Елена Скородумова против ФСБ и "бандитского Петербурга". Интервью "Помидорихи"
06.02.2020 12:26
Самой загадочной фигурой в деле петербургского
вора в законе Андрея Беляева-Вознесенского, которого в авторитетных кругах называют «Хоботом», стал
Алексей Юрьевич Величко, известный там же под кличкой «Пеликан». После сообщений информагентств об участии «Пеликана» в похищении гражданина Иванова, которое было вменено Беляеву-Вознесенскому, использовании им фальшивого удостоверения сотрудника ФСБ и последовавшем аресте авторитета казалось, что Величко неминуемо займёт своё место на скамье подсудимых рядом с «Хоботом». Но процесс над Беляевым-Вознесенским завершился, вор получил срок и пытается обжаловать приговор. Выяснилось, что с Ивановым разбирались по просьбе сотрудника центрального аппарата ФСБ Максима Канушкина, но Величко-«Пеликан» словно растворился в пространстве. Кто же он на самом деле? Пролить свет на эту загадочную птицу нам предложила начинавшая в Питере и проживающая в Финляндии бизнесвумен
Елена Скородумова, ныне носящая фамилию фон Мессинг. Поскольку её собственная репутация, согласно публикациям в СМИ, также достаточно неоднозначна, госпожа фон Мессинг любезно согласилась рассказать и о своей богатой приключениями биографии.
– Правда ли, что, придя в бизнес в конце 1980-х, вы имели непростые отношения с правоохранительными органами и питерским смотрящим от воров в законе Константином Яковлевым («Костей-Могилой»)?
– Бизнес мы с моим первым мужем Сергеем Скородумовым начинали ещё будучи студентами – возили из Финляндии продукты питания и, само собой, хорошо зарабатывали при тогдашнем дефиците. Сергей по образованию был математиком и хорошим организатором, поэтому дело очень быстро пошло в гору. Криминал пытался взять нас под контроль, как и многих других перспективных предпринимателей. Нам действительно угрожал Константин Яковлев, а в милиции, куда мы обратились, встали на его сторону. По заказу «Кости-Могилы» нас всячески преследовали, пытались возбудить уголовное дело, сожгли автомобиль, так что после гибели мужа в автокатастрофе в 1994 году мне пришлось бизнес свернуть.
– Вас ведь саму называли представительницей криминального бизнеса по прозвищу «Помидориха», а вашего второго мужа Андрея Хлоева – одним из ближайших подельников лидера «тамбовской» ОПГ Владимира Кумарина? И даже писали, что среди своих его знают по прозвищу «Беспризорник»?
– На каком основании? Я не судима, Сергей, царствие ему небесное, тоже всегда был чист перед законом. Про Андрея я готова поговорить отдельно, но к Кумарину он просто не может иметь никакого отношения. В противном случае сейчас сидел бы вместе с ним и остальными «тамбовцами». Вы же сами многократно писали, как в последние годы за них серьёзно взялись! Сам Андрей ни от кого не скрывается, он является кадровым военным, принимал участие в войне в Южной Осетии в составе чеченского батальона «Восток». У него замечательные родители, и потому Андрею очень не нравится, когда он читает про себя как про «Беспризорника». Что касается моего прозвища, то это совсем уже старая история. Мой первый муж Сергей любил играть в преферанс, когда волновался – сильно краснел, ну, его партнёры и называли в шутку «Помидор», а меня, соответственно, несколько раз – «Помидорихой». Но это почти двадцать лет назад было.
– Тем не менее, писали, что в Финляндии у вас имелись проблемы с неуплатой налогов, а в Болгарии вы, как глава фирмы «Оптима Ка ЕООД» и ваш партнёр, директор компании «Форвардинг транспорт сервис» Дмитрий Абрамкин были арестованы по обвинению в отмыве 1,3 миллиарда евро. Причем в этих операциях участвовала эстонская компания AS Tavid.
– Никаких проблем с налогами в Финляндии у нас не было. АS Tavid – крупнейшая компания в Прибалтике по обмену валюты и торговле золотом. Представительство AS Tavid спокойно работает в Болгарии, и претензий у правоохранительных органов к компании нет. Что касается наших с Дмитрием неприятностей, то устроил их нам партнёр, президент болгарского волейбольного клуба ЦСКА и счастливый муж победительницы конкурса «Мисс Болгария-2010» Георгий Георгиев. Он снял с нашего счёта 1,16 млн. евро, якобы в счёт будущей прибыли, а когда мы выразили недовольство, пообещал неприятности. Так и появилось это дутое дело. Я отсидела полгода в следственном изоляторе, Абрамкин – девять месяцев. Сейчас дело висит в Софийском городском суде, который принял его к рассмотрению только после того, как мы обратились с жалобой в Верховный Суд Болгарии. 13 миллионов евро из тех, что мы якобы отмывали, заморожены на счетах «Оптимы К», а саму фирму наш болгарский друг попытался переоформить на каких-то левых цыган, пойманных на подделке моей подписи. Но вас, как я поняла, интересует Величко?
