Андрей Тарковский. Слово об Апокалипсисе.

Я недавно был в музее Ватикана. Там огромное количество залов, где размещена современная, так называемая «религиозная» живопись. Конечно, надо видеть, насколько это ужасно. И я не понимаю, почему эти, с позволения сказать, произведения располагаются в стенах такого музея. Как такое может удовлетворять эстетический вкус верующих людей и, в частности, католическую церковную администрацию? Это просто поразительно.
О современном кризисе. Мы живем в изуродованном мире. Но ведь человек рожден свободным и бесстрашным. А вся история наша свидетельствует о желании спрятаться, защититься от природы, которая все больше и больше заставляет нас скучиваться. Мы и общаемся-то не потому, что нам нравится общаться, не для того, чтобы получать наслаждение от общения, а чтобы не было так страшно. Если наши отношения строятся на таком принципе, то цивилизация наша идет ошибочным путем. Вся технология, весь «технический прогресс», который сопровождает историю, по существу, создает протезы: он удлиняет наши руки, обостряет зрение, позволяет нам передвигаться очень быстро. И это имеет принципиальное значение. Да, сейчас мы передвигаемся в несколько раз быстрее, чем в прошлом веке, но мы не стали от этого счастливее. Наша личность, наша душа вступила в конфликт с обществом. Мы не развиваемся гармонично, наше духовное развитие настолько отстало, что мы уже являемся жертвами лавинного процесса технологического роста. Мы не можем вынырнуть из этого потока, даже если бы и хоте ли. В результате, когда у человечества появилась потребность в новой энергии, когда оно открыло эту энергию, то нравственно оно оказалось не готово, чтобы использовать ее во благо. Мы как дикари, которые не знают, что делать с электронным микроскопом. Может быть, им забивать гвозди, разрушать стены? Во всяком случае, становится ясно, что мы рабы этой системы, этой машины, ход которой остановить уже не возможно.
Далее. В плане исторического развития мы настолько перестали доверять друг другу, надеяться, что можем помочь друг другу (хотя прежде все делалось, чтобы сообща выжить), что мы сами, каждый из нас персонально, в сущности, не участвуем в общественной жизни. Личность теперь не имеет никакого значения. Проще говоря, мы теряем то, что нам было дано с самого начала, - свободу выбора. Вот почему я считаю путь, по которому пошла наша цивилизация, ошибочным. Русский философ Николай Бердяев очень тонко заметил, что в истории цивилизации существуют два этапа. Первый - это период расцвета истории культуры, когда развитие человека более или менее гармонично и зиждется на духовной основе, и второй, когда начинается цепная реакция, не подчиненная воле человека, когда динамика выходит из-под контроля, когда общество теряет культуру.
Что такое Апокалипсис? Как я уже сказал, па мой взгляд, это образ человеческой души, наделенной чувством ответственности и обязанностями. Каждый человек переживает то, что явилось темой Откровения святого Иоанна, то есть не может не переживать. И, в конечном счете, поэтому, именно поэтому мы можем говорить, что смерть и страдание, по существу, равнозначны, особенно если страдает и умирает личность или если заканчивается цикл истории и страдают и умирают миллионы. Человек способен перешагнуть только тот болевой порог, который ему доступен.
О нашем конформизме. В Откровении Иоанна сказано: «Знаю твои дела; ты не холоден и не горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих». Это значит, что равнодушие, безучастие приравнивается к греху, к преступлению перед Творцом. С другой стороны: «Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся». Ощущение человека кающегося - это в общем-то начало духовного пути. Такие ощущения приходят к разным людям по-разному и в разное время. Скажем, Достоевский. Существует мнение, что это религиозный православный писатель, который рассказал об особенностях своей веры. Мне кажется, это не со всем так. Достоевский сделал свои великие открытия только потому, что был первым из тех, кто ощутил и выразил проблемы бездуховности. Его герои страдают оттого, что не могут верить. Они хотят, но они утеряли этот орган, которым верят. Атрофировалась совесть. С каждым годом Достоевский становится как-то все более понятным, даже модным. Именно потому, что проблема неверия разрастается все шире и шире; потому, что самое трудное - верить; потому, что надеяться только на одну благодать в общем-то невозможно. Конечно, счастлив человек, которого посетило это состояние. Но далеко не каждый может этим похвастаться. Главное, для того, чтобы ощутить себя свободным и счастливым, нужно бесстрашие.
Каким-то чудесным образом все эти проблемы запечатлены в Апо калипсисе. Апокалипсис - это, в конечном счете, рассказ о судьбе. О судьбе человека, который неразрывен между собою как личностью и обществом. Когда природа спасает вид от вымирания, то животные не ощущают драмы существования. Поскольку человек сам намечает свой путь благодаря свободе выбора, он не может спасти всех, но может спасти только себя. Именно поэтому он может спасти других.
Мы не знаем, что такое любовь, мы с чудовищным пренебрежением относимся к себе. Мы не понимаем, что значит «возлюбить самого себя», даже стесняемся этого, потому что думаем, что любить себя - значит быть эгоистом. Это ошибка. Любовь - это жертва, но человек не осознает ее; жертвенность может заметить кто-то третий, стороннее лицо. И вы, конечно, помните и другую заповедь: «возлюби ближнего своего, как самого себя». Любить самого себя - это основа всех чувств, мерило человеческих ценностей. И не только потому, что человек осознал сам себя и смысл своей жизни, но и потому также, что во всем начинать всегда следует с самого себя.
Я не могу похвастаться, что пре успел в том, о чем сейчас говорю. И, естественно, я далек от того, чтобы выставлять себя в качестве примера. Наоборот, я считаю, что все мои несчастья проистекают именно из-за того, что не следую себе. Наша беда часто заключается в том, что и обстоятельства нам ясны, и результат, к которому приведет нас ошибочный взгляд на вещи, но мы продолжаем жить вопреки себе.
Пожалуй, неверно было бы думать, что Апокалипсис несет в себе только идею наказания. Может быть, главное, что он дает, - это надежду. Несмотря на то, что «время близко» (а для каждого из нас в отдельности оно действительно очень близко), для всех вместе оно «далеко», и ни когда не поздно спастись. Апокалипсис страшен каждому в отдельности, но для всех вместе он оставляет надежду. И в этом смысл Откровения. В конечном счете, его антиномия, выраженная образно, для художника является таким мощным инспирирующим, вдохновляющим началом, что поневоле удивляешься, сколько можно найти в нем точек опоры для любого состояния души.