все благоглупости, связанные с «наказаниями», я не обжалую — играть в детский сад, в оловянных солдатиков с администрациями колоний и СИЗО не хочу. Вот еще пример. Колония в Харпе, где я сидел. Мальчишка-беспризорник. Ему нужно постираться. Я ему отдаю свои штаны — это администрацией квалифицируется как «отчуждение». А когда он постирался и отдал мне мои штаны — это квалифицируется как «присвоение» мною «чужого имущества»… [...]

Прокурор Вельского района Семенов, в свою очередь, поведал о том, что осужденный не признал вины, что у него имеется 20 взысканий, что иски остались непогашенными, что сведения о личности Лебедева уже учтены ранее другими судами при избрании наказания, и в итоге призвал прислушиваться только к характеристикам колонии. «Оснований для УДО Лебедева не усматриваю».

Судья Николай Распопов удалился для принятия решения, обещая огласить его в 20.00. Вышел из совещательной комнаты без пятнадцати девять... Ровно 5 минут посвятил доводам защиты и 30 минут — доводам колонии и прокуратуры. Итоговое решение дословно повторяло тот самый документ ИК-14 под названием «характеристика на осужденного Лебедева». [...]

— Принимая во внимание мнение администрации исправительного учреждения и прокурора, суд считает, что цели наказания не достигнуты, основания для признания Лебедева не нуждающимся в отбывании наказания отсутствуют. В удовлетворении ходатайства отказать, — читал судья. [...]

P.S. Судья, покидая здание суда, столкнулся с журналистами и получил вопрос, давил ли кто-нибудь на него. «Решение выносил самостоятельно. Принимал абсолютно по убеждению. Никто слова мне не сказал», — ответил он, почему-то улыбаясь.

СПРАВКА
о поощрениях и взысканиях осужденного
Лебедева Платона Леонидовича, 1956 года рождения

Вера Челищева

"Новая газета", 29.07.2011