– Вы с ним работали?
– Я – нет, а вот Абрамкин сотрудничал с 2003 года и сильно пострадал. Кто такой Величко? Это человек, который, действуя в тесном контакте с коррумпированными ментами, помогает им потрошить приглянувшиеся фирмы. Технология подобных операций известна. Начав работать с такой компанией, провокатор втягивает её в сомнительные сделки, забирая себе всё большую долю и делясь с покровителями в погонах. Или, козыряя своими связями в милиции и ФСБ, обещает надёжную «крышу». Партнёрам приходится платить, или их сдают, причём осведомитель, естественно, выходит сухим из воды. Ведь по процессу он идёт как свидетель, оказавший активную помощь следствию. Абрамкина Величко обрабатывал в паре с неким Ольшанским, который под другой фамилией фигурировал в деле о незаконном возврате НДС бывшим заместителем управляющего петербургского филиала «Альфа-банка» Сергеем Безруких. Тогда Ольшанского вывели из числа обвиняемых, сменили ему фамилию и поставили работать в паре с «Пеликаном». Узнав, что Дмитрий Юрьевич имеет знакомых в Эстонии и хорошо разбирается в системе международных банковских расчётов, Величко и Ольшанский предложили ему организовать в Таллине несколько фирм, которые, по их замыслу, смогли бы принять на себя финансовые потоки из России и далее проводить расчёты с зарубежными контрагентами. Схема работы была простая: средства, поступавшие от клиентов в фирмы, подконтрольные Ольшанскому и его людям, аккумулировались в компаниях «Финанс Групп» и «Финанс Капитал», имевших счета в петербургском «Промстройбанке» и уже оттуда переводились на совершенно легальных основаниях на счета эстонских компаний Абрамкина. Часть средств Дмитрий со своих счетов переводил дальше всевозможным получателям в Евросоюзе, США и других странах, а часть денег снимались наличными. Подчёркиваю: на все эти операции, в строгом соответствии с требованиями законодательства ЕС и Эстонии, были получены необходимые лицензии и разрешения.
– А какова была роль Величко?
– По словам Абрамкина, Ольшанский и Величко занимались обналичкой ещё с девяностых годов. Часть необходимых им наличных средств они получали от эстонских компаний Абрамкина. Величко занимался организацией перевозки наличных из Эстонии в Россию. Абрамкин всегда настаивал на соблюдении курьерами Величко всех формальностей, связанных с пересечением границы и, прежде всего, декларировании ввозимых средств. Но Величко постоянно нужны были деньги на какие-то свои мутные дела. То он собирался пойти в Государственную Думу от «Единой России» по городу Ярославлю, то пытался стать помощником какого-то сенатора в Совете Федерации. Поэтому он постоянно порывался устроить какую-нибудь проблему, чтобы иметь возможность присвоить крупные средства, а всю вину свалить на кого-либо ещё. И, в конце концов, ему это удалось.
– Как это случилось?
– По словам Абрамкина, 2 февраля 2007 года Величко позвонил ему и, сославшись на просроченную визу своего курьера, попросил, чтобы 6,5 миллионов евро из Таллина в Ивангород привёз кто-то из его людей. Дмитрий позвонил находившемуся в тот момент в Таллине Игорю Перепечу, попросил его привезти в Ивангород необходимую сумму. Получив деньги, Перепеч успешно перешёл эстонскую границу, но на российской таможне была организована провокация. Как и полагалось, Перепеч открыл багажник, где стояла одна сумка с деньгами, и протянул инспектору два экземпляра заполненной таможенной декларации. Инспектор сказал, что один из листов надорван, попросил переписать декларацию на новый бланк, а машину переставить на несколько метров вперёд, чтобы она не загораживала проезд остальным. Ничего не подозревающий Игорь Михайлович выполнил требования инспектора, но когда переписал бланк, его пригласили пройти в служебное помещение, где приступили к оформлению протокола о нарушении таможенного оформления при ввозе в РФ иностранной валюты. Передвинутая по просьбе инспектора машина выехала из зоны таможенного контроля, и деньги оказались как бы незаконно ввезёнными! Далее прибыли милиция и СОБР. Автомобиль перегнали на отдельную площадку для проведения дополнительного досмотра и составления протокола, вызвали эксперта и фотографа, но при осмотре из сумки извлекли только 500 тысяч евро, что и зафиксировали в протоколе. Перепеч, не понимая, что происходит, и находясь в состоянии шока, не указал, что в сумке находится ещё 6 миллионов, хотя в составленной им декларации была полная сумма. Абрамкин, которому Перепеч успел позвонить, взял адвоката и приехал в Кингисепп. Величко был уже там, он постоянно говорил с кем-то по телефону, ругался, называл какие-то должности, фамилии – в общем, вёл себя так, будто пытался с кем-то договориться и замять инцидент. Когда Перепеча отпустили, Величко стал орать, что тот «спалил» его людей на переходе, что теперь у него будут неприятные разговоры с большими генералами в ФСБ, деньги предназначались для «Единой России», для финансирования предстоящих в то время выборов, и теперь нужно срочно заплатить миллион евро, чтобы не доводить дело до суда. На следующий день Абрамкин предоставил Величко 300 тысяч евро, а чуть позже ещё полмиллиона, но тот требовал всё больше и угрожал. Осознав, что происходит, Игорь и Дмитрий стали решать возникшую проблему официальным путём. Перепеч явился в Управление таможни Кингисеппа к дознавателю, заявил о наличии в его автомобиле, в багажнике, ещё 6 млн. евро и потребовал провести новый досмотр машины. В ходе этой процедуры деньги были обнаружены, и стало ясно, что их должны были украсть. Скандал предпочли замять, Перепеч отделался штрафом, а оборотни с таможни и вовсе вышли сухими из воды – видеокамера, снимавшая «провоз контрабанды», почему-то оказалась выключена, а фотофиксация изъятия 500 тысяч евро исчезла из дела. Это, естественно, взбесило Величко, он терял своё влияние, ему не удалось похитить средства в ситуации с Перепечем, ему не удалось продолжать вымогать деньги у Абрамкина за мифическое решение проблем, и он лишился источника финансирования. Кроме того, когда об инциденте стало известно в Эстонии, тамошние правоохранительные органы наложили арест на счета компаний Абрамкина и Перепеча, заблокировав очень значительные суммы клиентских денег. Возмущённые клиенты требовали свои средства назад, а «Пеликан» не мог ответить им что-то вразумительное. Начались ежедневные стрелки и разборки, и тогда Величко решил привлечь на свою сторону «Хобота». Он собирался предложить клиентам делегировать полномочия на получение средств с Абрамкина Беляеву-Вознесенскому, а потом заявить, что деньги забрал вор в законе, с которого спросу нет, одновременно избавившись от «Хобота» с помощью своих друзей из органов. Как видите, «Хобот» сидит, и спровоцировал его посадку московский фээсбэшник Канушкин. Но у Величко было и много других знакомых в погонах…
(Продолжение следует)
– Правда ли, что, придя в бизнес в конце 1980-х, вы имели непростые отношения с правоохранительными органами и питерским смотрящим от воров в законе Константином Яковлевым («Костей-Могилой»)?
– Бизнес мы с моим первым мужем Сергеем Скородумовым начинали ещё будучи студентами – возили из Финляндии продукты питания и, само собой, хорошо зарабатывали при тогдашнем дефиците. Сергей по образованию был математиком и хорошим организатором, поэтому дело очень быстро пошло в гору. Криминал пытался взять нас под контроль, как и многих других перспективных предпринимателей. Нам действительно угрожал Константин Яковлев, а в милиции, куда мы обратились, встали на его сторону. По заказу «Кости-Могилы» нас всячески преследовали, пытались возбудить уголовное дело, сожгли автомобиль, так что после гибели мужа в автокатастрофе в 1994 году мне пришлось бизнес свернуть.
– Вас ведь саму называли представительницей криминального бизнеса по прозвищу «Помидориха», а вашего второго мужа Андрея Хлоева – одним из ближайших подельников лидера «тамбовской» ОПГ Владимира Кумарина? И даже писали, что среди своих его знают по прозвищу «Беспризорник»?
– На каком основании? Я не судима, Сергей, царствие ему небесное, тоже всегда был чист перед законом. Про Андрея я готова поговорить отдельно, но к Кумарину он просто не может иметь никакого отношения. В противном случае сейчас сидел бы вместе с ним и остальными «тамбовцами». Вы же сами многократно писали, как в последние годы за них серьёзно взялись! Сам Андрей ни от кого не скрывается, он является кадровым военным, принимал участие в войне в Южной Осетии в составе чеченского батальона «Восток». У него замечательные родители, и потому Андрею очень не нравится, когда он читает про себя как про «Беспризорника». Что касается моего прозвища, то это совсем уже старая история. Мой первый муж Сергей любил играть в преферанс, когда волновался – сильно краснел, ну, его партнёры и называли в шутку «Помидор», а меня, соответственно, несколько раз – «Помидорихой». Но это почти двадцать лет назад было.
– Тем не менее, писали, что в Финляндии у вас имелись проблемы с неуплатой налогов, а в Болгарии вы, как глава фирмы «Оптима Ка ЕООД» и ваш партнёр, директор компании «Форвардинг транспорт сервис» Дмитрий Абрамкин были арестованы по обвинению в отмыве 1,3 миллиарда евро. Причем в этих операциях участвовала эстонская компания AS Tavid.
– Никаких проблем с налогами в Финляндии у нас не было. АS Tavid – крупнейшая компания в Прибалтике по обмену валюты и торговле золотом. Представительство AS Tavid спокойно работает в Болгарии, и претензий у правоохранительных органов к компании нет. Что касается наших с Дмитрием неприятностей, то устроил их нам партнёр, президент болгарского волейбольного клуба ЦСКА и счастливый муж победительницы конкурса «Мисс Болгария-2010» Георгий Георгиев. Он снял с нашего счёта 1,16 млн. евро, якобы в счёт будущей прибыли, а когда мы выразили недовольство, пообещал неприятности. Так и появилось это дутое дело. Я отсидела полгода в следственном изоляторе, Абрамкин – девять месяцев. Сейчас дело висит в Софийском городском суде, который принял его к рассмотрению только после того, как мы обратились с жалобой в Верховный Суд Болгарии. 13 миллионов евро из тех, что мы якобы отмывали, заморожены на счетах «Оптимы К», а саму фирму наш болгарский друг попытался переоформить на каких-то левых цыган, пойманных на подделке моей подписи. Но вас, как я поняла, интересует Величко?
– Вы с ним работали?
– Я – нет, а вот Абрамкин сотрудничал с 2003 года и сильно пострадал. Кто такой Величко? Это человек, который, действуя в тесном контакте с коррумпированными ментами, помогает им потрошить приглянувшиеся фирмы. Технология подобных операций известна. Начав работать с такой компанией, провокатор втягивает её в сомнительные сделки, забирая себе всё большую долю и делясь с покровителями в погонах. Или, козыряя своими связями в милиции и ФСБ, обещает надёжную «крышу». Партнёрам приходится платить, или их сдают, причём осведомитель, естественно, выходит сухим из воды. Ведь по процессу он идёт как свидетель, оказавший активную помощь следствию. Абрамкина Величко обрабатывал в паре с неким Ольшанским, который под другой фамилией фигурировал в деле о незаконном возврате НДС бывшим заместителем управляющего петербургского филиала «Альфа-банка» Сергеем Безруких. Тогда Ольшанского вывели из числа обвиняемых, сменили ему фамилию и поставили работать в паре с «Пеликаном». Узнав, что Дмитрий Юрьевич имеет знакомых в Эстонии и хорошо разбирается в системе международных банковских расчётов, Величко и Ольшанский предложили ему организовать в Таллине несколько фирм, которые, по их замыслу, смогли бы принять на себя финансовые потоки из России и далее проводить расчёты с зарубежными контрагентами. Схема работы была простая: средства, поступавшие от клиентов в фирмы, подконтрольные Ольшанскому и его людям, аккумулировались в компаниях «Финанс Групп» и «Финанс Капитал», имевших счета в петербургском «Промстройбанке» и уже оттуда переводились на совершенно легальных основаниях на счета эстонских компаний Абрамкина. Часть средств Дмитрий со своих счетов переводил дальше всевозможным получателям в Евросоюзе, США и других странах, а часть денег снимались наличными. Подчёркиваю: на все эти операции, в строгом соответствии с требованиями законодательства ЕС и Эстонии, были получены необходимые лицензии и разрешения.
– А какова была роль Величко?
– По словам Абрамкина, Ольшанский и Величко занимались обналичкой ещё с девяностых годов. Часть необходимых им наличных средств они получали от эстонских компаний Абрамкина. Величко занимался организацией перевозки наличных из Эстонии в Россию. Абрамкин всегда настаивал на соблюдении курьерами Величко всех формальностей, связанных с пересечением границы и, прежде всего, декларировании ввозимых средств. Но Величко постоянно нужны были деньги на какие-то свои мутные дела. То он собирался пойти в Государственную Думу от «Единой России» по городу Ярославлю, то пытался стать помощником какого-то сенатора в Совете Федерации. Поэтому он постоянно порывался устроить какую-нибудь проблему, чтобы иметь возможность присвоить крупные средства, а всю вину свалить на кого-либо ещё. И, в конце концов, ему это удалось.
– Как это случилось?
– По словам Абрамкина, 2 февраля 2007 года Величко позвонил ему и, сославшись на просроченную визу своего курьера, попросил, чтобы 6,5 миллионов евро из Таллина в Ивангород привёз кто-то из его людей. Дмитрий позвонил находившемуся в тот момент в Таллине Игорю Перепечу, попросил его привезти в Ивангород необходимую сумму. Получив деньги, Перепеч успешно перешёл эстонскую границу, но на российской таможне была организована провокация. Как и полагалось, Перепеч открыл багажник, где стояла одна сумка с деньгами, и протянул инспектору два экземпляра заполненной таможенной декларации. Инспектор сказал, что один из листов надорван, попросил переписать декларацию на новый бланк, а машину переставить на несколько метров вперёд, чтобы она не загораживала проезд остальным. Ничего не подозревающий Игорь Михайлович выполнил требования инспектора, но когда переписал бланк, его пригласили пройти в служебное помещение, где приступили к оформлению протокола о нарушении таможенного оформления при ввозе в РФ иностранной валюты. Передвинутая по просьбе инспектора машина выехала из зоны таможенного контроля, и деньги оказались как бы незаконно ввезёнными! Далее прибыли милиция и СОБР. Автомобиль перегнали на отдельную площадку для проведения дополнительного досмотра и составления протокола, вызвали эксперта и фотографа, но при осмотре из сумки извлекли только 500 тысяч евро, что и зафиксировали в протоколе. Перепеч, не понимая, что происходит, и находясь в состоянии шока, не указал, что в сумке находится ещё 6 миллионов, хотя в составленной им декларации была полная сумма. Абрамкин, которому Перепеч успел позвонить, взял адвоката и приехал в Кингисепп. Величко был уже там, он постоянно говорил с кем-то по телефону, ругался, называл какие-то должности, фамилии – в общем, вёл себя так, будто пытался с кем-то договориться и замять инцидент. Когда Перепеча отпустили, Величко стал орать, что тот «спалил» его людей на переходе, что теперь у него будут неприятные разговоры с большими генералами в ФСБ, деньги предназначались для «Единой России», для финансирования предстоящих в то время выборов, и теперь нужно срочно заплатить миллион евро, чтобы не доводить дело до суда. На следующий день Абрамкин предоставил Величко 300 тысяч евро, а чуть позже ещё полмиллиона, но тот требовал всё больше и угрожал. Осознав, что происходит, Игорь и Дмитрий стали решать возникшую проблему официальным путём. Перепеч явился в Управление таможни Кингисеппа к дознавателю, заявил о наличии в его автомобиле, в багажнике, ещё 6 млн. евро и потребовал провести новый досмотр машины. В ходе этой процедуры деньги были обнаружены, и стало ясно, что их должны были украсть. Скандал предпочли замять, Перепеч отделался штрафом, а оборотни с таможни и вовсе вышли сухими из воды – видеокамера, снимавшая «провоз контрабанды», почему-то оказалась выключена, а фотофиксация изъятия 500 тысяч евро исчезла из дела. Это, естественно, взбесило Величко, он терял своё влияние, ему не удалось похитить средства в ситуации с Перепечем, ему не удалось продолжать вымогать деньги у Абрамкина за мифическое решение проблем, и он лишился источника финансирования. Кроме того, когда об инциденте стало известно в Эстонии, тамошние правоохранительные органы наложили арест на счета компаний Абрамкина и Перепеча, заблокировав очень значительные суммы клиентских денег. Возмущённые клиенты требовали свои средства назад, а «Пеликан» не мог ответить им что-то вразумительное. Начались ежедневные стрелки и разборки, и тогда Величко решил привлечь на свою сторону «Хобота». Он собирался предложить клиентам делегировать полномочия на получение средств с Абрамкина Беляеву-Вознесенскому, а потом заявить, что деньги забрал вор в законе, с которого спросу нет, одновременно избавившись от «Хобота» с помощью своих друзей из органов. Как видите, «Хобот» сидит, и спровоцировал его посадку московский фээсбэшник Канушкин. Но у Величко было и много других знакомых в погонах…
(Продолжение следует)
